— Почему? — спросил строго, делая вид, что всё нормально, хотя это вообще ненормально.
— Пап, каникулы. Случилось что-то? — с тревогой спросил Костик.
— Ясно, — не ответив на вопрос сына, просто махнул ему и пошёл своей доро́гой, сжимая в руке сигарету.
Мне нужна была зажигалка. Не сразу, но нашёл спички для свечей. Эта сука любит их. Отмахнулся от мыслей о ней, закурил, и затягиваясь пытался вспомнить, когда последний раз курил. Но всё эта сука в голову лезла, она же меня уламывала бросить эту отраву. Всюду, куда не сунусь там она. Как ни пытался, а всё равно мысли к одному сводились. К вопросу с кем эта сука снюхалась.
Одной сигареты было достаточно, чтобы не успокоиться, а выехать в город за блоком, когда трясти перестало. По дороге решая образовавшуюся проблему. Набрал адвоката и так удачно сразу дозвонился, что было редкостью.
— Здравствуй, Степан Геннадьевич, — поприветствовал старика, и не дожидаясь его ответного приветствия, сразу к делу, — Подскажи-ка, ты у нас как насчёт разводов? — готов был ему забашлять сколько запросит, лишь бы взялся.
Только он толково мог вырулить так, чтобы этой шалаве ничего не досталось. Курва! Ну надо же с такой честностью в глазах втирать мне такую чушь! Я снова начал злиться от этих мыслей, свирепеть буквально!
— Не мой профиль дорого́й, — сразу обрубил Геннадьевич, но тут же добавил, — Если тебе нужно, возьмусь в виде исключения, за других не проси.
— Для меня. Когда подъехать можно будет? — готов был сразу же, чтобы с этой сукой ничего не связывало.
— Давай на завтра. На обед заезжай, Варвара борща с пирожками обещала, — назначил время и отключился раньше, чем я успел согласиться.
Вернувшись домой, с блоком сигарет под мышкой, сразу же нарвался на Костика. Малой словно почувствовал неладное и принялся допытываться до правды с порога. Да и не такой уже малой. Десять лет. Всё понимает. Всё-таки не дурак, хоть и заговорил поздно.
— Где мама? — выражение лица всё то же. Зверёк.
— А её что нет? — решение обмануть Костика было крайне недальновидным, но мне нужен был как минимум час по времени, чтобы собраться с мыслями и нажраться.
Только потом я смог бы поговорить с Костиком, а на трезвую не хватало духу.
— Нет, — малой сопел и смотрел на меня уже не иначе как волчонком.
— Не знаю, может, к подруге уехала, — соврал пожав плечами, и пошёл к себе, обходя ребёнка.
— Ты врёшь! — Костик понёсся за мной, — Её машина в гараже! И телефон дома! Где мама?!— обогнав меня, буравил своими чёрными глазищами, тогда я присел на корточки перед ним, блок с сигаретами на пол.
— Ну нет её с нами. Нет. Ушла, бросила нас. Доволен? — сил на эмоции даже не было, даже для Костика.
Эта сука меня своим известием о блядстве слово выпила досуха. Даже сидя перед малым и говоря ему такие вещи ничего не дрогнуло внутри.
— Ты врёшь! Врёшь! Она не могла меня бросить! — Костик кричал это и с каждым выкриком толкал меня, из его глазищ хлынули слёзы.
Поймал его тощие ручонки и разворачивая направил в коридор.
— Иди к себе. Наказан.
Не знаю, слышал он меня или нет, так унёсся быстро, а я говорил крайне тихо.
После истерики малого закрылся у себя в кабинете и сел в кресло с бутылкой водки и сигаретами, отыскав в глубине шкафа пепельницу. Довольно быстро помещение затянуло дымкой, несмотря на хорошую систему вытяжки, а на повестке стоял один лишь вопрос. С кем?
От кого эта сука залетела, пытаясь выдать своё блядство за чудо?!
Жалел, что меня мгновенно перекрыло и я не успел выяснить сроков. Не знал кому зубы лишние и рёбер мало. Можно было бы пробить, где эта шалава таскалась, но точно в дни моих отъездов. Когда я был дома, эта сука от меня не отходила, даже уставал от неё. Теперь же было понятно отчего такое внимание. Рыльце было в пушку, и она пыталась загладить свою вину.
