Я завожусь. Не успеваю выдохнуть полной грудью, как в голову приходит шальная мысль. Я рывком выдергиваю телефон из ладони помощницы и кидаюсь за дверь. Какая-то секунда, две, я действую удивительно быстро. И мне везет, она не успела заблокировать экран.
— Елена! — она стучит в дверь, которую я защелкиваю на замок. — Не делайте глупостей, я прошу вас…
Я набираю службу спасения.
Глава 5
А куда мне еще звонить?
Я недавно перебралась в столицу и не успела обзавестись тут защитниками или хотя бы помощниками. И я поздний ребенок. Звонить стареньким родителям в другой город — так себе затея.
И, если честно, 112 — единственный номер, который я помню наизусть.
Я сбивчиво объясняю свою ситуацию и упираюсь в стену непонимания. Голос на том конце звучит скептически, будто я рассказываю байку или затеяла глупый розыгрыш. А потом становится совсем тяжело, я не могу назвать адрес, где нахожусь. У меня нет ни малейшего представления, куда меня привезли. Но я называю высотку, в которой был прием прошлым вечером и который устраивал Влад Бестужев…
— Бес-ту-жев? — устало повторяет оператор, он явно принял меня за городскую сумасшедшую, но послать меня подальше и бросить трубку ему не позволяет инструкция. — Правильно?
В трубке раздается треск. Голос оператора вдруг исчезает, а на экране появляется надпись “Нет сети”.
Отлично!
Чтоб их!
Делать нечего, я отпираю замок и дергаю дверь. Выхожу за порог, встречаясь глазами с побледневшей Анастасией. Моя помощница уже не рада новой должности. Она открывает рот, чтобы что-то сказать мне, но замолкает, когда я протягиваю ей ставший бесполезным телефон.
— Это ваше, — произношу спокойно. — Спасибо.
В коридоре стоят двое охранников. Они напряженно смотрят, ожидая от меня новой неприятности, но руки держат при себе. Даже стоят на почтительной дистанции.
— Мне уже любопытно, что господин Бестужев сказал на мой счет. Я что-то среднее между пленницей и важной гостьей? Меня нельзя обижать? Доводить до слез?
Я подхожу к охранникам плавным шагом. Они напрягаются сильнее, будто физическая сила не на их стороне. Это так странно: видеть перед собой грозных мужчин с развитой мускулатурой и чувствовать, что они, как бойцовские псы, посажены на надежную цепь.
Я подхожу ближе и протягиваю ладонь к одному из них.
— Трогать?
Я почти касаюсь кожаной куртки охранника. Тот реагирует в последний момент и отклоняет корпус. Я же замечаю пустую наплечную кобуру под его курткой.
— Вы свободны, — Анастасия бросает мужчинам поспешно. — Недоразумение разрешилось, и все могут вернуться к своим делам.
Я наблюдаю, как охранники поворачивают к лестнице на первый этаж, и обращаюсь к помощнице.
— Почему у них нет оружия? Я сейчас увидела, что кобура пустая.
— Господин Бестужев запретил входить в дом с оружием, пока вы здесь.
— Но они могли выломать дверь? — спрашиваю, указывая на свою комнату.
— Если бы господин Бестужев разрешил, — она кивает и замолкает на мгновение, подбирая слова. — Но он не поклонник таких мер.
— О, я, кажется, поняла. Есть люди, которые вышибают дверь с ноги, а есть — которые поджигают дом, чтобы ты открыл ее сам от безысходности.
— Я не вижу вокруг огня, — Анастасия закусывает нижнюю губу. — Елена, я хочу найти с вами общий язык.
— А я не очень…
— Я понимаю, — она кивает. — Но я хочу предостеречь вас. Мой босс жесткий человек, если он достаточно мягок сейчас, это не значит, что так будет всегда.
Ее слова повисают в воздухе, а потом падают на меня нестерпимым грузом. Я вдруг чувствую ужасную усталость, ведь этот абсурдный сон не думает заканчиваться.
— Я не буду встречаться с юристом, — я все равно стою на своем. — Я буду разговаривать только с Владом, пусть он сам приезжает, а не присылает других людей.
Я возвращаюсь в комнату и понимаю, что мне все-таки нужен душ. Вчерашняя боязливость проигрывает простой необходимости в чистоте. Я провожу в душе минут пять, после вновь надеваю свою одежду и пользуюсь только кремом для лица из шкафчика.
Я подхожу к панорамным окнам, осматривая двор. Он огромный и ухоженный, как на глянцевой картинке. С моей стороны видно еще один дом, гостевой или для прислуги, и большой гараж, рядом с которым стоят два черных внедорожника.
— И очень высокий забор, — я подытоживаю, понимая, что отсюда не сбежать.
Бестужев слишком богат. Я вижу это в каждом сантиметре пространства, в котором меня заперли. Вряд ли, звонок в службу спасения мне чем-то помог, если не сделал хуже. Его сотрут или забудут, в любом случае люди Бестужева найдут выход.
А вот как мне найти выход?
Что вообще делать?
Я все же спускаюсь на первый этаж, чтобы не свихнуться в четырех стенах. По гостиной шуршит робот-пылесос, а специальный датчик реагирует на мое движение и включает симпатичную верхнюю подсветку. Это могло быть романтичным в другой ситуации.
Я поворачиваю к столовой, надеясь на кофе, и вижу, что на кухонном острове стоят сервировочные блюда с крышками как в ресторанах. Вокруг снова ни души, но кто-то явно всё это принес и красиво расставил. Словно я принцесса голубых кровей.
Я нахожу контейнер с разными капсулами для кофемашины, включаю ее и через минуту понимаю, что промахнулась. Напиток выходит ужасно крепким и маленьким, буквально две столовые ложки. Я повторяю процедуру с капсулами три раза, пока не нахожу что-то похожее на капучино.
Так-то лучше.
Запах кофе разгоняет аппетит, и мне становится интересно, что под ресторанными крышками. Я открываю первую… несколько раз моргаю, справляясь с шоком, и открываю вторую, третью…
Это не еда, это…
На первой тарелке лежит обручальное кольцо, которое я вчера сняла с пальца и оставила в машине. Это странно, но все же укладывается в голове. А вот дальше… На вторую тарелку брошена фотография моих родителей, на третью — снимок карты, на которой
