Я вышла из машины и, зная, что до начала первой лекции еще двадцать минут, неторопливо направилась в кофейню. Это был мой маленький ритуал, которому меня научила Стеша. Каждое утро она покупала капучино с карамелью или корицей, важно прося бармена написать на бумажном стакане ее полной имя — Стефания. А я кофе пила редко, и покупала себе какао и горячий шоколад. Как правило, мы со Стешей встречались в этой маленькой уютной кофейне, в которую сбегались студенты со всего нашего корпуса, и во время большой получасовой перемены тут было не протолкнуться. Но в этот раз я встретила не Стешу — она, как выяснилось, опаздывала.
Переписываясь с подругой, я купила какао и вышла на улицу. Погода стояла отличная — май выдался теплым, сухим и безветренным. В такую погоду только гулять, а не сидеть в душных аудиториях. Но что поделаешь? Предпоследняя учебная неделя. Потом — зачеты и экзамены. И лишь через месяц свобода.
Я неспешно шла по дороге, а на меня надвигалась шумная компания парней. Выглядели они уверенно и даже надменно. И шли с таким видом, словно все вокруг принадлежало им. Даже люди.
Парни с юрфака часто ходили в деловых костюмах и с дипломатами. Парни с физвоса — в спортивных костюмах и кедах. Парни с факультета вычислительной математики и кибернетики — в джинсах, футболках и с рюкзаками. А эти парни были другими — в дорогих брендовых шмотках, ярких и стильных.
Кто-то поигрывал ключами от припаркованной неподалеку машину, кто-то набирал сообщения на неприлично дорогом телефоне. Стеша пренебрежительно называла таких мажорами.
Я поняла, откуда они — с самого престижного факультета. Факультета международных отношений, где учатся дети многих богатых людей, которых по какой-либо причине не отправили за границу. Чтобы попасть на этот факультет, нужно было быть либо очень умным, либо очень богатым.
Проходя мимо, на меня обернулся один из парней — стройный платиновый блондин в оверсайз джинсовке, белоснежных кроссовках и с татуировкой над темной изогнутой бровью. Он подвигнул мне, но я отвела взгляд. Тогда парень вдруг остановился, схватил меня за локоть и запустил руку под мою плиссированную юбку. Чужие пальцы больно сжали мое бедро и отпустили. Его друзья заржали, а сам он довольно заулыбался, умудряясь при этом развязно жевать жвачку. Все, кто был на улице, уставились на нас.
Я застыла на месте, чувствуя, как отвращение и гнев наполняют меня изнутри. Даже голова закружилась, а кровь толчками стучалась в висках. Да как он только посмел тронуть меня?.. Кто он такой?
— Отличная задница, зайка, — заявил парень. — Упругая. Обожаю, когда такая на мне прыгает. Может, и ты попрыгаешь?
— А я сниму на телефончик, — подхватил его кудрявый дружок в бандане и очках в ярко-красной пластиковой оправе, направляя на нас камеру последнего айфона. — Замутим крутой взрослый видос!
— Будем продавать, заработаешь, — подхватил платиновый блондин.
Его слова стали последней каплей.
Глава 4. Тот, кто меня спас
Сама не понимая, что делаю, я вылила какао на его белоснежные кроссовки. Блондин не ожидал этого, даже отскочить не успел, и теперь его обувь была насквозь мокрой. Мокрой и в коричневых разводах.
Его друзья моментально перестали ржать и уставились на меня, как на ненормальную. Самодовольная улыбка с лица блондина исчезла, глаза налились кровью, губы перекосило от ярости.
— Ах ты стерва…
— Пошел к черту, идиот, — негромко сказала я, крепко сжимая пустой стаканчик так, что побелели костяшки.
Кто-то из его друзей зааплодировал.
— Эй, Сейл, а она тебя уделала! — злорадно сообщил другой.
— Я все снял! Это просто пушка-бомба! — выкрикнул кудрявый парень, продолжающий снимать на телефон.
Блондин так сжал зубы, что на его скулах заиграли желваки. А его лицо побелело от злости. Видимо, он хотел покрасоваться перед дружками-мажорами, а не вышло. Какая-то девчонка поставила его на место. Унизила перед всеми.
— Ты чего, дура, — тихо сказал блондин совершенно другим голосом, без капли веселья. — Охренела? Да я тебе сейчас тебя тут убью, поняла, сука тупорылая!
