— Я не знаю, что ты видела, но мы с тобой муж и жена. Вот, — протягиваю ей.
— Но… как? — она изумленно смотрит на меня. — Это подделка! Не верю!
— Ты сама знаешь, что это не так, — улыбаюсь и забираю у нее от греха подальше свидетельство о браке без отметки о расторжении.
С нескрываемым удовольствием наблюдаю за мыслительным процессом, который просто-таки отражен на лице у Василисы. Глазки бегают туда-сюда. Зубки прикусили губу.
Вот так, девочка. Вот так.
— А теперь, тебя отвезут домой, — говорю я.
— Я не скажу тебе адрес, — упрямится она.
— Свой адрес я и так знаю, — усмехаюсь. — Иди, дома вечером поговорим.
— Подожди, ты думаешь, я к тебе поеду?! — вспыхивает она. — Ну, знаешь ли…
— Не забывай, Василиса, у нас договор, — напоминаю спокойно. — По нему ты должна жить в моем доме. Хочешь нарушить его? Хм. Вернее, ты уже его нарушила. Мне выставить неустойку?
Молчит.
Стоит, насупившись.
— Я не верю тебе, — говорит, сузив глаза. — Я видела документ о разводе. Видела!
— Он был не настоящий. А ты поверила. Сбежала. Глупенькая маленькая девочка.
Тянусь к ней рукой, но она отступает. Не дается.
— Я заплачу неустойку, — говорит серьезно.
— Денег не хватит.
— Займу. Мне обещали. Я не буду с тобой жить, Давид. Не буду. Как еще тебе это донести?
Глава 4. Василиса
В следующее же мгновение Давид оказывается рядом. Обхватывает меня за талию и прижимает к себе.
— Я не дам тебе развод, — шепчет в самое ухо. — Смирись, Василиса. Тебе придется терпеть меня.
Усмехается, заправляя волосы мне за ухо.
Наклоняется. Я уворачиваюсь от его губ, вызывая у него усмешку.
И тут раздается звук пожарной сигнализации. Вижу, как в глазах Давида вспыхивает тревога. Он быстро отпускает меня и хватается за телефон.
— Где? Выводи всех!
Кладет трубку и тянет меня за руку.
— Что случилось, Давид? — спрашиваю я.
— Быстрее! Потом все! Пошли!
Он буквально силой тянет меня за собой. Я едва успеваю перебирать ноги.
Мы выходим из комнаты и я остро ощущаю запах гари. Но дыма нет.
— Давид! — шепчу испуганно. — Это пожар? Господи…
— Успокойся! — кидает он мне и ведет куда-то.
К лестнице. Но снизу уже вовсю валит густой черный дым. Остается какой-то пролет и он будет наверху. На нашем этаже.
Я в панике отскакиваю от Давида, пытаюсь вырвать свою руку, но чувствую лишь, как сильнее сжимаются его пальцы. И он опять тянет меня куда-то.
Доносятся звуки сирены. Пожарные!
— Давид, мне страшно, — шепчу я. — Мы умрем?
— Еще чего! — вижу, что он пытается улыбнуться.
Тянет меня в другую сторону. Дергает какую-то дверь и мы оказываемся на пожарной лестнице. Тут еще дыма не так много.
— Быстро! — кричит Давид.
Я кое-как перескакиваю через ступеньки. Страшно. Очень страшно. Дым становится все гуще и гуще.
— Давид, я боюсь, — чуть не плачу.
— Тихо, Василиса. Я с тобой.
После этих слов хватает меня на руки.
— Держись!
И я обнимаю его за шею. Закрываю глаза от страха. Сама прижимаюсь к Давиду.
— Блять! — кричит Давид. — Сука!
Хочу повернуть голову туда, куда устремлен его взгляд, но он рукой прижимает мое лицо к своей груди.
— Не смотри! — рычит зло.
Я слышу стук его сердца. Носом утыкаюсь в рубашку. Замираю.
Потом чувствую, как Давид накрывает мое лицо пиджаком и, матерясь, быстро бежит.
Становится жарко. Очень жарко. Но я ничего не вижу. И не пытаюсь. Мне страшно. Пусть лучше я буду видеть перед собой белоснежную рубашку Давида и ощущать его запах.
Потом до меня доносятся голоса. Мат, крики, звуки сирены.
Когда открываю глаза, то обнаруживаю себя на носилках. Вокруг белые халаты.
— Давид? — оглядываюсь по сторонам, но его нигде нет.
Пытаюсь встать, но мне не дают.
— Нельзя. Лежите.
