Тимофей молчал, ничего не спрашивая. Я протянула руку и накрыла его кулак своей ладонью, благодаря его за поддержку, за то, что не истерит и не пытает меня расспросами.
Тимофей всегда был серьёзным мальчиком, а после гибели родителей стал ещё более замкнутым и молчаливым. Я любила своего племянника, моё сердце болело за него.
Моя старшая сестра, Рита, была замужем за мужчиной из семьи среднего достатка. Родители её мужа не были ни олигархами, ни богачами, но жили в довольно обеспеченном, благоприятном районе и владели сетью магазинчиков электроники.
Алёхины, родители Макара, считали себя намного лучше, чем мы, Беляковы.
С момента знакомства Риты и Макара прошло совсем немного времени, как сестра забеременела. Макар сразу же сделал ей предложение. Он изъявил желание прожить с ней целую жизнь и создать семью.
Макар мне нравился. Он был общительным, очень лёгким на подъём и весёлым. Но родители Макара не одобрили выбор сына и поставили ему ультиматум: он должен бросить Риту или лишился бы всех привилегий и поддержки семьи.
Макар не бросил Риту. Родители тоже исполнили свои угрозы. Они отобрали у Макара и дорогой автомобиль, и квартиру в центре города, и даже уволили его с фирмы отца, где он трудился.
Макару пришлось начинать всё с нуля, и пара переехала в мамину квартиру, где мы долгое время жили вчетвером: я, Рита с Макаром и их сын, Тимофей.
Рита и Макар рука об руку справлялись со всеми трудностями. Конечно, у них бывали ссоры и расставания, иногда Макар уходил из дома, но всегда возвращался. В итоге пара воссоединилась, и они снова зажили душа в душу.
Думая о том, какие отношения я хотела бы иметь с мужчиной, я без колебаний ответила: такие, чтобы мой избранник не побоялся встретиться с трудностями лицом к лицу ради счастья быть рядом.
Однако счастье не было вечным...
Макар и Рита погибли в автокатастрофе. Они отмечали день рождения друга, на природе за городом, и возвращались домой очень поздним вечером.
За рулём сидел Макар. Рита была на заднем сиденье, рядом с именинником. Они вылетели на встречную трассу, прямиком под колёса огромного Камаза. В аварии не выжил никто из легкового автомобиля.
Полицейские, проведя расследование, выяснили, что Макар был выпившим и, по всей видимости, просто уснул за рулём.
Его назначили виновником трагедии. Но в тот момент мне было решительно всё равно, кто прав, а кто виноват.
Тогда мне едва исполнилось девятнадцать лет, а Тимофей, у которого были проблемы со слухом, остался без родителей.
Первой моей мыслью было обратиться за помощью к родителям Макара. Я надеялась, что их чёрствые сердца смягчатся, когда они узнают о трагедии. Но эти ужасные люди лишь выделили денег на похороны Макара и потребовали с меня потом предоставить им чеки, чтобы подтвердить все расходы, до последней копеечки.
На мою просьбу помощь Тимофею, они жёстко отказали и сказали, что виной гибели Макара была Рита.
На тот момент мне не разрешили оформить опеку над племянником.
=5=
=5=
Тимофея отправили в детский дом, а я билась не один год с органами опеки, чтобы вытащить племяша из стен казённого дома, где каждый ребёнок был глубоко несчастен, а дети с изъянами — в особенности.
Я понимала, что у меня нет возможности опускать руки и плыть по течению. Всегда чувствовала, что обязана вытащить Тимофея. Все мои мысли были только об этом.
Я усердно училась в педагогическом институте, на бюджетной основе, получая стипендию, подрабатывала всюду, где только можно, чтобы сэкономить, получить лишнюю копеечку и отложить её ради будущего.
У меня не хватало времени ни на отношения с парнями, ни на развлечения.
Я пыталась встречаться с симпатичными, понравившимися мне парнями. Но отношения заканчивались на втором или третьем свидании.
Кто-то был слишком напорист и мгновенно пытался запустить свои руки мне под юбку и даже глубже, прямиком в нижнее бельё. Другим не нравилась моя зацикленность на племяннике и катастрофическая загруженность.
