— Только пообещайте, что не расскажете папе, — горячо зашептал она. — Обещаете?
Я заметно насторожилась.
— Надеюсь, речь пойдет не о чем-то противозаконном? — спрятала нервозность за шуткой.
— Ну… в какой-то степени. Для моего отца точно, — игриво хихикнула и, чуть покраснев, снова понизила тон: — У вас же явно опыт есть, а у меня… В общем, какое средство контрацепции самое лучшее?
Улыбка сползла с моего лица.
— Средство контрацепции?
— Ну да. Противозачаточные таблетки, может быть свечи какие-то…
— У тебя парень появился?
Загадочное выражение моей визави ответило само за себя, но она явно хотела это обсудить.
— Похоже на то. Ну, я надеюсь, что появился. Он как бы парень, но еще не парень… Блин, он парень, конечно, короче — еще не официально мой. У него просто есть девушка, надеюсь, что пока.
— Ты же еще такая молоденькая, Лиль, — попыталась воззвать свою ученицу к благоразумию. — Не рановато ли думать о подобных вещах?
— Вы это серьезно сейчас? Двадцать первый век, Ангелина Игнатовна, камон! И мне восемнадцать через несколько дней. Стыдно признаться, но в этом всем полный нуб. Может, в интернете бы почитала, но как-то не слишком доверяю этим тупым статьям, а к маме с таким не пойдешь, она меня на месте придушит.
— Это он… твой парень тебе предложил… ну…
— Заняться сексом? — да уж, прямолинейности девчонке не занимать. — Нет, об этом мы пока не говорили. Ну так что, проконсультируете? Не хочется выглядеть тупой школотой, хочу чтобы он понял, что я настроена серьезно. Этого парня я просто не имею права профукать.
То, что это не Бойко подбил ее на подобные мысли немного приободрило, но в остальном чувствовала я себя просто отвратительно. И нет, не тема меня смутила, и даже не ее возраст — в конце концов это просто разговор и до дела пока не дошло, но этот ее «парень, который еще не парень»… Очевидно же, что речь идет о Бойко!
От осознания, что через какие-то считанные дни я буду слушать за стенкой сцены совокупления белокурой наивной нимфы и разнузданного сына ректора — буквально пробрал ужас. И самое в этом все патовое — противостоять этому я не смогла.
Честно пообещав вернуться к данной теме в день ее совершеннолетия я быстро свернула урок и спустилась на этаж ниже, к себе домой. Но даже там данная мысль никак не желала отпускать.
Приготовив себе чай и уютно расположившись на балконе, я, несколько минут поторговавшись с собой, открыла-таки популярную соцсеть и вбила фамилию Лили.
Бойко Святослав принял ее заявку в друзья.
Мышеловка захлопнулась.
В субботу после занятий Олеся снова пригласила меня «потусоваться», только на этот раз в ночном клубе.
— «Огни» самый крутой клуб в нашем городе, дорого, зато никакого быдла под ногами не крутится. Потанцуем, может, подцепим себе кого-нибудь, — игриво толкнула меня локтем в бок. — У тебя же никого нет?
— Нет… Но если честно, я к клубам как-то не очень. Шумно, куча людей… А вдруг встретим кого-то из наших студентов, как-то это все не слишком профессионально, тебе не кажется?
— Да брось, ну ты чего в самом деле! Да, мы училки, но как бы и девушки тоже. Молодые, красивые и свободные. И имеем полное право отрываться в собственный выходной так, как сами того хотим! В конце концов мы же не собираемся танцевать голыми на барной стойке, — и подумав добавила: — Я надеюсь.
Мы обе прыснули от смеха, а потом еще накрутили ситуацию так, что в прямом смысле схватились за животы. У нас там были и горячие латиносы в леопардовых стрингах, и «Шальная императрица» в караоке, и суши с накачанного пресса секси-бармена.
В общем, я все-таки согласилась, и уже в одиннадцатом часу ночи мы заняли чудом забронированный столик в общем зале.
— Кто-то умыкнул нашу винную карту, я сейчас, — Олеся, облаченная в короткое платье с золотыми пайетками, заправила подкрученную прядь за ухо. — Смотри не улизни с каким-нибудь молоденьким мачо, пока меня не будет.
Расталкивая танцующую молодежь, скрылась с глаз, оставив меня в гордом одиночестве.
