Когда через несколько лет Маргарита Моисеевна напомнила сыну, что приближается московский дебют Людмилы Обольяниновой, он отписался в том духе, что все помнит, слово держит, но вскоре собрался и уехал в Тайланд. Светскому обществу внушили, что знаменитый холостяк хочет насладиться последними деньками вольницы, а заодно поближе познакомиться с древней культурой Юго-Восточной Азии. Но кое-кто поговаривал, что Максим Черский сопровождает в свадебном путешествии Елизавету Велепольскую, ставшую Элизабет Вонг.
Аделаида Константиновна Лыкова нахмурилась от этой сплетни, но затем логично рассудила, что мужчина должен хорошенько нагуляться, в противном случае он это будет делать в браке.
Как бы там ни было, но бурная деятельность матери доставили немало неприятных минут Ольге Кузьминичне Козолупа. У племянницы уже есть огромное состояние и завидный жених, а ее дочери еще предстоит пройти ад московского сезона. Это несправедливо!
Совместными усилиями Дмитрия Анатольевича (втайне перекрестившегося, что тесть с тещей обратила свое пристальное внимание на другой объект) и самой четы банкиров Лыковых (которые, в принципе, не были скупыми) сторонам удалось прийти к консенсусу. Кое-какая недвижимость и часть драгоценностей отписывались Анжелике. А Арнольду Козолупа передавался контрольный пакет акций московского филиала банка.
Всех этих подарков судьбы стоило ждать не раньше кончины Кузьмы Прокопьевича, не смотря на все утраты, еще крепкого духом и телом. Поэтому покамест Арнольд корпел над экономическими премудростями в Гарварде, а Анжелика могла располагать лишь приданым от доходов отца. Зато Мила Обольянинова могла рассчитывать на все и сразу, как только для нее прозвонят свадебные колокола. Бабуля с дедулей обещались отойти от дел, как только произойдет долгожданное слияние банков, и даже покинуть особняк в Кенсингтоне, чтобы предоставить внучке наследство в полном объеме. Но об этом лишний раз не вспоминали, дабы не обострять отношения в семье.
Поэтому, услышав тревожный шепот кузины, Милочка повела себя как можно сдержаннее. О ее помолвке еще официально не объявлено – и точка! Хотя сама она все с возрастающим томлением предвкушала свадьбу и все, что за ней следует. Может быть, кто-то считает, что богатые наследницы проводят все свое время, посещая бутики на Бонд-стрит и отплясывая в ночных клубах Челси. Не отрицаю, этим они тоже занимаются. Но, куда с большим энтузиазмом, начитавшись светской хроники, они обсуждают каждого упомянутого там холостяка. Его недвижимость, движимость, доходы от них и прочие достоинства, видные невооруженным глазом.
– А, вот и Андрей! – с заметным облегчением воскликнул Дмитрий Анатольевич, и Ольга Кузьминична воспрянула. – Иди сюда, мой мальчик!
Мила и Анжелика приветливо взглянули на первого заместителя банкира Козолупа Андрея Хухарева (между прочим, еще не женатого), но куда более жадно – на двух его приятелей, которых удалось уговорить помочь достойно пережить дебют паре состоятельных девиц.
Мила и Анжелика улыбнулись настолько любезно, насколько это позволяли приличия и наставления Ольги Кузьминичны. Мужчины, оценив увиденное, бойко представились.
Чета Козолупа возблагодарили всех святых. Им удалось пережить беседу с Ириадой Градинер, у девочек уже есть партнеры для танцев, в общем, первый бал сезона обещает пройти благополучно. Но тут у входа началась суматоха, все возрастающий шум и из уст в уста передавалось:
– Владислав Путятин!.. Это Влад!.. Он приехал, этот ужасный Путятин!..
По всему бальному залу особняка Келдышей дебютантки начали по мере возможности сливаться с шелковыми обоями, а их родственники – молиться, чтобы миновала их участь Велепольских, Шушпанцевых и многих-многих других, имевших несчастье попасться на зубок Владислава Путятина.
Мила и Анжелика хотели спрятаться за юбку Ольги Кузьминичны, и одновременно умирали от желания увидеть вождя московского света. Пока они метались, в зал, окруженный свитой друзей, льстецов и подражателей вступил он сам. Особняк Келдышей застыл от страха, возбуждения и острого предчувствия свежего светского скандала.
Медленно, почти осторожно ступая по паркету, Владислав Путятин дошел до середины зала и остановился. Свита почтительно, шаг в шаг двигаясь за ним, встала сзади полукругом, но, не загораживая прочим гостям показательное выступление Влада на первом балу сезона.
Отлично зная, что чему быть, того не миновать, но, все же пытаясь, хоть ненадолго отсрочить неизбежное, Елена Викторовна Келдыш пошла навстречу почетному гостю.
– О, прекрасная Елена! – поприветствовал ее Путятин.
Говорил он негромко, манерно растягивая слова, но все присутствующие его отлично слышали. Потому что боялись пропустить хоть слово.
– Вы мне льстите, Влад, – улыбнулась хозяйка и подала руку.
Владислав Путятин поиграл с ней несколько мгновений, а затем склонился и поцеловал.
Прочие мужчины смотрели во все глаза и наматывали на ус. Значит, в этом сезоне, Влад Путятин будет вести себя со старомодной галантностью. И пометили себе прикладываться к ручке любой подвернувшейся дамы.
– Где же ваши дебютанточки? – спросил Путятин, демонстративно не замечая, стоявшей прямо перед ним дрожащей от страха шеренги.
– Влад! – укоризненно покачала головой Елена Келдыш, и, смирившись с неизбежным, развернулась к параду дебютанток.
Медленно, так медленно, что у девиц затряслись все поджилки, Владислав Путятин надел очки.
– О, девственницы! – воскликнул он.
В свите засмеялись, прочие гости возбужденно зашептались, а родственники и опекуны в ужасе прикрыли глаза. Дебютантки стояли, ни живы, ни мертвы, но не могли оторвать от него взгляд.
«Как кролики перед удавом», – пронеслось в голове у Дмитрия Анатольевича Козолупа, насмотревшегося в Лаосе на всякое.
Владислав Путятин вот уже десять лет как хотел вертел московским светом. Вступив на авансцену всеобщего внимания в девятнадцатилетнем возрасте, он с ходу стал притчей в языцех и жупелом для дебютанток. Впрочем, мужчинам от него тоже доставалась сполна: неудачный покрой смокинга, неуклюжее танцевальное па, небрежно организованная вечеринка – поводом для язвительности Путятина могло послужить все, что угодно.
Некоторые могут удивиться, как один человек смог подчинить себе всю светскую Москву и прилегающий к ней Рублево-Успенский ареал. Происхождение, состояние и безупречный внешний вид – вот три кита, на которых покоилась репутация Владислава Путятина.
Внук председателя Госплана СССР, сын министра топливной энергетики и сенатора от Якутии, он на паях со старшим братом владел правами на разработку обширного месторождения нефти и газа в центральной Сибири. Кошмарная Ириада Градинер была его бабкой по материнской линии, и лишь усмехнулась, когда дрожащие от страха подхалимы донесли, как дерзко окрестил старейший света Влад Путятин.
