Чуть пожав плечами, я залпом допила кофе, и то лишь для того, чтобы Альбина перестала смотреть на меня так, словно говорила - или ты позавтракаешь, или я за себя не ручаюсь.
- Ладно, - кивнула она мне и, взяв бутерброд, который приготовила собственноручно, принялась за трапезу. - Подождем вместе.
Антон и впрямь приехал домой рано. Даже слишком, учитывая, что Вадим еще не вернулся из школы. Зашел в квартиру, посмотрел на меня, и внутри все сковало преддверием чего-то неминуемого.
- Так… ну, я домой. Вернусь как и договаривались, к четырем, - засуетилась Альбина.
В любой другой момент я бы остановила ее и заверила, что ей вовсе не нужно никуда уходить. Но не сейчас. Сейчас я должна была остаться с Антоном один на один, поговорить, обсудить произошедшее.
Шутка ли, если его начальник вдруг начал наведываться в наш дом со своими странными историями!
- Как ты? - спросил муж, подходя ко мне, едва за Альбиной захлопнулась дверь.
- Буду нормально, если ты объяснишь, что случилось.
Вроде бы совершенно закономерные слова, но Антон отреагировал на них странно. Сначала на его скулах заиграли желваки, после чего он притворно (а я уже научилась это определять) устало сказал:
- Я и сам бы хотел понять, что случилось…
Едва я сделала попытку заговорить, как муж вскинул руку, давая понять, чтобы я замолчала. И продолжил:
- На производстве такая задница, что я убил на нее все то время, что должен был провести в семье. Потом приехал домой, где меня встретила жена с кучей претензий. Милаш, ты разве не понимаешь, как много я делаю для нас? Разве хоть раз я дал тебе повод в себе усомниться?
Он произносил эти слова, сопровождая их натянутой улыбкой, и в этот момент мне казалось, что я и впрямь монстр, который пытается уличить мужа в том, чего нет.
- Но Роман Юрьевич… Он мне не приснился, поверь! - заявила я с жаром.
- Не приснился, - кивнул Антон. - Только хотелось бы уже понять, что тебе такого босс сказал.
Я закусила нижнюю губу с такой силой, что мне показалось, будто из нее проступит кровь.
- Сказал, что последние пять лет ты живешь с его дочкой. Что у вас общий ребенок…
Одно провидение знало, чего мне стоило сказать эти пару фраз.
- Это не так…
Муж растер лицо ладонью и усмехнулся.
- Ты не поверишь, если скажу, что со стороны Лемешева - это спланированная акция.
Я моргнула раз, другой… не совсем понимая, что имеет ввиду Антон.
- Спланированная акция? - уточнила я.
- Именно. Ты же знаешь… я на хорошем счету у Романа Юрьевича. И он не раз намекал мне, что хотел бы видеть меня своим зятем.
Я осознала, что меня потряхивает, только когда взяла свой телефон и поняла, что мои руки ходят ходуном.
- А это? Как ты объяснишь это? - истерично выкрикнула, предъявив мужу фотографии с Анной Лемешевой и малышкой пяти лет.
Сначала Антон дернулся, словно от удара, потом с силой сжал челюсти.
- Вот это то, о чем я говорил. Но понял я это не сразу. Сначала сопроводил дочь Романа Юрьевича в нескольких таких поездках, потом оказалось, что босс не против видеть меня на месте своего зятя.
Муж говорил об этом настолько просто и легко, словно мы обсуждали покупку нового придверного коврика, а не что-то более глобальное.
- Тебе нужно увольняться, - выдохнула я, стерев из памяти телефона все эти отвратительные фотографии. - Нужно прямо сегодня позвонить Лемешеву и сказать, что на этом ваше сотрудничество заканчивается.
- Что?
Антон подался ко мне и округлил глаза.
- Ты хоть понимаешь, что говоришь? - процедил он.
И меня заколотило крупной дрожью. Рядом был совсем не тот человек, с которым я начинала свою семейную жизнь.
- Да. Я понимаю. Но если останешься у Лемешева - потеряешь меня и Вадима.
