— Маюша…
— Ой, Мариш, прости, я задумалась.
Я с силой захлопнула дверцу холодильника, так и не найдя в нем ничего стоящего, и вернулась к микроволновой печи за пиццей.
— Совсем тяжело на работе? — сочувственно протянула Марина, а я поспешила пересказать ей все, что случилось сегодня. И встречу с генеральным, и то, как Лика «прогулялась по офису», и даже не забыла упомянуть весьма странного председателя совета директоров.
— Она какая-то слишком доброжелательная, что ли. В общем, не похожа на самую главную начальницу, понимаешь? А собрала всех знаешь зачем? — Подруга даже предположить ничего не успела, как я выпалила: — Чтобы обсудить, как лучше отметить день рождения компании. Это… это слишком…
— Эксцентрично?
— Да, — рассмеялась я, а затем все же вернулась к цели своего звонка: — Так ты присмотришь за Ликой?
— Без вопросов, Май. Если хочешь, я даже к вам приеду. Ленку все равно забрал на неделю к себе Макс. Так что я дома целыми днями одна. Слушай! А хочешь, я с вещами к тебе на неделю перееду? Как раз помогу, да и…
— Я была бы тебе очень признательна, — воодушевленно ответила я, немного лукавя.
Маринка — человек-хаос, а неприятности на свою попу она находит еще чаще, чем я. Но сейчас этот вариант был просто идеальным. Тем более что завтра мне нужно явиться вовремя на работу, и не только в кадры, но и к Бестужеву, мысли о новой встрече с которым вызывали во мне иррациональный страх и… трепет.
Следующим утром я впервые не опоздала на работу. Если всю предыдущую неделю я везла Лику в сад к самому его открытию, а потом минимум полтора часа добиралась до центра и в лучшем случае оказывалась там в начале десятого, то сегодня Марина вместе со своим огромным брендовым чемоданом приехала ко мне к семи, сэкономив для меня целых полчаса. Я поцеловала подругу в щеку и, схватив с вешалки куртку, быстро убежала. Лика все еще спала, и будить ее я не стала.
Машину я с вечера оставила у подъезда, а потому быстро юркнула в салон, даже не успевая почувствовать утренний холод. Кинула теплую куртку на заднее сиденье и быстро завела автомобиль.
По календарю весна начнется только через неделю, но природа словно уже замерла в предвкушении, ожидая, когда же с зимовки вернутся перелетные птицы, из земли прорастет травка, а на деревьях появятся крохотные зеленые листочки. Снега давно не было даже в тени деревьев, а солнце начинало припекать все раньше. До четырнадцати я не особо любила это время года, но с рождением Лики все изменилось: она появилась на свет в начале марта, и, когда мы встречали их с Алей из роддома, а я впервые взяла свою девочку на руки, стоял ясный и солнечный день. Природа тогда дышала весной, а у меня появился четкий ассоциативный ряд. С тех пор я каждый год непроизвольно ожидала, что новая весна привнесет в мою жизнь что-нибудь важное или особенное, какой и была для меня малышка Лика.
За двадцать минут до начала рабочего дня я скинула вещи на свой стол в пока еще пустом кабинете и, крепко сжав в руках давно заламинированное постановление об установлении опеки, побежала в кадры.
С собой мне пришлось взять оригинал, и это немного меня нервировало. За последние полгода, пока я носилась по инстанциям, все нотариально заверенные копии у меня, как оказалось, закончились.
— Добрый день, — улыбнулась я молоденькой девушке, которая сидела в приёмной на этаж ниже. — Не знаешь, в кадрах есть кто? Мне нужно в своё дело пару бумаг добавить.
— Я только пришла. Но Регина обычно здесь с семь.
Я благодарно кивнула и быстро добежала до нужного кабинета. Здесь я уже была, а потому сразу узнала ту самую Регину и с порога объяснила ей суть проблемы.
Положив постановление на стол, я еле себя сдержала, чтобы не выхватить бумагу обратно, Регина же хмуро на меня посмотрела. В ее взгляде так и читалось: «Ну, чего стоишь?»
— Я жду, пока вы сделаете копию. Вам же не нужен оригинал? — не стала я дожидаться, пока она действительно начнет меня выгонять из кабинета.
