Коули медленно застегивал пуговицы.
– Ну и что же мы будем делать? – вдруг произнес он.
– А ничего. Расстанемся по-хорошему.
– Но я обязан зарегистрировать разбойное нападение. Это входит в мои…
– Нет!
Мэри охватил леденящий душу ужас при одной мысли о том, что может случиться, если в дело вмешается полиция. Но страха обнаруживать было нельзя, это могло кончиться из рук вон плохо.
– Послушайте, уходите отсюда! – потребовала Мэри. – Это все, что вы можете для меня сделать! Для меня и Джея… – вновь ощутив предательскую слабость в коленках, тихо докончила она.
– Та-а-к… – протянул Коули. И вдруг сразил Мэри наповал: – А не напоить ли вам меня чаем?
Ошеломленная Мэри молча уставилась на него – он снова улыбался. Точно с таким же выражением лица он минуту назад глядел на малыша Джея. Что за шуточки? Какой может быть чай в половине первого ночи?
– Пойду заваривать, – раздался воркующий голос Лурдес.
Да, в такой крохотной квартирке, как у меня, трудно сохранить что-либо в тайне, с досадой подумала Мэри.
– Спасибо, мэм, – отозвался Кристофер.
Повернувшись к хозяйке дома, он на мгновение оторопел. Лицо Мэри было почти белым. Две темные бездны глядели на него, и в каждой из них притаился страх…
Обхватив за плечи, Коули повел Мэри в гостиную. Она не сопротивлялась, впав в некое подобие транса. Усадив женщину в кресло, он бегло осмотрел комнату. Заметив на журнальном столике бутылку бренди, плеснул немного в стакан и всунул его в руки Мэри.
– Пейте! Залпом! Не бойтесь – так надо, – приказал он.
Мэри послушно выпила, даже не поморщившись. Да что там, она просто не почувствовала вкуса напитка. Но тело тотчас охватила блаженная истома, а веки словно налились свинцом. Тут явилась Лурдес с чаем. Еще раз, поблагодарив мексиканку, Коули взял поднос и поставил его на столик. Усевшись в кресло, тяжело вздохнул:
– Рассказывайте…
Мэри молчала, прикрыв глаза. Коули терпеливо ждал.
– Никогда до сих пор мне не приходилось встречать полицейского с усами, – вдруг задумчиво произнесла она. – А вдруг вы переодетый гангстер?
– Все гораздо проще. Пару лет назад, после одного из… дежурств, врачи собирали мне челюсть по кусочкам, – объяснил Коули. – Получилось вполне сносно, но над верхней губой остался шрам. Вот мне и посоветовали отрастить усы, чтобы не пугать нервных женщин. И детей… вроде вас, – неожиданно прибавил он.
Ответить у Мэри просто не было сил. На нее вдруг навалилась неимоверная усталость: глотка бренди оказалось довольно, чтобы она почувствовала, как чертовски вымотали ее несколько бессонных ночей… Глаза у нее слипались. Ее охватило полнейшее безразличие ко всему на свете. Сейчас она никого не боялась, даже Джереми. Но как же болит голова…
– Уж не перестарался ли я с бренди? – встревожился Коули.
– Нет… – Скинув туфли, она забралась с ногами в кресло.
– Тогда рассказывайте.
– Не стану.
Закрыв глаза, Мэри откинулась на мягкую спинку. Головная боль мало-помалу утихала, перед глазами мелькнула картина: Джей на качелях, в ярко-красном комбинезончике и желтой футболке, он смеется во весь рот…
Коули недоумевал. С подобным ему еще не приходилось сталкиваться. Обычно жертвы разбойного нападения выкладывали ему все как на духу, порой даже много лишнего. Что-то тут не так… Либо этой особе с внешностью старшеклассницы самой есть что скрывать, либо… Тут могли быть варианты. Оставалось лишь ломать голову.
Мэри прерывисто вздохнула во сне и свернулась калачиком, без труда уместившись в кресле. Допрос явно откладывался. Взяв с дивана клетчатый плед, Коули укрыл им спящую и направился к выходу.
В прихожей он вкратце объяснил Лурдес в чем дело. Мексиканка лишь охала и крестилась.
– Не будите ее. Я зайду завтра, – уже стоя в дверях, сказал Коули.
– Но ведь завтра суббота, сэр…
– Все равно зайду, если не возражаете. Пожалуйста, предупредите об этом хозяйку, когда она проснется.
Высокая трава достигает колен. В ее руке доверчиво покоится теплая ладошка. Джей заглядывает ей в глаза и улыбается. Яркое полуденное солнце золотит кроны деревьев, роща звенит на разные голоса. Вдруг в птичий хор вплетается какая-то тревожная нота. Мэри вздрагивает и еще крепче сжимает ладошку сына. Где-то вдалеке рокочет гром. Они успеют дойти до дома, гроза еще далеко… А ведь они собирались принести домой букет полевых цветов! Мэри наклоняется, срывает нежный колокольчик… Лиловые цветки мелодично звенят, покачиваясь на легком ветерке. Джей хохочет. Но вдруг цветок рассыпается, и на ладони у Мэри остается странная белая пыль. Неведомо откуда налетает ледяной ветер.
Силясь устоять на ногах, Мэри выпускает ручку сына…
– Ма-а-а!
Открыв глаза, Мэри сама чуть не закричала – тело свело судорогой, сердце едва не остановилось от ужаса… Оглядевшись и увидев знакомую обстановку гостиной, она затрясла головой, но тотчас страдальчески сморщилась – больно…
– Ма-а-а!
А вот это уже не сон… Мэри мгновенно вскочила с кресла, сбросив плед на пол, и стремглав кинулась в спальню сына.
Джей сидел на постели. Его била крупная дрожь. Он не плакал – широко раскрытые глаза уставились на мать. Подбежав к кроватке, Мэри обхватила руками маленькое тельце, уткнулась носом в теплые волосики и ласково прошептала:
– Что, малыш? Приснился нехороший сон?
– Мне холодно, ма… Такой сильный ветер. И… и цветочек рассыпался.
Тут он расплакался – отчаянно и горько. Гладя его по спинке, Мэри силилась побороть ужас. Бред какой-то. Такого просто не может быть…
Или она все еще спит?..
Глава вторая. Кошечка на солнышке
Мэри лежала, глядя в потолок. О сне не могло быть и речи. Малыш, успокоившись, скоро безмятежно уснул. С нежностью взглянув на сонное личико, Мэри в который уже раз поклялась, что убьет всякого, кто посмеет причинить зло ее ребенку. Загвоздка была лишь в одном: первой ее жертвой должен был стать родной отец Джея… Господи, да если бы ктонибудь шесть лет назад сказал Мэри, что все обернется именно так, она выцарапала бы тому глаза!..
Ей, девятнадцатилетней, Джереми казался воплощенным совершенством. Впервые увидев этого высокого широкоплечего парня, Мэри аж, присвистнула. Такому бы в натурщики идти или в фотомодели. С руками оторвали бы! Получив в наследство от отцаамериканца рост и стать, Джереми унаследовал от японки-матери смуглость и разрез глаз.
Волосы носил длинные, ниже плеч. Взглянув на них, Мэри наконец-то поняла, что такое пресловутое «вороново крыло». Долго глазеть на незнакомца было просто неприлично, и девушка отвернулась, но продолжала искоса наблюдать за тем, как смуглый красавец, скинув рубашку, демонстрирует новым приятелям приемы карате.
