Отношение Корнея к деньгам было ей одновременно понятно и нет. Он зарабатывал просто огромные, как ей казалось, суммы. И узнала она об этом даже не от него — а от Алины, которая в принципе знала об ССК почти все. Долго не могла отойти, с одной стороны не сомневаясь, что его труд столько стоит, раз платят, а с другой… Ему-то столько куда?
Оказалось, к примеру, на нее. Он не был жадным человеком — кому, как не Ланцовым, было это знать. Но при этом и транжирой назвать его было нельзя. Не вещист. Не позер. Просто… Человек, достаток которого — закономерное последствие вложенных усилий. Когда нужно — тратит без жалости и страха. Знает — заработает еще. Относится к деньгам, как к деньгам, а не возводит их в божество, которому стоит поклоняться.
Аня же очень боялась его денег. Относясь к ним куда ответственней. Никак не могла перестать калькулировать в голове все долги. Хоть и понимала: заикнись о подобном самому Высоцкому — нарвется на довольно резкий ответ. Поэтому оставляла страхи при себе, делая то, что должна.
Забиравший ее из ТЦ Корней на количество пакетов отреагировал спокойно-безразлично. А вот получив в ответ на вопрос: «устала?», максимально искреннее:
— Очень! — улыбнулся. Повез кормить. Потому что и на «голодная?», она ответила так же.
* * *
Возвращаясь из воспоминаний в реальность, Аня окинула взглядом лежавшие на кровати.
Платье — темное, шелковое, на бретельках. То самое довольно смелое. Не совсем то, что стоило бы надевать в ноябре, но… Если сверху жакет мужского кроя, то…
Упаковка чулок… Которые сегодня она вообще собиралась надеть впервые в жизни. Просто потому что… Где Аня, где чулки? Даже мысли не было никогда покупать, а тогда… Зашла в магазин с красивым бельем, залюбовалась… И сама не заметила, как была вовлечена консультантом сначала в разговор, потом в примерку…
Ее уболтали сразу на пару красивых бельевых комплектов — один из которых тоже лежал на кровати, ну и те самые чулки. Купленные просто, чтоб когда-то… Аня ведь понимала — та же Илона наверняка одевалась именно так. И наверняка Корнею нравилось тоже именно так.
И пусть сегодня обольщать Высоцкого она не собиралась, но побыть в этот вечер идеальной, просто для себя, — очень хотелось.
Страх был один: лишь бы Корней не узнал, что она морозит задницу, а то… Злиться же будет.
Почему-то улыбаясь при этой мысли, Аня стянула с головы полотенце, перебросила влажные волосы с одного голого плеча на другое, взяла в руки телефон, лежавший на комоде, сверила время — пять. Отлично. За час соберется.
Главное, чтобы Корней не задержался.
Потому что сама Аня специально, чтобы успеть собраться, впервые за время стажировки в ССК попросила пропустить день. Благо, проблем не возникло. Благо, Алина не стала выпытывать, в чем причина.
Убедившись в том, что с одеждой все хорошо, Аня зашла в ванную, включила в розетку утюжки, окинула свое отражение взглядом, улыбнулась ему… Потянулась за термозащитным спреем, прошлась по длине — сначала брызгами, потом пальцами…
И сама не сказала бы точно, но сегодня хотелось быть совсем другой. Абсолютно. Настолько, чтобы даже кудри не выдавали в ней девочку-Аню. Поэтому им предстояло пройти через настоящую пытку…
Отделив прядь, убедившись, что утюжки достаточно нагреты, Аня провела по волосам, давая время на то, чтобы керамические панели исполнили свое дело…
Прямая прядь упала на лицо… Аня затаила дыхание, глядя на нее, чувствуя себя совсем непривычно…
Потом взяла вторую — вьющуюся… И снова плойкой по ней, не щадя…
И третью… И четвертую…
Через двадцать минут она выглядела совсем иначе, чувствовала себя странно, боялась предположить, понравится ли Корнею, но отступать было некуда. По курсу — стрелки, чулки, туфли-лодочки… И с ним под руку по брусчатке к филармонии, чтобы занять место в третьем ряду.
* * *
— Алло, я под домом. Спускайся…
— Ты не поднимешься?
— Нет. Шесть. Опоздаем.
