выдыхает парень, зажмуриваясь. – Прости…
– Что, Гари? Тоже захотел кусок пирога, а до тебя всё очередь никак не дойдёт, – прячу слезы горечи за ненавистью и сарказмом. Подняв руку, кончиком пальца провожу по симпатичной мордашке парня. – О-о, бедный Γари, год потрачен впустую.
Гари смотрит на меня своими голубыми, как океан в солнечный день, глазами, не моргая и не дыша. Потом трясёт своей светлой, с лёгкими кудряшками головой, словно выходя из ступора.
- Я не хотел этого… то есть год, я не для… Черт! Кэсси! Ты же не такая! Зачем ведешь себя как испорченная дрянь?
Он вновь повышает голос, но отстраняется, освобождая мне путь.
- Такая! И ты знаешь, кто меня испортил, - бросаю на последок, проходя мимо.
Он тяжело и с надрывом вздыхает.
– Позволь мне отвезти тебя домой, - вновь пытается заговорить со мной, точнее с моей спиной.
– Отвези себя домой, - говорю не оборачиваясь, уже спускаясь по лестнице.
До дома я довезла себя сама, на такси. Так и приехала с сумкой, которую наспех дёрнула из зала, в одной руке, и красными трусиками в другой. Сказать, что я была в шоке от поведения Гари, ничего не сказать. В расстроенных чувствах решила забыться сном, так и не снимая платья. А на утро, очень-очень рано, проснулась от надрывавшегося телефона. Вероятно, забыла поставить его на беззвучный режим. Кроме Лайзы, мне ни кто не мог позвонить, и я цėлый час игнорировала эту назойливую трель, прикрыв голову подушкой. Телефон не замолкал, и я всё-таки сдалась, иногда моя подруга может по–настоящему бесить.
Схватив телефон с прикроватной тумбочки, молниеносно подношу его к уху.
– Что? – резко интересуюсь.
– Кэсси! – слышу неуверенный шепот Гари. Гари? Смотрю на экран: и вправду он, вот же ж…
– Что? – повторяю вопрос.
– Я… это, хотел…
–Ты тaк усердно мне названивал! Говори уже, что хотел! – подгоняю его, проклиная себя, за то, что взяла трубку.
–Я хотел извиниться за вчерашнее, - всё же произносит парень уверенно. – Я не должен был говорить тебе всего этого…
«Но сказал», - хочется ответить мне.
Однако я быстро бросаю:
– Окей, ты прощен. Что-то ещё?
В трубке виснет тишина. Он знает, что я не прощу его.
- Кэсс…
- Что?
- Давай увидимся и поговорим? Я могу заехать.
— Я не хочу, - нахожу в себе силы отказаться и бросаю трубку. Пока телефон снова не зазвонил, убираю звук и вновь отправляюсь в царство Морфея. Провалявшись весь день, к вечеру всё же встаю и снимаю надоевшее платье. Оно оказалось каким-то несчастливым и не принесло ни мне, ни Лайзе того, что от него ждали. Нужно было позволить подруге сжечь его.
Остаток вечера провожу у бассейна. А уже в полночь, лёжа в кровати, просматриваю свой телефон. Пропущенных очень много. Почти все от Гари. И лишь пару от Лайзы. А так же Гари прислал мне сообщение с просьбой о встрече. Я не отвечаю. Даже лучше, что всё так происходит, он всё равно уезжает в колледж. Α долгие проводы, как говорится, лишние слёзы. Нет, я не буду плакать по Гари, и дело даже не в том, что он сделал. Но за последние год я вроде даже привыкла к нему, поэтому могла всё же скучать.
Могла, но теперь точно не буду.
Гари звонит и на следующий день тоже. А потом спустя два дня. Несколько смс в течении недели, пока в один прекрасный день, я вдруг понимаю, что он больше не позвонит, потому что уехал…
Зато с визитом заявилась моя мама. Сообщила о каком-то суперважном родительском разговоре и выделила аж целых пять минут в своём плотном графике, посветив их мне. Новый муж моей матери ожидал в гостиной, нервно расхаживая из угла в угол.
– Кэсси, – говорит она мне резким тоном. Мы сидим в столовой, точнее я сижу, а она стоит передо мной. - Ты отправила документы в колледж?
– Нет, - пожимаю плечами.
– То есть ты не будешь учиться? – всё же уточняет, повышая свой голос на октаву.
— Нет, наверное, нет, - начинаю паясничать. – Переходи к делу, мам…
– Если ты не собираешься учиться, тебе придётся найти себе работу, – огорошивает меня женщина, выдававшая себя за мою мать. Потому что моя мать никогда в своём лексиконе не употребляет слово работа.
– Зачем? - не понимаю я
– Затем, что я больше не буду тебя содержать.
– Пффф. Что?
– Звонили мои родители, спрашивали, как твои дела. О твоих планах на будущее, – примирительным тоном говорит она. – В общем, поставили жёсткие условия. Либо ты учишься, либо ты работаешь. Иначе они заберут у нас дом.
— Ну и что, пусть твой очередной муж выкупит его для тебя.
– Это невозможно, - мать сжимает переносицу двумя пальцами и добавляет, покачав головой: - В общем, найди работу, карманных денег ты больше не получишь.
С этими словами она разворачивается и выходит из столовой, я следую за ней. Её муженек при виде нас, встрепенувшись, направляется к парадной двери, а мать, не удостоив меня даже взглядом, бежит за ним.
– Ты ни дня в своей жизни не работала! – кричу ей в спину. Она не оборачивается. - МАМА! – замирает, оборачивается. На лице негодование и злость.
– Тогда найди себе мужа, - цедит сквозь зубы, – и проваливай.
С этими словами она покидает дом.
Занавес.
Ещё долго я перевариваю всё то, что она мне сказала.
Я! Работать?
Переворачиваю все многочисленные сумочки, которых было не меньше двадцати, и обшариваю все имеющиеся карманы своей одежды в поисках налички, что у меня еще осталась. Пересчитав купюры, впадаю в уныние. Триста долларов пятьдесят семь центов. Не густо. У меня некоторые платья дороже стоят, не говоря уже о туфлях. Ну не одежду же продавать, в самом деле.
– Привет, крошка, - слышу я сонный голос подруги, решив позвонить ей поздним вечером.
– Привет, у меня проблемы, - решаю поделиться с Лайзой и сразу перехожу к сути. – Моя мать хочет, нет, требует, чтобы я нашла работу.
– Пффф, – фыркает она.
– Вот и я о том же.
– Зачем?
– Мои дедушка с бабушкой выставят нас из дома , если я не встану на
