Это задело. И я решила не молчать.
— И давно ты на него запала?
Олеся вся подобралась и выдала в улыбке плохо прикрытый испуг:
— На кого?
— На Святослава.
— Святоша? Скажешь тоже! — фыркнула. — Он, конечно, фактурный парень, но слишком зеленый. К тому же он мой студент, а я как-то против, когда нарушают субординацию… Ой, — осеклась, прикрыв ладошкой рот. — Извини, не хотела тебя задеть, твой случай совсем другой, конечно.
А она не дура, знает, как правильно свернуть тему.
Признаться, в ее отмаз я поверила слабо, не знаю, что там с субординацией, но симпатичен он ей точно. То ли просто как приятная глазу мужская мордашка, то ли что-то большее. В любом случае — это действительно не мое дело, как и не ее дело, что я оставила за спиной.
После взаимного обмена любезностями разговор пошел вяло, а вскоре она, вспомнив о важных делах, вообще засобиралась домой. Я же, проводив гостью и превозмогая накатывающую головную боль, весь вечер металась по квартире, не зная, куда деться от грохочущей за стеной музыки. Вечеринка у соседей шла полным ходом и судя по визгам и хохоту — явно не скучная.
Заварив себе ромашковый чай, я вышла на лоджию и, опустившись в плетеное кресло, поставила чашку на миниатюрный полупрозрачный столик.
Именно эта чудесная лоджия стала последней каплей восторга, после которой я сразу же поставила подпись в договоре о купле-продаже. Просторная, с дымного цвета панорамными стенками, без душной коробки из окон — весь двор как на ладони. А еще с высоты шестнадцатого этажа каждый вечер можно было провожать уходящее в прореху между домами напротив солнце…
Дверь балкона по соседству была закрыта, поэтому музыка, рассеиваясь в пространстве улицы, была слышна не так сильно: я в блаженстве откинулась на спинку кресла и, прищурив от удовольствия глаза, сделала первый ароматный глоток… и вздрогнула, когда оглушительные басы барабанной дробью вмешались в мой личный дзен.
— Ангелина Игнатовна, и снова здравствуйте.
Бойко, расхристанный, с повисшей влажными сосульками челкой, отсалютовал мне огоньком зажженной сигареты. За его спиной грохотала музыка, дверь он, конечно, закрыть за собой не потрудился.
— Скучаете в субботу вечером? Досадно. Может, присоединитесь к нам?
— Вы не забыли, что на следующей неделе у нас спецсеминар? — проигнорировала его шаги к панибратству.
— Конечно, нет, уже готовлюсь.
— Я слышу, как именно.
— Так что насчет того, чтобы составить нам компанию? Никакого спиртного, только лимонад, клянусь.
Я покосилась на квадратный стакан с темным содержимым и кубиками подтаявшего льда, что он небрежно поставил на перилла.
— «Аромат» вашего амбре я чувствую даже отсюда.
— Ладно, подловили, добавил пять капель в «Буратино», — состроил издевательскую рожу, — только не говорите папочке.
— Клоун, — фыркнула я и, поправив на плечах теплый плед, вернулась в дом.
И почему из всех домов города я выбрала именно тот, где проживает этот беспардонный тип?
В двенадцатом часу ночи музыка, я так понимаю, не без содействия возмущенных соседей, заткнулась, а вот приглашенные — нет. Я слышала женский смех, визги, топот, мат и пародию на караоке. Чтобы хоть как-то заснуть, вставила в уши капельки наушников и включила любимые треки.
А в четыре часа меня снова разбудили…
Глава 5
Начало восьмого утра, воскресенье, мой первый и единственный законный выходной, а я, вместо сладкого сна, сижу на своей постели с приступами дикой головной боли. Соседи из соседней квартиры угомонились лишь в шестом часу и, судя по повисшей тишине, сладко спали после устроенной вакханалии. А вот я с четырех часов так и не сомкнула глаз. Не помогла ни музыка в плеере, ни горячий чай, ни любимая книга.
И такая взяла ярость!
То есть они развлекаются на всю катушку, а другие должны страдать? А завтра, между прочим, снова рабочий день, снова сложные лекции и десятки равнодушных глаз!
Спит он там после тяжелой «трудовой» ночи. Я покажу ему сон!
