Взяв на себя мужскую обязанность разливать, Крис открыл бутылку, наполнил высокие рюмки.
— За тебя, — объявил он, звякнув своим стеклом о мое.
Мы выпили. Крис воткнул вилку в ролл, отправил в рот. Я не удержалась, хмыкнула.
— Чего?
— Вилка, — объяснила я.
— Не могу я этими палкам есть, в пальцах путаются.
Не мудрено в таких пальцах запутаться. Даже их обладателю. А как он ерошит ими свои волосы. О, что за мысли? Стоп.
Крис словно просканировал мой мозг, запустил ладонь в растрепанную шевелюру. Я его смутила? Или привычка?
— Рассказывай! — он ухмыляясь следил за моими манипуляциями с едой и палочками.
Небось ждет, что и я не справлюсь. Фигушки. Я прожевала и влилась в разговор.
— Что именно рассказывать?
— "Модель" бросила? — уточнил мой старый приятель.
— Пришлось. Времени не хватало. Готовилась к поступлению. А ты?
— А я еще в Нью-Йорк мотался. До Совета Безопасности дорос. А потом надоело, — поведал он в свою очередь.
— Потом было кино, кино и еще раз кино, — поправила я его.
— Ну и это тоже. Кстати, весь день голову ломаю, почему ты мне не написала? Я так плохо целуюсь?
Рис застрял в горле, заставляя закашляться.
— Налей, — проскулила я сквозь слезы истерического смеха.
— Наверно, и правда плохо, раз выпить захотелось.
Зараза, кого он подкалывает? Меня или себя? Я опрокинула рюмку без тоста.
— Если честно, то я уже не помню. Но вроде ты не безнадежен.
— Освежить воспоминания?
Я швырнула в засранца палочкой, чтобы он не заметил, как мои щеки заливает румянцем.
— Так почему я не получал писем из России? — не сдавался.
Настырный. И классный. Красивый. Блин, надо еще выпить.
— Ну, — я смутилась, опустила глаза в пол, но ничего кроме правды на ум не приходило, — Я научилась пользоваться интернетом только через два года. В универе.
— Врешь.
— Честно. А личный компьютер купила всего год назад.
Я не миллионерша и даже не средний класс. Я заурядная девчонка из провинции. Весьма глухой провинции.
— Ну, а через два года? — кажется, он это серьезно.
— Какой смысл, Крис? Что бы я написала? Привет. Как дела?
— Для начала звучит неплохо.
— Перестань. Нам обоим было бы неудобно и неинтересно, — я откинулась в кресле, потянулась к сигаретам — Особенно тебе. Курить можно?
Крис поднялся, кивнув на окно. Я последовала за ним.
— Ммм, ну ладно. А потом?
— Потом — это после «Гарри Поттера» или после «Зомби»? — уточнила я.
— А когда ты поняла, что целовалась с супер-мега-великим актером, который войдет в анналы мирового кинематографа? — Крис выпустил дым через нос и засмеялся.
Запустить в него было решительно нечем. Разве что пепельницей. Если не убью, то лицо точно попорчу. А было бы жаль. Красивое же.
— Ты всегда такой невыносимый? — я решила не калечить кумира миллионов.
— Нет, это в честь праздника. Так когда?
— Никогда. Отстань. Если хотел смутить меня, браво, тебе это удалось, — я зажала сигарету губами и издевательски похлопала.
— Спасибо, спасибо. Я старался, — он картинно раскланялся.
Мы вернулись к столику. Крис опять налил.
Я сегодня точно напьюсь. Помнится, в прошлый раз именно алкоголь сделал меня нагловато эрудированной милашкой под стать Кристоферу. Должно и сейчас сработать.
И ведь сработало. Чем больше мы пили, тем откровеннее и веселее становились разговоры. Тем больше это походило на встречу старых друзей, а не на свидание актера с фанаткой.
— …я, говорит, жрал коньяк всю ночь с Бондарчуком, чтобы ты могла увидеть Мейсона, — рассказывала я бурно жестикулируя на фоне опьянения, — Вот так ты и оказался моим подарком. А ведь так хотелось рога.
Язык заплетался, я не очень понимала, что несу. И совершенно не врубалась, зачем?
— Бондарчук — это тот загорелый лысый мужик? Чего еще за рога?
— Он самый. Мой начальник. И он у нас крутой… В России. А рога — обычные такие. Хитиновые. Лоси их сбрасывают по весне. Или по осени? Не помню… На стене шикарно смотрятся.