Он бросился ко мне и схватил за плечо — так, что я вздрогнула от боли.
— Ты вообще знаешь, сколько эти кроссы стоят?! — прорычал он.
— Эй, ребят, не трогайте девушку! — раздался чей-то мужской голос. Видимо, кто-то из парней, видевших это, решил меня защитить. Но один из друзей блондина лениво кинул через плечо:
— Проваливай, чел, иначе проблем не оберешься.
— Но так же нельзя…
— Ты не слышал, что ли?
Больше парень не стал ничего говорить — торопливо ушел, не оглядываясь.
— Восемьдесят штук. Ты испортила, мать твою, восемьдесят штук, — продолжал шипеть блондин, удерживая меня за плечо. От его впившихся в кожу пальцев наверняка останутся следы. — Как отрабатывать будешь? Молчишь, сука, не знаешь? А я знаю. Знаю, каким местом, тварь.
— Я сказала — пошел к черту, — с тихой угрозой в голосе ответила я.
Мне было безумно страшно — так, что тряслись пальцы и подгибались колени, но я не собиралась быть жертвой. Задрала подбородок и смотрела в его глаза.
Он замахнулся, и мое сердце ухнуло в пятки, потому что я точно знала — придурок хочет ударить меня. Больше всего на свете мне хотелось зажмуриться и попытаться вырваться, но я не сделала этого. Стояла, все так же сжимая пустой смятый стакан, и с вызовом смотрела в его глаза, затаив дыхание. Ждала удара. Пусть бьет. Камеры это зафиксируют, и я обращусь в ректорат и полицию.
Но удара не последовало. К компании вдруг подошел еще один парень и сказал спокойно, но властно, так, как может говорить только уверенный в себе человек:
— Не трогай ее, Сейл.
— Игнат, ты че… Она же на меня вылила это дерьмо! — заорал блондин.
— Не трогай, сказал. Или ты думаешь, я буду повторять трижды? — в голосе неведомого Игната послышалось раздражение. А я вдруг поняла, что где-то слышала этот голос. Только… где?..
Блондин прошипел ругательства и опустил руку. Я тихонько выдохнула. Кажется, гроза миновала. Этого Игната явно боятся. Никто не возражает ему.
— Отошел от нее, — велел он блондину, и тот спешно нырнул в толпу друзей.
Игнат шагнул ко мне, закрывая меня спиной от остальных. И сказал, как не в чем не бывало:
— И что, вкусный тут кофе?
Я, наконец, взглянула на него и оторопела — таким красивым он показался мне в то мгновение при свете солнца. Высокий, широкоплечий и загорелый, словно недавно вернулся с моря. В обычных черных джинсах, белой футболке, тонкой кожаной куртке с закатанными до локтей рукавами. С густыми темно-кофейными волосами, которые трепал ветерок, и довольно выразительными, даже резкими чертами лица: твердая линия подбородка, четко очерченные губы, высокие скулы, брови вразлет. Но самыми поразительными были его глаза глубокого янтарного цвета, в которых хотелось утонуть. В этих глазах словно целая Вселенная отражалась. Прекрасная бесконечная Вселенная с мириадами созвездий.
Я тонула в этих глазах уже во второй раз. Боже, это он… Тот самый парень.
— Вкусный? — повторил Игнат, не сводя с меня взгляда своих пронзительных глаз. Взгляд у него был спокойный, уверенный, словно он никого не боялся.
— Это какао. Я не пью кофе, — с трудом вымолвила я.
— Я тоже, — ответил он и улыбнулся — на его щеках появились ямочки. — Не бойся, этот шутник тебя не тронет.
Впервые за долгое время меня защитили. И на душе стало тепло.
Я не могла вымолвить ни слова, просто стояла и смотрела на него, чувствуя, что хочу улыбаться. Но сдерживала себя, понимая, насколько это будет неуместно.
— Идем, провожу, — кивнул мне парень и почти невесомо коснулся моего локтя, словно говоря, чтобы я шла следом. — Кстати, ты была права — когда читаешь книги Карризи, кажется, что находишься в храме с зажженными свечами, которые гаснут одна за одной, и тебя накрывает тьма.
С этими словами он надел солнцезащитные очки, сунул руки в карманы джинсов, направился в сторону главного корпуса. Все, что мне оставалось, идти следом за ним.
