и скрещивает руки на груди, одаривает меня воинственным взглядом.
- Насточертело, - бросаю я и надвигаюсь на девчонку. – Завязывай эту игру. Что ты скажешь, когда я найду шрам от пули?
Она с ужасом округляет глаза, пробует удрать от меня, но тут без шансов. Хватаю и разворачиваю лицом к себе, берусь за ворот блузки и раздираю ткань надвое, после срываю кружево, уничтожаю последнюю преграду, открывая доступ к телу.
- Пусти! – вопит девчонка, извивается в захвате. – Пусти меня!
А я как завороженный разглядываю ее грудь, не могу отвести взгляд. Физически не выходит оторваться.
Я с шумом втягиваю воздух. Ощущаю, как во рту копится слюна. Внутри с новой силой оживает голод. Дикий. Животный. Взгляд затуманивается. Но черт раздери, никогда раньше я не различал реальность четче.
Шрама нет. Никакого следа от пули. Белоснежная кожа ничем не тронута. Ее грудь тяжело вздымается, так и манит притронуться. Нежная плоть расчерчена тонкой сеткой голубых вен, и меня тянет повторить этот узор пальцами. Нет, языком. На вкус все попробовать, обвести линию за линией, а после по очереди втянуть в рот вмиг напрягшиеся соски.
Девчонка кричит и вырывается, но я едва ли замечаю ее реакцию, сгораю от кипучего желания. Только стоит потянуться вперед, в горло будто врезается строгий ошейник.
А если это не она? Не моя Соня?
Мрачные тени мелькают перед глазами. Смутные силуэты прохожих возникают совсем рядом.
Долбануться. Какого хрена вытворяю? Я содрал с девчонки одежду прямо посреди набережной, теперь любой мужик может на нее пялиться и жрать взглядом.
Дьявол. Это перебор по всем фронтам.
Я срываю собственную рубашку и закрываю Соню от чужих глаз, закутываю в плотную ткань.
- Чего вытаращился? – рявкаю мелкому пацану, который от моего вопроса чуть не падает со своего велосипеда. – Крути педали подальше отсюда.
Оглядываюсь, оцениваю обстановку. К счастью, наше положение оказалось удачным, никто не успел увидеть мою девочку голой. Но еще бы секунда…
Пора включить мозг. Но как? Когда она рядом, я теряю остатки контроля. Думал, разобраться во всем, добраться до сути, а в итоге окончательно увяз и запутался. Теперь ни черта не понимаю.
Я не мог ошибиться. Не мог! И дело не в том, что внешность до малейших деталей совпадает. Я бы не захотел другую девушку. Я же на Соне залип. Безнадежно. Я погряз в ней как наркоман. Повернулся. Моя зависимость. Моя доза. Никто больше не нужен. Когда она погибла, я никого не искал, ни на кого не смотрел. Воротило. Даже другу врезал за то, что он пытался мне шлюху подогнать. В прошлом я много девок перепробовал, но пришла Соня и все вокруг перестали существовать. Только ее хотел. К ней нутром тянулся. Остальные исчезли. Как отрезало. Я их тупо не замечал. Наплевать на всех стало. Резко и сразу. Она ушла – и я разлетелся на куски. Сам стал смерть искать. Ввязывался в драки. Топил себя в алкоголе. Только ничего не брало. Бесы отказывались утягивать меня в пекло. Я же и на земле нормально жарился. День за днем. Ночь за ночью. По кругу. Без нее. Хотя о чем я? Она никуда не уходила. Текла по венам, пронизывала жилы, отражалась в каждом толчке крови. Она была рядом. Просто я не мог ее коснуться. Протягивал ладонь вперед, сжимал пальцы в кулак, но сгребал лишь холодный воздух.
И вот Соня снова здесь. Горячая. Живая. Реальная. Да?
В нее стреляли. Должен был остаться шрам. След. Но ничего нет, даже слабого намека на отметину не обнаруживаю. Бред какой-то. Тупик. Аж злоба берет.
Разве так бывает? Слишком много противоречий. Картина не складывается, фрагменты не стыкуются.
- Пойдем, - говорю и беру ее под руку, увлекаю в сторону океана, туда, где волны бьются о песчаный берег.
Тучи сгущаются над горизонтом. Будет гроза. А под моими ребрами уже штормит. Бешеный раздрай. Я перестаю трезво соображать.
- Вау! Можно взять у тебя автограф?
Неизвестная девка тянет руку ко мне, но в последний момент замирает и отдергивает пальцы.
- Ты же актер, верно? – болтает чушь. – Такая идеальная форма. Ты точно снимаешься в кино. Распишешься тут?
Она выхватывает из сумочки маркер и оттягивает свою кофту вниз.
- Тише, милая, - подружка остужает ее пыл. – Видишь, парень не в духе. И вообще, он явно занят. Не доставай его. Эй, приятель, ты наверняка привык к повышенному вниманию. Будь мой жених хоть наполовину так прокачан, я бы не разрешала ему надевать футболку.
Девки продолжают болтать, но я не слушаю и двигаю дальше, крепче притягиваю Соню.
- Ты меня задушишь, - шипит она.
Я ослабляю хватку.
- Тебе по кайфу плавать? – спрашиваю, глядя на беснующиеся волны.
- А тебе по кайфу расхаживать голым?
Поворачиваюсь и ловлю ее горящий взгляд, изучаю строгое выражение лица. Останавливаюсь, вглядываюсь в глаза Сони, различаю там отражение грозового неба.
- Ревнуешь? – прищуриваюсь.
Она передергивает плечами, отрицательно мотает головой и с раздражением выдыхает, а потом вдруг успокаивается и ровным тоном меня прикладывает.
- Дурак, - заявляет девчонка. – Зачем ты одежду порвал? Это была моя любимая кофта. И в итоге ты сам теперь голый. Это же идиотский поступок.
Отлично. Она не ревнует. Реально считает придурком.
- Я без башни, - криво усмехаюсь. – Если ты рядом.
- Нет, ты просто психованный.
Девчонка прикусывает нижнюю губу, после проходится кончиком языка по отметинам от зубов. Быстро, лихорадочно. Это ее жест. На все сто – ее. Как и остальные повадки. Заправлять прядь волос за ухо. Хмурить брови. Она все совершает абсолютно по-особенному. Иначе, не как другие.
Соня опять говорит. Отчитывает меня. Кажется.
К чертям загадки. Я подумаю обо всем завтра. Плевать, каким образом можно объяснить происходящее. Она тут – в моих объятиях. Вот главное.
Я подхватываю Соню на руки и кружу. Хохочу как