Видимо, Кристофер обладал креативным мышлением. Он покатился со смеху. Я не поняла, отчего, но он ржал так заразительно, что и меня накрыло истерикой. Я еще корчилась в конвульсиях, утирая слезы, когда Крис глянул на меня оценивающе и изрек:
— С тебя хватит выпивки на сегодня.
— Это кто сказал? — возмутилась я. В бутылке еще плескалась добрая треть.
— Твоя совесть с рогами.
Мне показалось, что он задумал какую-то пакость. Уж больно довольный.
— К тому же, это последняя долька лайма.
— Я с тобой поделюсь.
Крис обдал меня мутным от текилы взглядом и коварно ухмыльнулся. Я не успела. Он схватил со стола солонку и последнюю дольку. Пить текилу без этих аксессуаров — извращение.
— Это я с тобой поделюсь, — он облизал пальцы и провел ими по своей шее, сыпанул на влажную кожу соль, — Слизывай.
— Вот ты засранец. Думаешь, мне слабо?
— Не знаю. Давай проверим, — он откинул голову на диван, протянул мне очередной шот.
Я встала с кресла, подошла к нему.
Глаза закрыты. Улыбается. Довольный. Сейчас исправлю.
Я невозмутимо раздвинула его ноги, уперлась коленом в диван, почти касаясь паха, склонилась к соленой коже. Язык нарисовал несколько кругов, собирая все до последнего кристаллика. Я опрокинула текилу, стала шарить глазами в поисках лайма.
Мой звездный друг широко улыбнулся. Последнюю дольку он зажимал зубами.
Я скопировала его кривоватую улыбку, чувствуя, что от текилы у меня отрастают совсем не лосиные рога и хвост. Решил поиграть? Ну ладно.
Я медленно провела языком по волокнам цитруса, практически не касаясь его рта. Отстранилась. Крис шумно выпустил воздух через нос, его руки легли мне на талию. Хорошо, что рот занят. Не отпустит очередную сальную шуточку. Я поймала с десяток чертиков в его глазах, пока он медленно приближал свое лицо к моему. Слегка приоткрыв рот, я приняла волокна лайма, вытягивая кислую влагу зубами, ощущая, как она растекается по рецепторам, оттеняя соленую текилу.
Мы синхронно сглотнули. Я сок, а он, видимо, слюни.
Крис резко оторвался от меня, выплюнул корку, которая была единственной преградой между нашими губами.
— Знаешь, в России тоже показывают этот сериал, — разоблачила я его план, уточнив, — «Теорию большого взрыва».
Совсем недавно пересматривала серию, где Леонард и Пенни напились и чуть не переспали.
— Об этом я не подумал, — Крис смотрел на меня серьезно, чертики ускакали, оставив после себя в его глазах огонь преисподней.
— А о чем подумал? — я попыталась отстраниться, но он и не думал отпускать.
— Ты знаешь.
— Догадываюсь. Просто хочу? — процитировала я его ответ на мое «зачем?» восьмилетней выдержки.
— Да, — выдохнул Крис.
Через секунду горячий рот накрыл мои губы. Жадно и требовательно. Я запустила пальцы в его волосы, отвечая так же пылко. Наши языки соприкасались в неистовом танце. Крис отрывался от меня на мгновение, чтобы глотнуть воздуха и вновь сокрушал губы поцелуями. В голове помутнело то ли от выпитого, то ли от волшебных ощущений. Я чувствовала, что готова отдаться ему прямо здесь, на диване. От одних поцелуев возбуждение разлилось жаркой волной. Я хотела, чтобы он прикосался ко мне везде, но руки каменным кольцом сцепились на талии.
Нет, я не вынесу этого. Так сильно.
Сжав в кулаках рубашку на спине Криса и, тихо всхлипнув, опустила голову ему на плечо. Он, наконец, разжал руки, стал гладить меня по волосам, слегка раскачивая, словно ребенка.
Я почти не заметила, как Кристофер уложил меня на диван. Он шептал какие-то слова. Мозг отказывался воспринимать смысл, лишь бархатный голос эхом отдавался в ушах. Я словно на автомате расстегнула пуговицы его рубашки, уткнулась носом в завитки волос на груди. Он пах табаком, одеколоном и чем-то неуловимым, очень мужским. Глаза сами собой закрылись от удовольствия.
