Я встретился взглядом с Василичем. Он понял, о чем думаю сейчас я.
- Я знаю, что тебя сейчас гложет, - в подтверждение моим думам продолжил полковник. – Ты был на войне, но Машенька закалилась до предела на мирской земле. И теперь у нас с тобой только одна цель в жизни. Делать наших женщин счастливыми. Во что бы это нам ни встало. Мы должны их холить, лелеять, любить, носить на руках образно и фактически.
- Спасибо вам, - ответил я после непродолжительного молчания. – Мне нужно было ваше признание.
Синхронно вздохнув с Василичем, продолжили смотреть в стену. Но вскоре вышел из операционной врач. Вскочили с полковником вместе.
- Ну что? – спросил я с нетерпением, ожидая самого худшего.
- Будет жить и это сейчас самое главное, - ответил хирург устало, снимая маску.
- Могут быть негативные последствия? – спросил Василич, опираясь на свой опыт.
- Думаю нет. Поскольку жизненно важные органы не задеты. Но вот ребро пострадало. Пуля в нем и застряла. Так что, крепкие кости в данном случае помогли спасти жизнь человеку, - на лице врача появилась легкая улыбка.
- Можно ее увидеть? – еле проговорил я, поскольку только сейчас стал осознавать всю свою ответственность перед раненной и прооперированной Машенькой.
- Нет, это ни к чему. Она будет спать. К утру отойдет от наркоза, вот тогда и придете. Обещаю, что пропущу вас.
На этих словах врач скрылся.
- Сергей, езжай домой, - велит начальник.
- А как же Спиридонов?
- А ты у нас здесь потерпевшая сторона, поэтому в допросах участвовать не будешь.
- Василий Васильевич, это жестоко.
- Да, жестоко. Поэтому сделаю небольшое послабление. С материалами дела ты будешь ознакомлен. Будешь в курсе событий.
В начале одиннадцатого я все-таки добрался до дома. До нашего с Машенькой дома… Я без стеснения называю ее квартиру НАШИМ ДОМОМ. Потому что моя квартира уже продана. Втайне от моей девочки. Я готовил ей сюрприз, поэтому даже вещи свои перевез в квартиру к Лехе. Все равно он в ней не живет. Сейчас же наш дом был похож на место бойни.
Криминалисты хорошо поработали, но вместо уборки натоптали еще больше. Стулья по-прежнему валяются. Земля от цветка раскидана уже по всей гостиной. Кровь на полу и брызги на стенах больно бьют по сердцу, напоминая, что здесь произошло. Стоя у входной двери, я по часовой стрелке восстанавливаю картину. Все то, что пережила моя Машенька.
Кулаки мои сжимаются, на лице желваки напряглись. До зубной боли стискиваю челюсть. Но через несколько минут машинально начинаю прибирать в квартире.
Слышу стук в дверь. Никого не хочу видеть. Но после второго стука с метлой в руках все же открываю. На пороге Леха и Вадик. У каждого в руках по бутылке вискаря.
- Тимур и его команда пришли на помощь, - грустно пошутил Вадик.
Глава 5
- Ну что, крошка, заждалась меня? – тихо, но внятно говорит Спиридонов, оказавшись на пороге моего дома.
Закрывает дверь на цепочку. Идет на меня. Я пячусь, но понимаю, что в западне и стойко принимаю первый удар. Ничего. Не в первой. Я справлюсь. Я сильная. Главное, Сергея нет рядом. Он не пострадает. Вот только от удара сильно стала болеть щека и вся челюсть. Без слов и прелюдий, как и обещал, бьет меня второй раз. И третий…
Перед глазами проносится вся картина. Будто смотрю на себя со стороны. От каждого удара чувствую боль. Невольно начинаю стонать и понимаю, что это не просто сон. Самая натуральная реальность. Причем принимаю я в ней непосредственное участие. Опять…
Чувствую боль во всем теле. Очень сильно жжет спину. Пытаюсь пошевелиться, но не получается. Не сразу понимаю, что лежу с закрытыми глазами. Надо бы открыть их. Открою, и весь этот ужас закончится. Но не получается.
Напрягаюсь. Сжимаю кулаки. Стараюсь пошевелить рукой. Немного получилось. Уже хорошо. Я чувствую свое тело. Чувствую боль. Значит, жива.