— Приходи после одиннадцати. Я ещё даже технику не включала, — сухо произнесла женщина и показательно нажала на красную кнопку сетевого фильтра.
— Я подожду, — упрямо заявила я, при этом жадно следя взглядом за постановлением.
Конечно, вина была моя, что дома не осталось ни одной копии, а ведь я все ещё четко помнила наставления Маши — юриста, страницу в инстаграме которой я когда-то вела. Именно она в своё время здорово мне помогла.
— И они не выдали тебе дополнительные экземпляры? — возмущалась Маша по видеосвязи, когда я почти три года назад позвонила ей, чтобы поделиться своей победой. — Ладно, ничего страшного. Сделаешь просто пять-десять нотариально заверенных копий. Они пригодятся тебе везде. Главное, никогда и ни при каких условиях не отдавай последний экземпляр постановления. Никогда. И никому. Запомни, что это больше, чем свидетельство о рождении, которое всегда легко восстановить, и больше, чем паспорт, который восстановить труднее, но тоже не так уж и сложно. Получить копии решения органа опеки через некоторое время после его издания безумно тяжело. Рукописи не горят, а вот архивы — очень даже. И теряются тоже! А ещё на свалках оказываются. Правда, только у идиотов, но все же.
Под идиотами Маша тогда имела в виду одну из районных женских консультаций, у которой она выиграла суд. Там вообще случай был вопиющий. Работница архива просто взяла и выкинула старые медицинские карты женщин на помойку, не потрудившись их хотя бы разорвать. Тоненькие тетрадки разнес по округе ветер, и к Машиной клиентке, живущей рядом с консультацией, ее собственная карта упала прямо под ноги. Вот шума-то тогда было.
— Ладно бы ещё что-то важное было, — возмутилась Регина и резко схватила документ со стола, я же прикусила губу, гася в себе вспыхнувшее недовольство. Важное! Ещё какое важное.
Вернув наше с Ликой общее сокровище, я глянула на часы и решила, что успею вернуться в свой кабинет, который я делила ещё с четырьмя сотрудниками. И даже кофе выпить успею. Вряд ли генеральный ждал меня ровно в девять ноль-ноль.
Обратно к лифту я спешила на всех парах и никак не ожидала, что в остановившейся кабине будет находиться Бестужев. На нем сегодня чёрным был не только костюм, но и рубашка, удивительным образом оттеняющая его темные глаза. А я, увидев мужчину еще сквозь стеклянные створки до того, как те начали открываться, задумалась о том, насколько Лика была неправа.
Не на принца был похож Ян Даниилович, а скорее на злого колдуна. Чертовски привлекательного, завораживающего своей внешностью и безумно опасного для юных принцесс, которые по наивности могли принять его за настоящего сказочного принца.
— Добрый день, — первая поприветствовала я генерального, шагнув в кабину. В голову сразу пришла неуместная ассоциация про клетку с тигром. Но я поспешила тут же сосредоточиться, а то глупость моих мыслей уже начинала зашкаливать. То колдун, то тигр — что за неуместные сравнения?
Я нажала кнопку своего этажа и прижалась спиной к стене.
— Доброе утро, Майя. В кадрах вы уже были, я так понимаю, — тихо и очень размеренно ответил мне Ян Даниилович.
— Да, только оттуда. — Я мотнула головой в сторону выхода из лифта, а заламинированный документ еще крепче прижала к груди, привлекая этим внимание генерального.
Ян Даниилович опустил взгляд ниже и очень странно посмотрел, словно я забыла надеть кофту и нижнее белье вместе с ней, а прикрывало мою грудь только одно лишь постановление.
— Можно? — глухо проговорил генеральный, не отрывая взгляда от моей груди.
Я даже опустила взгляд и осмотрела себя, все ли было в порядке. Но, как оказалось, интерес в Бестужеве вызвала не моя грудь, а документ, который я прижимала к себе его тыльной стороной. Лицевую сторону постановления Ян Даниилович сейчас с любопытством пытался прочитать.
Я рефлекторно перевернула документ и вздернула подбородок, а затем и вовсе выдала совершенно неподобающее:
— Зачем он вам? Я уже оставила копию в отделе кадров.
