– Дорогая, зови меня Мэри. Я так рада, что ты приехала.
– Спасибо, что разрешили мне остановиться у вас почти без предупреждения. Мотель… что ж, гадюшник слишком мягкое слово.
Рассмеявшись, они проводили ее в дом. Просторный, но без претензий и очень уютный. Чета Лоуренсов всегда ей нравилась. Они не соответствовали привычному кругу друзей ее родителей. Их дом не был демонстрацией богатства, это был просто дом. Чего бы она никогда не сказала о месте, где выросла.
– Когда я позвонил вам, я боялся, что вы откажете мне. На самом деле, я ожидал этого, – признался Джон Лоуренс.
– Честно говоря, я сама не знаю, почему согласилась приехать. Я не чувствую, что обязана им чем-то.
– Понимаю. Позже, у нас будет время поговорить. А сейчас устраивайтесь, и мы поужинаем.
Мэри быстро показала дом, и Жаклин была благодарна, что ее комната оказалась в другой части дома от их спальни. По крайней мере, она не будет чувствовать, что мешает им. Бросив сумку на кровать, она повернулась к Мэри, почувствовав ее взгляд на себе.
– Это все, что ты взяла с собой?
– Другая сумка с костюмом в машине, я принесу ее позже.
Взглянув через плечо, Мэри приблизилась.
– Я знаю, что наверно это тяжело для тебя, Жаклин. Но мы оба решили, что ты имеешь право быть здесь, если захочешь. Конечно, после того, что случилось много лет назад, я бы не винила тебя, если бы ты не приехала. Ты можешь не верить, но это была идея не твоего отца отослать тебя. Просто твоя мать… она сошла от этого с ума. Она раздула проблему, считая, что весь город смеется над ней. А по правде, большинству людей было все равно. Когда все узнали, что она выслала тебя из города, многие это не приняли.
– Она знает, что я здесь?
Мэри покачала головой.
– Джон подумал, что это не слишком хорошая идея, рассказать ей.
– Как она, Мэри? В состоянии быть на похоронах?
– Нет. Она перенесла две операции. Если я правильно поняла, она пробудет в больнице еще неделю или около того, пока они не перевезут ее домой. И даже тогда, ей понадобится сиделка, чтобы ухаживать за ней.
Жаклин попыталась найти сочувствие в глубине души или что-то подобное, но ничего не ощутила. Ее мать значила для нее не больше, чем посторонний человек, и она не сожалела о ней.
– В какой она больнице?
– Она здесь, в Пайн Спрингс.
Жаклин вздернула брови.
– В Пайн Спрингс есть больница?
– О, да. В восточной части города, который сильно разросся.
Жаклин нахмурилась.
– Здесь есть больница, но нет мотеля?
Она посмотрела на слегка покрасневшее лицо Мэри.
– Возможно, Джон кое-что умолчал. В восточной части есть новый мотель.
– А он послал меня в старый мотель Пайн Спрингс?
Мэри улыбнулась.
– Он очень хотел, чтобы ты остановилась у нас. Он не мог позволить себе, чтобы ты чувствовала себя изгоем, остановившись в мотеле. Слухи быстро распространяются.
– Так значит, город растет, но сплетни все равно разлетаются?
– Жаклин, твой отец был очень влиятельным человеком, так что сплетни и пересуды распространялись как пожар.
– Я не понимаю.
– Пойдем. Накроем стол к ужину. А после, Джон обсудит с тобой дела.
– Присаживайся, пожалуйста, – предложил мистер Лоуренс, указав на кожаный диван в своем кабинете. Он отошел, чтобы взять стаканы из бара.
– Скотч или бренди?
– Бренди, пожалуйста.
Протянув ей стакан, он присел рядом. Жаклин молча потягивала напиток, оглядывая комнату. Юридические книги заполнили одну стену, а другие были увешаны семейными фотографиями. На некоторых она узнала его сына и дочь с внуками.
Жаклин, я хочу, чтобы это прозвучало как комплимент, ты сильно изменилась за эти пятнадцать лет. Сорванец, которого я помню, вырос в красивую женщину.
– Спасибо.
– Ты не будешь против, если я спрошу, как ты тогда справилась? Конечно, если это не мое дело, просто так и скажи мне.
Она пожала плечами.
– Сначала было тяжело. Очень тяжело. Когда я добралась до Лос-Анджелеса, работала год официанткой, откладывая все, что удавалось. Затем я поступила в университет, днем училась, а ночью работала, – она снова пожала плечами. – У меня все получилось.
– Я думаю, твой отец надеялся, что ты свяжешься с ним за спиной матери. Он был вне себя первые годы, когда ничего не слышал о тебе. Он во всем винил ее. Если бы не его положение в обществе, я уверен, что он развелся бы. С годами их брак трещал по швам.
– Так или иначе, мне все равно, мистер Лоуренс.
– Пожалуйста, зови меня Джон.
– Конечно.
– Это может ничего для тебя не значить, но твой отец очень гордился тобой.
– Гордился? Я обесчестила семью. На самом деле, он не разговаривал со мной последние две недели, когда я была здесь. Даже не смотрел в мою сторону.
– Он был был шокирован, Жаклин.
– Я уверена, что был, тем более, когда он уже договорился о моей свадьбе с мистером Торнтоном.
Рассмеявшись, Джон отпил из своего стакана.
– По иронии судьбы. Дениел поступил в одну из этих школ Лига Плюща на отделение права. Следующее, о чем узнали его родители, это то, что он перебрался в Нью-Йорк и стал актером.
– Правда? Денни?
– Да.
– Как у него дела?
– Они рассказали мне, что он принимал участие в паре бродвейских шоу. Но, – он пожал плечами. – Он умер от СПИДа десять или двенадцать лет назад.
– СПИДа?
– Да. Он был геем.
Жаклин уставилась на него.
– Ирония судьбы. Если бы не его смерть, это было бы смешно.
– Да, такая ситуация. Я думаю, что твоя мать чувствовала, что мир рушится вокруг нее. Она отослала тебя потому, что ты была лесби и отказалась выходить замуж за Дениела Торнтона. А через несколько лет стало известно, что их названный зять тоже гей. Поверь мне, что новость о том, что лидер школы оказался геем, была намного скандальней, чем о тебе.
Она улыбнулась, вспоминая о невинных свиданиях с Денни. Она должна была догадаться. Она думала, что дело было в ней, но, видимо, Денни тоже был доволен их платоническими отношениями.
Джон подошел к своему столу, взяв большую папку, и стал нервно теребить ее в руках.
– У меня есть кое-что для тебя. Нам нужно обсудить некоторые вещи.
Жаклин смотрела на него, подняв брови, когда он открыл папку и достал маленький белый конверт. Ее имя было напечатано на нем.
– Твой отец написал это для тебя несколько лет назад. Как я и сказал, он гордился твоими успехами. Тем более, что ты добилась всего без его помощи.
Он протянул конверт. Жаклин взяла его, уставившись на свое имя прежде, чем положить его на колени. Сложно было догадаться, что отец хотел сказать ей. Возможно, хотел извиниться. Что ж, она прочтет письмо позже, если вообще прочтет.