— Хорошо, я бегу…
Аня скинула, а потом несколько секунд улыбалась трубке. Корней был пунктуален. У Корнея получилось. И значит…
Можно напоследок еще раз глянуть на себя в зеркало, убедиться, что в ответ смотрит вроде бы знакомая девушка… Но смутно. Все же другая. Со стянутыми в хвост ровными волосами. Серьгами-подарков в ушах, с кулоном на открытой шее, когда пиджак расстегнут.
Вот только разглядывать себя времени тоже нет, поэтому Аня нырнула в туфли, набросила пальто, перекинула через шею палантин, схватила клатч, замкнула квартиру, уже в лифте приводя себя в порядок окончательно…
Только не чтобы эффектно выйти из машины у филармонии, а чтобы эффектно в нее сесть… При Корнее.
Аня думала, что он будет ждать внутри, но успел выйти, стоял со стороны пассажирской двери, ожидая, уткнувшись в телефон.
Судя по всему, эффектный выход Ане удался, потому что, когда она только вышла из подъезда — просто поднял на секунду взгляд, мазнул, но тут же опустил. Не узнал. И только, когда делала четвертый шаг в его сторону, посмотрел снова…
Сощурился… Аня скорее даже не видела этот прищур, а угадывала его, потому что на улице уже было довольно темно…
Но даже такой — угаданный — вызывал триумф вперемешку со страхом. Конечно, переодеваться домой не отправит, но вдруг не понравится?
— Привет… — последние несколько шагов Аня делала очень быстро. Просто потому, что сложно было чувствовать себя таким явным объектом его внимания, пусть к этому-то она вроде как и стремилась… Подошла, поднялась на носочки, коснулась губами щеки…
— Не замерзнешь? — он опустил взгляд на ее ноги — обтянутые тонким капроном, скользнул по вроде как устраивавшему его пальто до лица…
— Нет. Жарко наоборот…
И Аня не соврала — потому что из-за волнения и щеки, и руки горели. А уличный холод воспринимался сейчас, как благодать…
— Ладно. Поехали. Действительно опаздываем.
Корней открыл дверь, дальше внимательно следил за тем, как Аня пытается устроиться — элегантно, окончательно привыкнув к размеру машины, ее высоте. Захлопнул, обошел, занял свое…
Аня почему-то думала, что тут же поедет, но он замешкал. Повернул голову, снова несколько секунд смотрел с прищуром… А она будто бы незаметно прикусывала уголок губы, чтобы не дрогнул в улыбке.
— Ты очень красивая, Аня. — Но это все равно не помогло бы. Потому что он сказал… И Аня тут же выдохнула, позволяя губам расплыться, а взгляду стрельнуть счастьем…
— Спасибо. Я старалась. А тебе больше… — провела по хвосту, перебрасывая его со спины на грудь… Недоговорила, почему-то застеснялась…
— И так, и так. Просто непривычно. Так ты выглядишь взрослее.
Кивнула, продолжая улыбаться, не сомневаясь в честности ответа.
— Мне тоже так кажется, но… Нравится.
И призналась, не стыдясь того, что по сути сама себе отвесила комплимент. Да и чего стесняться-то? Она хотела, чтобы ему понравилось. И он, кажется, оценил…
* * *
По дороге на место Аня немного рассказывала Корнею о гитаристе, которого им предстоит слушать. Включала самые известные записи, с замиранием сердца ждала вердикта. Чуть с меньшим замиранием, чем касательно собственного внешнего вида.
Корнею вроде бы понравилось.
Они оставили машину в сотне метров от здания, мужчина помог Ане выйти, подал руку… Не заметил или сделал вид, что не видит, как она привычно смущается, стоит их пальцам соприкоснуться, потом перебросил ее кисть на свой локоть, так и не отпустив… И снова, как когда-то в офисе, их каблуки стучали синхронно…
Пусть Аня волновалась, что после того, как они с Корнеем сдадут вещи в гардероб, ей снова предстоит краснеть — он не оставит без внимания платье, но тут она прогадала. На людях он всегда был скуп, лишнего не позволял. Поэтому если и хотел что-то сделать, сказать, задержаться взглядом, то не позволил себе.
Они вошли в зал под звуки второго звонка. Без проблем нашли места, заняли каждый свое кресло…
