с протянутой рукой. — Угощайтесь.
Генеральный отвлекается от своего ноутбука. Лениво переводит взгляд с экрана на тарелку с тортом, наминая шею с задней стороны. А вид у босса такой замученный и удрученный, словно у него тоже хомячок сдох.
— Нет, спасибо, — на удивление, спокойно отвечает, мотнув головой. — У меня нет аппетита. Прошу, оставьте меня.
— Да, конечно. Извините, — пячусь назад и прикрываю дверь.
За работой день быстро подходит к концу. Офис постепенно пустеет. Как только стрелки часов переваливают за шесть вечера в офисе не остается никого, кроме генерального меня и Алисы.
Закрыв рабочую сессию, я решаю заняться своими делами, пока жду звонка Насти.
Я исследую сайт недвижимости в поисках подходящей квартиры. Совершаю пару звонков, но остаюсь с носом. Подходящие квартиры оказываются уже сданными.
— Мам, а когда мы пойдем домой? — Алиса треплет меня за руку, зевает. — Я уже устала.
— Солнышко, потерпи немножко, — обнимаю ее, — нам надо дождаться Настю.
— Позвони ей сама, — пихает мне в руки телефон.
— Я уже пробовала и звонить, и писать. У нее почему-то номер недоступен.
Ближе к восьми я уже начинаю не на шутку паниковать, поскольку салон вот-вот закроется, а от Насти ни слуху ни духу.
Паника только усиливается, когда дверь кабинета генерального распахивается и оттуда выходит Владислав Маркович.
Бодрый, свеженький, энергичный и запредельно важный. Он даже успел где-то переодеться.
Вместо привычного делового костюма и рубашки на нем одеты молодежные джинсы и светлое поло, плотно обтягивающее мускулистый рельеф.
Но стоит ему лицезреть меня с Алисой в приемной, как он замирает в проходе и корчит недоумевающую гримасу. Репу чешет, не зная что сказать.
— А вы почему все еще здесь? — наконец, интересуется он озадаченно.
— Потому что пока нам некуда идти, — вымученно отвечаю, разминая затекшую шею.
Он переглядывается с Алисой, устало уронившей свою головушку на стол.
— И что вы планируете делать?
— Рассчитываю на свою подругу. Она обещала нас забрать, но, быть может, что-то случилось.
Влад опускает взгляд на наручные часы.
— Салон скоро на охрану поставят. Я не могу вас здесь оставить.
Я приподнимаюсь из кресла, выключаю компьютер из сети.
— Да, я понимаю. Дочь, собирайся, — легонько тормошу ее.
— А куда мы пойдем? — спрашивает она с надеждой, а мне стыдно становится не только перед Владом, но и перед своей малышкой.
— Не знаю. Погуляем, пока Настя не объявится.
Влад вдруг порывается в свой кабинет, а возвращается оттуда буквально через полминуты.
— Вот, держите ключи, — протягивает мне металлическую связку. — Они от моей квартиры. Может, слышали дом на Авдеева с прожекторами на крыше.
Еще бы...
"Когда я услышала о нем, ты устроил мне самый романтичный вечер в моей жизни. По сей день никто не смог переплюнуть по романтичности его".
— Конечно, когда-то ты мечтал о пентхаусе в этом доме, — случайно вырывается. В испуге я округляю глаза, прикусываю язык до крови. Отругав себя мысленно, я тороплюсь поправиться: — Вы... простите, вы мечтали.
Как неловко вышло. Мне стыдно из-за того, что невольно позволила себе окунуться в воспоминания.
Ну вот...
Теперь босс странно на меня смотрит. Легкая улыбка проявляется на его губах.
— Я купил его. Там никто сейчас не живет. Можете поехать туда сегодня.
Ого! Что на него нашло?
— Мне неудобно, — отвечаю, так и не осмелившись взять у него ключи.
— Вам будет удобней ночевать с ребенком на улице или в замызганном номере гостиницы? Что ж ваше право! — сварливо произносит, зная на что надавить. — Но чтоб через десять минут вас тут уже не было!
Такая перспектива меня ничуть не привлекает, поэтому я тут же хватаю у него ключи.
Босс еще некоторое время пристально смотрит на меня. Тень задумчивости ложится на его идеально вылепленное лицо. Он желает мне что-то сказать. Я чувствую это. Однако вместо каких-либо слов он просто обходит меня и исчезает из поля зрения.
— Спасибо большое, Владислав Маркович, — говорю я уже в пустоту и в эту же секунду телефон мой оживает, завибрировав на столе.
Ну наконец-то!
— Юль, прости, — ноет моя подружка в трубку. — Эта блогерша выжала из меня все соки, а телефон еще в обед разрядился. Ты где сейчас?
— Мы пока еще в салоне.
— Слава богу, тогда выходите. Я на парковке вас жду.
— Мам, а мы поедем к твоему злому начальнику домой? — шустро вскакивает Алиса из-за стола.
Меня с толку сбивают ее горящие глаза. Она так умоляюще не смотрела на меня, даже когда выпрашивала мини-пупса.
Я с силой сжимаю в кулаке ключи от его квартиры.
Это же не брошенная кость. Влад просто решил нам помочь, но почему внутри меня все свербит от мысли, что я буду ощущать себя обязанной перед ним, если приму от него помощь.
— Нет, дочь, — я кладу ключи на свой стол, взваливаю на себя сумку и пакеты. — Пойдем, нас ждет Настя.
— Ну, блин, — хнычет она, надувая губки, — А я хотела в гости к Владиславу Марковичу.
— Как-нибудь в другой раз, — отвечаю я с твердым убеждением того, что подобного точно никогда не произойдет.
Мне не нужны от него такого рода подачки. Не спустя шесть лет.
3. Допрос с пристрастием, или Сообщение длиною в шесть лет
— Ну, я слушаю тебя внимательно, — Настя решительно идет на абордаж.
Включив режим дознавателя, она ставит на кухонный стол скромный набор для допроса, состоящий из вазочки с "праздничными" печенюшками и двух кружек чая с лимоном.
Подруга устраивается напротив, в качестве затравки сует мне в рот песочный кренделек и выжидательно смотрит на меня своими синими глазами.
Я медленно прожевываю, нарочно оттягивая время.
Ох и несдобровать мне. Она же сейчас всю душу выпотрошит наизнанку.
На первом курсе мы частенько устраивали вечера головомойки и добротной взбучки. За очередным обсуждением насущных вопросов мы поддерживали друга друга, иногда осуждали, читали нотации и даже ссорились по причине расхождений во мнениях.
Правда, вместо лимонного чая напитки были куда погорячее, но одно было неизменным — что бы ни случилось, мы всегда оставались лучшими подругами. Если проблемы, то общие, радость одна на двоих и практически одинаковые судьбы.
У Насти тоже должна была родиться дочь от одного наглого мажора, но кое-что произошло, после чего она еще долгое время приходила в себя. А, справившись с горем, она стала гораздо сильнее духом. Беда закалила ее. Уже ничто не сломит мою подругу.
Свои переживания она привыкла прятать под краской для волос и по их цвету даже можно определить, что творится у нее на душе. Судя по тому, что вчера она перекрасила волосы в розовый, то скорее всего