Как же тяжко мне было произносить эти слова! Как же не готова была я к тому, что могло за ними последовать. И все же - сказала то единственное, что являлось абсолютной истиной.
- Ты сама не понимаешь, что несешь, - устало покачал головой Антон. И прежде чем отправиться в нашу спальню, бросил: - Позвони гостям и скажи, что сегодня никакого празднования не будет. Мне не до годовщин.
5
- Вот такая годовщина… - невесело улыбнулась я, сидя напротив Али.
Антон снова куда-то уехал, хотя я надеялась, что хотя бы этот вечер, пусть без ресторана и возможности выйти куда-то в красивом платье, мы проведем вместе.
Но вместо этого коротала время за бокалом красного с подругой, предварительно уложив сына спать.
Альбина помолчала некоторое время, крутя в пальцах изящную тонкую ножку бокала. Мои губы дрогнули в нервной улыбке, когда вспомнилось - эти бокалы нам с мужем дарили родители на пятилетний юбилей совместной жизни. Его родители, будет вернее сказать.
- Ты меня прости, Мил, но возникает вопрос - где болтается твой муж в ваш общий праздник? Ну не хотел он гостей - так можно же дома посидеть… вдвоем.
Я задавала себе тот же вопрос. Я же не требовала от него ночь в Париже, всего лишь ждала самой банальной возможности побыть вместе.
Прикусив губу, я мотнула головой, показывая подруге, что у меня нет ответа на этот вопрос.
Мы помолчали, неторопливо пригубливая каждая из своего бокала. От разнообразия мыслей в голове было так тесно, что казалось - она сейчас расколется. И вместе с тем… я чувствовала потребность вытолкнуть из себя наружу словами хотя бы часть того, что разрывало изнутри.
- Что думаешь… обо всем этом? - спросила я, уставившись на скатерть перед собой.
Красивое бельгийское кружево, которое я бережливо доставала лишь по праздникам. Свекровь привезла из поездки… Я вздрогнула, когда перед глазами снова возникли фото мужа с чужой женщиной.
Он ведь так толком ничего и не объяснил на этот счет. Сколько их было, таких «сопровождений» дочери Лемешева и куда?.. Почему он вообще это терпел?..
Может, зря я удалила эти фото? Ведь в настройках могли сохраниться данные о дате и геолокации…
- По-моему, главное, что думаешь об этом ты, - ответила Аля, с нажимом выделив последнее слово.
- Мне… страшно, - прошептала я в ответ едва слышно.
Да, страх - это главное, что я сейчас испытывала. Мне было страшно… признать, что все может быть не так, как о том мне говорил Антон. Прожив с человеком столько лет верить ему кажется самым простым и безопасным вариантом. Потому что если даже допустить, что он лжет…
Я вздрогнула. Наверно, это было ужасное малодушие, но я так отчаянно цеплялась за то оправдание, которое предоставил муж - уверенно, безо всякого чувства вины - именно потому, что не знала, как жить дальше, если он мне солгал.
На доверии к нему строилась и стояла вся моя жизнь. Если оно рухнет - это положит конец всему.
И что нас тогда ждет? Развод, раздел имущества, объяснения с сыном и родителями… все это пугало настолько, что искушение оставить все, как есть, сейчас трусливо превалировало.
И тем не менее… сомнения уже были во мне посеяны. И я знала, что просто не смогу спокойно дальше жить. Не смогу забыть.
- Ты боишься, что все это окажется правдой, - произнесла подруга и я, вскинув глаза, поймала на себе ее пристальный взгляд.
Аля не стала кривляться в напрасно-сочувствующих гримасах. Заунывному бабскому вою она всегда предпочитала действие. Вот и сейчас я видела по ее лицу - она думает, как подтолкнуть меня в верном направлении.
- Да… - признала очевидное непослушным, едва различимым голосом.
- Давай думать логически, - продолжала Аля. - Если твой муженек ездил с дочерью начальника по Дубаям, у него должен быть заграничный паспорт. Ты его видела?
