куски мразоту порвать.
- Амир, но я не твоя дочь, - замечаю вкрадчиво. – И вообще, у тебя пока нет дочери, поэтому не совсем понимаю, какое это все имеет отношение к нашей ситуации.
- Нельзя здесь, - чеканит ледяным тоном, жестко мои ягодицы стискивает. – Нельзя.
- Что – нельзя? – улыбаюсь.
- Ничего, - отрезает. – Дом твоих родителей не место для непотребства.
Ого. Вот это заявление. Обалдеваю.
- Ну знаешь, то, что мы не станем тут целоваться и не продолжим ласки дальше, совсем не значит, будто наша дочь и ее предполагаемый парень тоже сдержатся в будущем, - выдаю ровно.
- Парень? – густые брови резко сходятся над переносицей. – Какой еще на хрен парень? У нее будет муж. Сам подберу. Никаких гребаных парней рядом с ней не потерплю.
- Амир, - невольно глаза закатываю. – Не торопи события. Дочь еще на свет не появилась, а ты ей супруга подбираешь. А вообще, мне казалось, ты наследника хочешь. Мальчика.
- Никаких долбаных женихов, - мрачнеет гораздо сильнее. – Только муж будет. И да, я лично выберу. Если ублюдок посмеет мою девочку обидеть, кишки ему выдеру, на кулак намотаю и…
- Хватит, - стучу его кулаками по груди. – Ну ты чего?
- Пацанов мне родишь, - говорит твердо. – Но девчонку тоже надо. Младшую зайку. Чтобы глаза твои. Мордаха. Чтоб такая же милая и нежная была. Родная моя.
- Хорошо, - киваю, приподнимаюсь на носочки, утыкаюсь лицом в мощную шею. – Будут и сыновья, и дочка. Я тоже много детей хочу. Хочу большую семью. В детстве всегда очень просила родителей про братика или сестренку.
- Давай альбомы глянем, - говорит Амир. – Фотки.
Ощущаю внушительный бугор, который упирается в мое бедро, отчетливо понимаю: меньше всего моему мужчине хочется изучать фотографии. Но нужно отвлечься. Дом моих родителей оказывается неприкосновенным местом. Никакого разврата. Грешить запрещается. Даже не ожидала от будущего супруга подобной праведности. Резкая перемена. Выходит, животную натуру можно обуздать?
Некоторое время мы действительно изучаем старые снимки. Вспоминаю забавные истории из детства. Амир проявляет интерес, что для меня выглядит поразительно.
Между нами ощущается необычное единение. Связь перестает быть плотской.
- А когда ты меня со своими родными познакомишь? – спрашиваю, перелистнув очередную страницу альбома.
- Рано еще, - бросает в ответ.
- Рано? – изумляюсь. – У нас ведь скоро свадьба. Неужели на ней не будет никого из твоей семьи? Никаких родственников?
- Всему свое время, - спокойно произносит он. – Мы две свадьбы сыграем.
- Две? – опять тупо переспрашиваю, но иначе не получается, потому как его слова очень удивляют меня.
- Для моей семьи и для твоей, - поясняет Амир. – Поступим правильно, проявим уважение ко всем традициям. Сначала по моим обычаем устроим, потом для твоей семьи и друзей банкет организуем. Не стоит смешивать.
- Почему? – странная тревога завладевает разумом. – Разве наши родные в будущем не станут общаться? Не будут встречаться на совместных мероприятиях? Зачем разделять?
Он молчит. Но мне вдруг становится ясно, что решение давно принято, причем мое мнение роли не играет. Внутри саднит, царапает.
- Ты стыдишься меня? – возвращаю ему колкий вопрос. – Стесняешься моих родственников?
- Мари, - усмехается и заключает мое лицо в капкан горячих ладоней. – Я хочу тебя в жены. Хочу, чтобы ты родила мне детей. Но существуют вещи, которые никак нельзя изменить. В моем клане есть уклад. Я главный. Вожак стаи. Я должен все соблюдать.
- И что это за уклад такой? – хмурюсь. – Назира ничего такого не рассказывала. Давно занимаемся, однако я не припоминаю запрета на приглашение гостей.
- Я объясню позже, - говорит он.
- Объясни сейчас, - выдаю с нажимом.
- Ты не готова.
- К чему? – сглатываю. – К чему я не готова?
- Придет время – узнаешь, - произносит ровно.
Видимо, эта фраза должна успокоить меня, но создает обратный эффект. Амир точно чувствует реакцию, улавливает безошибочно. Горячие пальцы поглаживают шею, задевают чувствительные точки, заставляя меня буквально улететь.
Но черт… разве так трудно выложить правду?
- Прошу тебя, - смотрю на него с тревогой. – Расскажи, по какой причине нам нужно организовывать две свадьбы, разделять семьи и гостей. В чем проблема?
- Доверься мне, - бросает хрипло, зарывается лицом в мои волосы, делает глубокий вдох, шумно втягивает воздух. – Никогда тебя не обижу. Никому не позволю причинить тебе вред.
Я верю. А он мне? Кажется, сильно сомневается, если оттягивает момент истины. Что там за порядки секретные? В чем особенность положения главы клана?
Решаю воздержаться от вопросов, до определенного момента. Сегодня и без того очень напряженный вечер. Нам нужно пережить мамин десерт, продолжение беседы с моими родителями. В общем, пока спешить некуда. Давить на моего мужчину бесполезно.
Тревога внутри затихает. Обжигающая волна отступает, холод не оборачивается колючей проволокой вокруг горла. Становится легче дышать.
Мы изучаем фотографии дальше. Я снова смеюсь, вспоминаю интересные истории, но тень дурного предчувствия остается рядом. Незримая, неосязаемая, однако колючая, саднящая, проникающая до мозга.
Чего я боюсь? О чем переживаю? Настоящая любовь преодолеет все, никакая преграда не разрушит истинные чувства, не разделит тех, кто действительно друг друга жаждет.
Финальная часть ужина оказывается довольно приятной. Или я заранее предвкушаю худшее развитие событий, поэтому не способна расстроиться из-за происходящего?
Моя мама блистает. Театр одного актера, иначе не скажешь. Остальные люди на ее фоне всегда меркнут. Она успевает нарядиться в жемчуг, причем надевает все и сразу: серьги, кольца, браслеты, ожерелье, умудряется пристроить и брошь. Основной десерт – сладкие речи.
Трудно поверить, что пару часов назад эта женщина подозревала моего жениха во всех смертных грехах. Теперь он ее любимый зять.
Смотрю и поражаюсь – как только