С трудом размыкаю губы. Странно. Пыталась открыть глаза, но поддались только губы. Слышу шуршание рядом. Кто-то рядом? А вдруг это Спиридонов?! Надо бежать!
От страха вновь оказаться с ним рядом глаза сами по себе открываются. Пеленой все заволокло. Ничего не вижу. Пытаюсь сфокусировать взгляд и утыкаюсь в белое полотно. Через несколько секунд понимаю, что это потолок. Над ухом раздается раздражающий писк. Хочется треснуть кулаком, чтобы он замолчал. Я даже бью машинально кулаком по чему-то мягкому. Но писк не прекращается. Только осознание больничной койки возвращает в реальность окончательно.
Смутно вижу шевеления с правой стороны. Кто-то сидит рядом. Поворачиваю голову и вижу немного седовласого мужчину. Он смотрит на меня с волнением.
- Машенька, ты как?..
Откуда-то издалека доносится его голос. Не сразу понимаю, что это Василий Васильевич. Страх проходит с наступающим чувством облегчения. Я в безопасности. Уже. Только тело болит. Шевелиться больно. Но это уже ерунда в сравнении с тем, что мне довелось пережить.
Нам довелось…
Так. Стоп.
Сергей.
В панике забываю о боли и отсутствии сил. Пытаюсь приподняться на локтях:
- Где Сергей? – мне показалось, что я кричу, но по факту еле пошевелила губами, поскольку своего голоса практически не услышала.
- Машенька, не переживай. С Сергеем все в порядке. Он дома.
Облегченно вздыхаю и будто падаю на что-то очень мягкое и обволакивающее. Это не просто больничная постель. Это спокойствие. Осознание, что все плохое позади. Да, все позади.
Был только один выстрел. Я это точно помню. У меня получилось закрыть Сергея. Больше всего боялась за него. Он не пострадал, раз дома.
- У него завтра сложный день, поэтому я дал ему возможность отдохнуть, - словно, услышав мои слова, говорит Василий Васильевич. – Точнее уже сегодня. Я его к тебе утром привезу. После твоей операции нас все равно не пустили к тебе. Я вот только недавно приехал. Уговорил врача, чтобы к тебе попасть.
- Зачем вы здесь? – шепчу, стараясь подать голос, но ничего не получается.
- Дежавю, Маш. Вторую девчонку уже не сберег, - говорит грустно, поджимая губы.
Несмотря на боль в теле, голова моя соображает. И я понимаю, к чему клонит этот человек.
- Расскажите?
- Потом. Не нужно сейчас тебе голову забивать моими переживаниями.
- Я больше не встану? – посещает меня шальная мысль.
- Нет! Что ты? – слегка эмоционально реагирует полковник. – Пронесло. Будешь бегать в скором времени в белом платье и фате. Но вот ваше с Ксеней упрямство зачастую выходит боком. И страдаете, прежде всего, вы сами. Вот точно также много лет назад я сидел перед Ксеней. Тогда еще не зная, что она никогда не встанет. Что за женское упрямство?!
Полковник начал злиться, но чтобы не показывать своих эмоций, встал и стал ходить по палате.
- Почему вам нужно вдалбливать, что женщины – это красивый, но слабый пол! Мужчина должен защищать! Мужчина должен быть сильным! А женщина должна довериться своему мужчине!
Он ходит от окна к двери, задрав вверх указательный палец правой руки и давая мне наставления. Ощущаю себя на планерке в их управлении. Примерно так Сергей изображал начальника во время очередного нагоняя за самоуправство оперативников.
Невольно улыбаюсь. Даже издаю слабый смешок. Его слышит полковник и оборачивается ко мне:
- Она еще и смеется! – взмахивает руками Василий Васильевич.
Я улыбаюсь во всю ширь. Так приятно, когда тебя отчитывают… Когда есть кому тебя отчитывать…
Это же прямое доказательство факта, что ты кому-то нужна…
- Теперь-то ты хоть понимаешь, что совершила ошибку?! – он машет руками, пытаясь меня вразумить.
Я, соглашаясь, киваю головой.
- Серьезно? – мужчина удивлен моему ответу. Да так, что даже садится рядом снова. – Ты, правда, осознаешь свой провал?
Я опять киваю согласно головой, не прекращая улыбаться.
- Ну наконец-то, - удовлетворенно вздыхает полковник. – Ксеню я три года после ранения обрабатывал. Вразумлял.
