Лавиния фыркнула, что совсем не походило на нее.
— Совершенно ясно, что они изменили свое решение, но это не все. Джастин Макмерфи, один из владельцев, поклялся, что бросит пить, когда однажды ночью увидел солдата-северянина в форме времен гражданской войны, который ехал по полю и размахивал окровавленной саблей. Ноа нахмурился.
— Что, он много пил?
— Да, очень много.
— Джастин пил, как рыба, — добавила Эзми, — и много лет подряд. — Но суть в том, что у нас раньше никогда солдат-северянин не ездил где-нибудь еще, кроме центральной улицы города, да и то только по особому случаю.
— Эзми права. Конечно, этот юноша никогда не был особенно пунктуальным, но приехать сейчас — это уж чересчур даже для Джона Миллера. Слишком рано.
— О ком вы говорите? — спросил Ноа, совсем сбитый с толку.
— О Джоне Миллере, дорогой. А потом еще, Элизабет Дейли. Она никогда не была особо пугливой, и вдруг подхватилась и уехала жить к своей дочке в Ричмонд. Сказала, что слышит всякие странные вещи в доме.
— Или вот Фред Виллингем, — обратилась Лавиния к своей сестре. — Недавно к нему приехал представитель санитарной службы округа и сказал, что проводит плановые проверки воды в нашей местности. Так вот, он сделал проверку и вдруг сообщает Фреду, что у того высокая концентрация свинца в воде, и пить воду никак нельзя. Фред и вся его семья были буквально потрясены новостью. Двумя часами позже к ним приезжает грузовик и выгружает разлитую по бутылкам воду для питья. Страшно любезно, конечно, но это их доконало. Фред запаниковал. У него даже не хватило ума разобраться в этом деле.
— Им хотя бы проверить этого санитарного инспектора из округа. А Фред просто взял да и согласился продать свой дом с землей. Получил деньги и сразу уехал.
Ноа переводил свой взгляд с одной женщины на другую.
— Значит, получается, что три собственника оставили свою недвижимость и согласились продать ее из-за странных событий.
Он сделал паузу.
— Случалось ли что-нибудь странное или необычное здесь?
— Нет, — ответила Эзми. — И может быть, мы напрасно беспокоимся и просто фантазируем. Наша подруга Глэдис Йорк тоже иметь здесь землю, и с ней тоже пока еще ничего не случилось.
— Правда, ее здесь не было всю эту неделю, так что и случиться ничего не могло. Раиннон отослала Глэдис…
— ..на месяц к своей сестре в Уэлльс.
— У Глэдис в следующем месяце будет день рождения, но Раиннон решила послать свою бабушку пораньше. В качестве своеобразного подарка. Правда, мило с ее стороны?
Он усомнился, можно ли к Раиннон применять такие же категории добра, как к обычным нормальным людям. Его жизнь основывалась на реальностях, а полдня, проведенные в этом городе, ясно свидетельствовали, что живущие здесь люди о реальности не имели никакого понятия. Это относилось и к его тетушкам. Все, что они рассказали ему, могло быть лишь простым совпадением, а то и просто их фантазией. Если бы он мог найти разумное объяснение этим событиям, то с каким удовольствием уехал бы в Нью-Йорк, оставив своих тетушек здесь, в их любимом городе, на их любимой ферме.
— Кто сделал предложение о продаже?
— Это неизвестно. Все письма посланы местным юристом в нашем городе…
— ..по имени Клиффорд Монтгомери.
— Но он говорит, что действует по заданию клиента, который просил пока не разглашать информацию о себе.
Казалось, что Лавиния крайне возмущена.
— Представляешь, он даже не сказал этого нам!
— Даже когда мы пообещали, что никому не скажем.
Нов принял решение.
— Я останусь здесь до воскресного утра. Это даст мне возможность поработать здесь два дня. Попробую разобраться.
— Два дня? — сказала Лавиния. — Мы очень надеялись, что ты погостишь здесь дольше.
Эзми повернулась к своей сестре, на лице у нее появилось решительное выражение.
Лавиния кивнула своей сестре, и Ноа показалось, что они безмолвно обменялись какими-то мыслями.
— Да, я думаю, ты права.
Они обе очаровательно улыбнулись Ноа.
— Ну, а сейчас попробуй яблочного пирога, дорогой.
Ноа лежал в кровати, на которой в детстве спала еще его мать, и смотрел в потолок. Ночной осенний ветер проникал сквозь кружевные занавески открытых окон и приятно овевал его уставшее тело.
Память сохраняла образ обольстительной, загадочной Раиннон, и думая о ней, он не мог уснуть. Она обволокла его ум своей колдовской силой и сплела паутину чувственности вокруг него. И снова у него мелькнула мысль, не ведьма ли она в самом деле.
Все было ясно. Он слишком много работал в последнее время.
Он хорошо выспится, погостит у тетушек, выяснит, было ли что-нибудь за этими предложениями о продаже земли, и через два дня уедет. Тогда у него не будет никаких причин снова встречаться с Раиннон. Довольный своими планами, он повернулся в постели.
Снова подул ветер, и Ноа услышал тихое позвякивание. Занавеска задрожала и отошла в сторону. Он посмотрел на окно.
Там на подоконнике в своем ошейнике из голубых хрустальных бусинок и с серебряным колокольчиком в наступивших сумерках сидел черный кот и внимательно смотрел на Нов. Кот сидел совершенно неподвижно и казался неживым. Затем он вдруг повернул свою голову. Лунный свет отразился в его глазах, и они засияли, как голубые неоновые огоньки.
А в это время в городе, уютно свернувшись в своем кресле у окна, сидела Раиннон. Она смотрела в ночную темноту и улыбалась.
Облокотившись на подоконник, Раиннон смотрела из окна второго этажа на голову Нов. Она была чрезвычайно довольна. Он стоял у двери ее магазина и пока еще не заметил, что она рассматривает его сверху. Раиннон решила немного подождать, прежде чем оповестить его о своем присутствии. Имея дело с таким мужчиной, как Нов Брэкстон, надо стараться использовать те случайности, которые иногда происходят.
Лавиния и Эзми годами рассказывали ей о нем, но она расценивала все комплименты, которые они расточали в его адрес, как простое проявление любви и заботы двух не чаявших в нем души женщин, у которых никогда не было своих собственных детей. Они говорили, что он интересен, но они ведь не описывали тот темно-коричневый оттенок его глаз и тот пронзительный взгляд, который он устремлял на вас. И они ведь не говорили о его коротко постриженных, уложенных в красивую прическу каштановых волосах. Глядя на эти волосы, ей хотелось немедленно запустить в них свои пальцы и растрепать их. Они также не рассказывали ей о высокой, стройной фигуре и его элегантной манере одеваться.
Она быстро поняла, что он умный, слишком серьезный и чрезвычайно мужественный человек. И она хотела его.