Стыдно признаться, но за свою жизнь в ночном клубе я была всего трижды, поэтому когда сказала, что с клубами у меня как-то не очень — не соврала. В школьные годы не отпускала мама, студенткой — гора невызубренных лекций. Пока мои одногруппницы посещали сомнительные вписки и регулярно меняли парней, я заучивала пройденный материал, потому что с раннего детства мне довольно настойчиво внушалось, что выбиться в люди я смогу только получив достойное образование.
Мама растила меня одна, вкладывая в мое моральное воспитание все силы, как позже выяснилось — порой перегибая палку, потому что переходя на пятый курс я оставалась, наверное, единственной девственницей на всем потоке. Сначала творить глупости не позволяли выдолбленные на подкорке увещевания о «женской гордости», а потом я отчаянно влюбилась и отказывалась замечать кого-либо кроме…
— Скучаешь? — раздалось у самого уха, и я вздрогнула.
Черноволосый парень с пирсингом в носу улыбнулся мне искренне и широко.
— Почему одна? Только не говори, что твой парень отошел отлить, мое бедное сердце не выдержит такого облома.
— Я с подругой, — честно призналась я, и округлила глаза, когда он бесцеремонно плюхнулся на пустующее место напротив.
Молодой, не старше двадцати-двадцати одного, но высокий и довольно хорошо сложенный.
Я насторожилась. А он продолжил словно ни в чем не бывало:
— Ты первый раз здесь?
— Да, впервые.
— Видно. Местных я всех уже знаю. Заказать тебе что-нибудь?
— Моя подруга как раз пошла за винной картой.
— Забейте, я угощаю, — подняв вверх руку, показывая бармену два пальца. Удивительно, но тот кивнул, словно понял, что означал этот жест.
Не то чтобы он мне совсем не понравился, скорее он был в моем вкусе, чем нет, но просто, как стало ясно, я совсем оказалась не готова морально к какому-либо флирту.
— Тут неплохо, каждые выхи здесь зависаю, а ближе к утру перемещаюсь в «Чистилище».
— Судя по названию…
— Ага, — улыбнулся, опустив расслабленную ладонь в паре сантиметров от моей. — Тот еще кринж. Кстати, я Соболь.
— Просто Соболь?
— Именно. А как зовут тебя?
— Ангелина.
— Прикольное имя, тебе идет. Пошли потанцуем?
— Извини, но нет.
— Да ты чего напряженная такая, Лин? — по-свойски толкнул мою руку ребром ладони. — Сейчас, подожди, расслабишься скоро. Мой дружок-пирожок на баре замутит что надо, толк знает.
Молодой, развязный, дерзкий. Но дерзость его не была притягательной, наоборот — пугающе-отталкивающей, и не смотря на приятные черты лица, мне срочно захотелось отделаться от такого кавалера.
— Извини, но не мог бы ты… — изобразила рукой жест «поднимай свою задницу и проваливай». — Это место моей подруги, вон она идет, кстати.
Патлатый лениво обернулся, и лицо расплылось в улыбке узнавания.
— Олеся Дмитриевна? Да ладно.
— Соболев? — на стол опустились два высоких стакана с огненно-рыжим содержимым. — И как это понимать? На лекции ты не ходишь, а сюда, значит, как домой?
— Да я болел! Клянусь! — приложил татуированную ладонь к груди. — В пн справку в деканат занесу.
— Все, иди, не видишь, люди тут отдыхают. От вас, кстати, — раздраженно хлопнула его по плечу, прогоняя. — Давай-давай, проваливай уже.
Парень поднялся, но уходить был явно не намерен.
— А это ваша подружка? Мы познакомились уже. Зачетная.
— Если бы ты чаще ходил на учебу, то знал бы, Соболев, что Ангелина Игнатовна тоже педагог и теперь она преподает в нашем университете.
А вот этого парень явно не ожидал: выражение лица стало удивленным, но точно ничуть не напуганным.
— Серьезно? Теперь тогда точно буду чаще ходить.
— Соболев! Имей совесть!
— Все, ухожу, — поднял руки, будто сдаваясь невидимому врагу, и следующее адресовал уже мне: — Но не прощаюсь.
— Не обращай на него внимания, тот еще клоун, — просветила Олеся когда он удалился.