— Мужчина? Давид? Где он? Он меня вынес. Где?
— В машине. Сознание потерял, — равнодушно отвечает молоденькая девушка в белом халате. — Лежите.
— Что с ним? — не унимаюсь я. — Он жив?
— Рад, что ты так переживаешь за меня, — теплая знакомая рука ложится мне на волосы.
— Давид! — резко оборачиваюсь. У него на лице ссадины и рука перебинтована.
— Что с тобой? — мне сложно скрыть волнение.
Несмотря на возмущение врача, встаю.
— Давид? — вопросительно смотрю на него. — Что с рукой? — едва касаюсь.
— Ничего страшного, — он улыбается.
— Так, вы почему из машины вышли? — к нам подходит еще один врач. Обращается к Давиду. — В больницу едем!
— Все в порядке со мной. Не поеду я в больницу, — отвечает Давид.
— Отказываетесь от госпитализации?
— Да.
— Подпишите тогда.
Давид быстро ставит свою подпись и опять смотрит на меня.
— Испугалась?
Я оглядываю здание. Снаружи оно несильно пострадало. Похоже, вовремя потушили внутри.
— Что случилось, Давид? Пожар? Почему?
— Ну, с этим будет следствие разбираться.
— Ты так спокоен, — удивляюсь я. — Это же твой центр. И он горел. Там же повреждения, ущерб.
— Страховка все возместит, Василиса. Скажи лучше, — наклоняется ко мне, — ты прямо по-настоящему за меня переживала?
— Ну, было бы странно, если бы я не спросила, где ты, — пожимаю плечами.
— Ну что, спаситель? — к Давиду со спины подходит пожарный и хлопает его по плечу. — К награде представлять тебя?
— Какой еще награде? — поворачивается к нему Давид.
— За спасение, — пожарный кивает в мою сторону. — Грамотой наградим! В газете напечатаем.
— Спасибо, конечно, — вижу, что Давид недоволен. — Я хотел бы инкогнито остаться.
— А награда? — интересуется пожарный.
— А награду я рассчитываю получить в другом виде, — улыбается Давид и многозначительно смотрит на меня.
Зря беспокоилась. С ним все в порядке.
Пожарный жмет ему руку и оставляет нас одних.
— Ну что? Поехали? — вдруг спрашивает Давид.
— Куда? — не понимаю я. — Домой?
— В ресторан, Василиса, — он берет меня за руку.
— Ты что? Спятил? Только что пожар был! Какой еще ресторан?!
— Какой-нибудь тихий и где вкусно готовят. Я знаю такой, — как ни в чем ни бывало говорит он.
— Ты серьезно, Давид? — смотрю на него.
Может, ссадины-то на лице неспроста? Может, его по башке ударило?
— Я, между прочим, тебя спас, — говорит Давид и тянет меня за руку к машине. — И вот награду заслужил. Слышала?
— Грамоту? — улыбаюсь я.
— Ну, я рассчитываю на нечто другое, — приподнимает одну бровь.
— На что это? — забираю свою руку, останавливаюсь и складываю руки на груди. Стараюсь строго смотреть на него.
— Не на людях же, Василиса, — укоризненно смотрит на меня. — Пойдем, я озвучу тебе свои желания наедине.
— Давид, почему ты так спокоен? — спрашиваю я, когда он, взяв меня за руку, ведет к машине. — Это же пожар. А если бы мы погибли?
У меня до сих пор сердце замирает от страха.
— Я же не дал нам погибнуть, — отзывается Давид. — Со мной ты в безопасности. Но только со мной. Садись, — открывает переднюю дверь.
— А куда это мы поедем? — спрашиваю я, не торопясь сесть в машину.
— Домой, — как ни в чем ни бывало отвечает Давид. — Куда же еще? Переодеться надо, душ принять. А потом и поговорим.
— Ясно, — киваю я. — Вот эти твои «поговорим» обычно до разговоров и не доводят. Нет, Давид, я домой поеду. Вика, наверное, уже волнуется.
Вижу, как Давид недовольно сжимает губы.
— Хорошо, — произносит вслух. — Отвезу тебя домой. К тебе домой. Садись.
— Василиса, — говорит Давид уже в машине, — ты, мне кажется, не до конца понимаешь, в какую задницу попала. Ты в опасности. Понимаешь? — поворачивается и быстро смотрит на меня. — Я могу тебя защитить. Только я.
— Хм, — задумчиво произношу я, — это что-то новенькое. То есть я должна поехать к тебе не из-за договора, а ради защиты? И ради этого же раздвинуть ноги?