В эту ночь несмотря на рабочий завал я нажрался в умат, зарекаясь вообще связываться с бабами. Лучше честная проститутка за деньги, чем лживая блядь жена. Но следующим днём уже ждал адвокат, и я трезвел долго, но настойчиво под потоком обжигающей воды. Потом намотал несколько дорожек в бассейне и собрался к Геннадьевичу.
5
Ольга
Работы было много, а я с трудом вникала, вспоминала после долгого перерыва даже элементарное. Позорно не могла сообразить, где на компьютере программы офиса, тыкалась, как слепой котёнок, чтобы найти минут пятнадцать. Чуть не разревелось от осознания того, какой я стала клушей, потеряв себя в домашнем быту.
Всё это время Степан Геннадьевич меня не трогал, никуда не выходи́л, ровно как и к нему никто не приходил.
Из кабинета он вышел спустя часа три.
— Ну как? Справляетесь? — уточнил с улыбкой, глядя мне прямо в глаза.
Хочешь соврать и не сможешь от такого зрительного контакта.
— Пока со скрипом. Давно не работала, муж был против, — честно призналась, дав Изотову очередной шанс меня прогнать, при этом не давая шанса себе, сама того не осознавала, что совершила уже не одну попытку сдаться.
— Ничего, втянетесь ещё, — усмехнувшись, Степан Геннадьевич махнул рукой в сторону двери, — Бросайте бумаги и пойдёмте обедать. Варвара такой борщ приготовила, — адвокат закатил мечтательно свои потускневшие глаза.
— Сейчас, доделаю, здесь чуть-чуть осталось.
— А столовую найдёте? — со смехом спросил он.
Я отрицательно покачала головой, и оставив все дела, последовала за Изотовым.
— Нам сначала сюда, а то Варвара ругаться будет, если руки не помоем, — Степан Геннадьевич мягко направил меня в ванную.
Мы оба встали возле раковины и мыли руки вместе, что было довольно необычно. Дистанция словно растворялась, как мыльная пена под потоком горячей воды. После мытья рук Степан Геннадьевич протянул мне чистое полотенце, я вытерла руки, и мы продолжили путь в столовую.
Столовая, как и вся квартира имела изумрудные стены, а в центре стоял красивый овальный стол на резных ножках. Варвара уже ждала нас за красивым накрытым столом. Чешский фарфор со знаменитыми гусями вызвал у меня горькую улыбку. У нас был такой же, мой любимый набор.
— Ещё на одну персону добавь, — обратился к Варваре Степан Геннадьевич, отодвигая для меня стул.
— Хорошо, — кивнула Варвара и отошла к застеклённому серванту, после присоединилась к нам.
Мы уже сидели за столом, когда заявилась та самая персона. Степан Геннадьевич лично пошёл ему открывать. Мне было достаточно лишь услышать голос мужа, когда они подходили к столовой переговариваясь, чтобы понять кого мы ожидали к столу. Как только поняла, что это он, ложка борща, отправленная до этого в рот, буквально застряла в горле, я стала прислушиваться к их разговору.
— Так ты хочешь развестись? — спросил Степан Геннадьевич у Олега
— Да, хочу, — ответил Олег без сомнений.
— А можно узнать причину? — они, переговариваясь зашли в столовую, в этот момент мы с Олегом встретились взглядами.
Я так и сидела с полным ртом борща, не в силах платить его. Варвара же засуетилась, приглашая гостя за стол. Потянулась к поварёшке, и принялась наливать Олегу борщ. Неожиданно для меня, муж прошёл вперёд и сел за стол. Всё это время так и глядел на меня, а я на него. Сев за стол, Олег, не отрывая от меня ненавистного взгляда, ответил на вопрос Степана Геннадьевича;
— Конечно, можно. В этом нет никакого секрета, развожусь, потому что не повезло. Представляешь жена, потаскухой оказалось, — отчеканил Олег.
Я нервно сглотнула и борщ попал не в то горло. Закашлялась и Варвара уже кинулась от Олега ко мне помогать, разнося за собой шлейф духов моего мужа. Похлопывая меня по спине, одновременно наливала в стакан воды. Степан Геннадьевич, словно что-то понял, посмотрел сначала на меня, потом на Олега, и прищурился. Я уже откашлялась, в столовой стояла тишина, только Олег так и смотрел на меня, не отрывая взгляда.
Ненавистного.
Изотов же словно уже знал, что я и есть жена Олега, хотя при мне Марина такого не говорила, она вообще даже имени моего не называла, собственно и Степан Геннадьевич не спрашивал, как будто имя ему неинтересно, лишняя информация.