Когда мои сверстницы активно цепляли парней, выходили замуж и рожали детей, я засыпала и просыпалась лишь с одной мыслью и ради её достижения была словно автомат, заряженный энергией и работоспособностью на восемнадцать часов.
Самые «крепкие» и длительные отношения у меня получились с Антоном и те были фиктивными.
Всё ради Тимофея.
Спустя годы я наконец-то смогла вытащить его из детского дома и почувствовала огромное облегчение.
В тот момент я видела жизнь в ярких красках, жила сегодняшним днём и почти не задумывалась о будущем. Я представляла свою жизнь в радужном цвете.
Эйфория продлилась недолго. Выяснилось, что Тимофей не получал надлежащего лечения. Попросту говоря, его слухом и здоровьем в детском доме никто не занимался, и ситуация ухудшилась.
Передышка была короткой, и для меня началась новая гонка на выживание. Нужно было собрать деньги для проведения операции на слух для Тимофея.
И снова я попыталась не опустить руки. Ведь Тимофей был рядом, в доме, где он рос, я водила его в ту же школу, где работала сама учительницей в старших классах.
Я воспряла духом и решила, что справлюсь, будучи уверенной, что нет неразрешимых проблем, есть недостаточно сильные старания и желание выкарабкаться наверх.
Но у судьбы на этот счёт были свои планы. Коварная судьба подставила мне новую подножку, на этот раз действительно опасную для жизни.
Беда пришла с той стороны, с которой я никак не ожидала подвоха и собиралась в скором времени расстаться раз и навсегда.
Фиктивный муж Антон обеспечил мне кучу проблем.
На меня накатила чёрная меланхолия. Всё, чего я когда-то добилась, начало казаться незначительным.
Мои успехи были лишь иллюзией, а правда в том, что я — лишь одна из миллионов жителей нашей большой страны, в которой мы не живём, мы выживаем. День изо дня. День изо дня.
Мы радуемся крошечным моментам: хорошим оценкам детей, платью, купленному на распродаже со скидкой девяносто процентов, чисто убранному подъезду и вопремя подоспевшей, набитой до верху маршрутке…
Но это мелочи и ерунда, не стоящая ровным счётом ничего, когда приходит некто — большой и сильный, ворочающий миллионами, и одним словом показывает ничтожность существования.
Ещё никогда прежде я так остро не ощущала свою беспомощность в мощном и безжалостном водовороте жизни.
Всё, чего я достигла, всё, чем я гордилась, потеряло смысл и ценность.
Имели значения лишь деньги.
Деньги, которых у меня не было.
Я пыталась собраться с мыслями и найти выход, прокручивала все события и варианты.
Но я словно пыталась собрать пазл вслепую в беспросветной темноте, что, конечно, было обречено на провал.
Обстоятельства, в которых я оказалась, были чудовищными.
От тягостных мыслей у меня сильно разболелась голова. Я поняла, что едва не заснула, находясь в сидячем положении, с адской головной болью.
Я вытерла слёзы с лица и огляделась по сторонам. Глаза не сразу привыкли к темноте. Я поняла, что уже довольно поздно и даже телевизор отключился сам, сработав на таймере автоматического отключения.
Племянник Тимофей спал, уронив кудрявую голову на подлокотник кресла. Нужно было встать, но у меня сильно затекла нога, и я её совсем не чувствовала. Точно так же я не чувствовала в себе сил и смелости разобраться с ситуацией.
Об Антоне я практически ничего не знала.
Я не лезла в его жизнь и не расспрашивала о близких друзьях и знакомых. Сам Антон был выходцем из детского дома.
Возможно, именно там, в стенах казённого заведения, он и научился врать, обманывать честных людей на каждом шагу и быть подлецом.
Я снова набрала его номер: сначала один, потом второй. Всё было безрезультатно.
Когда в ноге началось острое покалывание, я поняла, что кровообращение восстановилось, и я смогу встать без проблем. Не стала будить Тимофея, а подхватила его на руки и с некоторыми усилиями перенесла мальчугана в спальню. Всё-таки Тимофею было уже полных восемь лет, и он был довольно рослым.