Преисполненная злой решимости я надела поверх пижамы халат и, выйдя на лестничную клетку, безжалостно надавила на каплю дверного звонка.
Звонила я долго, минуты две, и когда уже решила, что ошиблась и хозяина просто нет дома, услышала поворот ключа.
Бойко, в одних трусах, лохматый и недовольный, сонно растер ладонью оставшуюся от подушки красную вмятину на щеке и только после этого соизволил приоткрыть один глаз:
— Ангелина Игнатовна? — голос его был хриплым и раздраженным. — Что за фак, вы время видели?
— Представьте себе, да, видела! Более того, наблюдаю за ним с четырех часов утра! А знаете, почему?
— Ну?
— Потому что кое-кто не давал мне спать всю ночь!
— И кто же этот «кое-кто»?
— Вы!
— Если бы я не давал вам спать всю ночь, вы бы не выглядели такой недовольной, поверьте, — глумливо усмехнулся он и оценивающим взглядом окинул мой утренний прикид. — А я ведь приглашал вас к нам присоединиться, сейчас бы тоже спали как убитая. И не факт, что в своей постели.
Неозвученная претензия застряла в горле: я, словно безмозглая рыбка-гуппи, раскрыла рот и тут же его захлопнула. Горячая, словно лава Килиманджаро, краска, обожгла щеки, такой неслыханной наглости в свой адрес я еще никогда не получала.
Затянув ту́же поясок халата, гордо задрала подбородок:
— Если вы забыли — я ваш преподаватель и требую к себе должного уважения. Так разговаривать будете со своими подружками, что обслуживают вас в салоне авто!
— Ко-оть, кто это? — в прихожую, зевая, выползла темноволосая нимфа. Из одежды на ней было только кое-как намотанное на голое тело одеяло. Я сразу же узнала в ней девушку с парковки и, к своему ужасу, поняла, что видела ее так же в стенах университета.
Судя по выражению лица, она тоже меня вспомнила. Но увы, как преподавателя не признала.
Увы для нее, конечно.
— Это же… Это же та сука! — ткнула в меня длинным острым ногтем. — Че приперлась, корова?
— Смотрю, вас повысили с парковки до квартиры. Поздравляю.
— Че? — и тупо уставилась на Святослава. — Че она несет вообще? Пасть ей захлопни, Свят.
Свят же, сложив руки на груди, с интересом наблюдал за развернувшейся сценой. То, что стоял он в одних трусах, еще и надетых наизнанку, его нисколько не смущало.
Девчонка явно проснулась и готова была блеснуть красноречием, а может, даже кинуться в драку, что, разумеется, в мои планы не входило.
— Не опаздывайте завтра на лекцию, — игнорируя подтянутый шоколадного загара торс, вперилась своему студенту в глаза: — И не надейтесь на протекцию вашего высокопоставленного отца.
После чего пошла к своей двери, услышав гнусавое за спиной:
— Это блин кто, коть? Ниче не поняла.
— Да, Оля, …ь, сколько раз я просил не называть меня так!
Соседская дверь захлопнулась, отрезав от меня голоса, а через десять минут открылась вновь: стук каблуков и женский бубнеж не могло скрыть даже толстое железное полотно.
Сама ушла или прогнал?
Впрочем, не мое дело.
Только в восемь утра я смогла, наконец, спокойно отключиться. Вернее, не совсем спокойно — смазанная картина красивого мужского тела плавала перед глазами, пока не увязла в густом киселе тревожного сна.
Уже днем, когда я сидела и подсчитывала свои финансы, прискорбно отмечая, что после покупки жилплощади с этим все крайне плачевно, мне неожиданно подвернулась халтура: сосед этажом выше, директор какого-то небольшого ЧОПа, попросил меня, за неплохую плату, подготовить его выпускницу-дочь к поступлению в столичный ВУЗ. И хоть понимая, что придется довольно трудно — времени на личную жизнь останется еще меньше, я все-таки согласилась, потому что на зарплату преподавателя без стажа можно ненароком протянуть ноги.
Уж пару-тройку часов в неделю выделить смогу, подобными предложениями не раскидываются.
Лиля оказалась разговорчивой и очень милой, прежде мы встречались пару раз в лифте и она всегда производила приятное впечатление, которое подтвердилось.
