что он флиртует. Просто проводил новенькую сотрудницу.
Он помог закрыть отдел.
— Как у нас, нравится?
— Очень, — кивнула я. — Интересные проекты, для меня это работа мечты.
Он вежливо улыбнулся. От гендиректора пахло потрясающим мужским парфюмом, холодным, с ментолом. А от меня, казалось, потом: ладони вспотели от страха, сердце быстро билось.
— Ты замужем? — спросил он, когда мы вошли в лифт.
Спросил, когда створки захлопнулись. Эти лифты — настоящая западня… Спокойно. Здесь кнопка вызова диспетчера, так что мы наедине только формально. Очень хотелось сказать «да», чтобы отстал, но он видел личное дело.
— Нет.
— Может быть, поужинаем? — нейтрально предложил он.
Просто ужин коллег. Ничего больше. Я уставилась ему в глаза, располагающие, немного водянистые. Было в нем что-то — искусственность в улыбке, притворство? — что разубедило меня доверять Геннадию Александровичу.
— Нет, спасибо. Я не голодна, — я вежливо улыбнулась, будто не поняла намека. — И меня дочка маленькая дома ждет.
— Есть кто-то, кому не понравится, что мы поужинаем? — улыбнулся тот.
Что же ты такой прилипчивый…
Нет такого человека, никто ревновать не будет. Был бы он рядом, но… Я подумала, что никогда не видела ревности Андрея. Повода не было. Однажды один мудак меня хотел облапать, лез, куда не просили, Андрей ему пальцы сломал на обеих руках. Но мы тогда, можно сказать, были почти незнакомы. Лишь одну ночь провели вместе.
Я опустила глаза.
— Лена, если Миша не выйдет через две недели, — заговорил Геннадий Александрович, — напишет заявление на уход по здоровью. Хочешь на его место?
Он ничего не предложил.
Но я поняла. Поняла, что надо делать. Та девушка, его секретарь… И женщина на фото… Обе блондинки. Я застыла, не зная, что ответить. Геннадий Александрович выглядел абсолютно уверенным в себе. Мать-одиночка, очень молодая, близких нет, остро нужна работа…
Такие как я вынуждены цепляться за возможности. А добрый начальник всего-то предлагает получить через постель повышение. Другая бы обрадовалась: дядька упакованный, статусный и выглядит хорошо — для пятидесяти. А я представляла секс с ним, его тело, когда он снимет свой многотысячный стильный костюм, и к горлу подкатывала тошнота. Ужас от безысходности.
Был бы он, меня бы здесь не было. Он решал все мои проблемы, и с деньгами тоже. Поэтому Андрей имел право прикасаться к моему телу, когда хотел.
Лифт открылся. Девушку на ресепшен сменил ночной охранник — слава богу, я не наедине с Геннадием Александровичем.
— Подумай, — сказал он, и первым направился к дверям.
За ними его ждал «бентли» с водителем.
— Настенька? — он позвонил кому-то, выходя. — Поужинай со мной сегодня…
Я дождалась, пока серебристый «бентли» уедет и только тогда вышла.
И что теперь делать?
— Ксения…
— М-м-м?
Со скоростью света она печатала на ноутбуке, пока я путалась в мыслях, чтобы задать неловкий вопрос.
— Геннадий Александрович не пристает к сотрудницам?
Шелест клавиатуры стих. Ксения уставилась на меня, утреннее солнце подсветило легкие волосы. Тоже блондинка. Но у нее своеобразное лицо. Милое, но не для обложки, и не для поста секретаря генерального директора. Он мог не проявлять интереса.
— Он к тебе приставал? — прищурилась она.
Я почувствовала себя глупо.
Приставаниями не назвать — ну, пригласил вежливо поужинать, и за отказ не злился. Но теперь я не чувствовала себя в безопасности. Такие мужчины умеют вести себя обтекаемо — не придерешься. Но и выбора не оставляют.
Как бы Ксения не рассказала коллегам… Если Геннадий Александрович решит, что я распускаю слухи, точно рад не будет, а так, может, забудет обо мне и все само затихнет.
— Что ты, нет… Это на прошлой работе начальник приставал, у нас девочки даже увольнялись, — соврала я.
— А, понятно, — она снова начала печатать. — Наш женат, у него супруга бывшая королева красоты, модель. Он ее обожает. Таскает цветы охапками.
Голос дрогнул: Ксении завидно от охапок.
— А как ее зовут?
— Эвелина.
— А как зовут секретаршу?
— Настя, — без задней мысли ответила она. — Лена, у тебя работы нет?
Намек я уловила и вернулась к работе, немного успокоившись. Геннадий Александрович похотливый, но не агрессивный, раз сотрудники не знают о замашках. Если и пользуются дополнительной возможностью продвижения по службе, делают это тихо. Не оставаться с ним наедине, и все обойдется. Должность арт-директора мне не нужна, лишь бы свою не потерять.
Я старалась не задерживаться, и следила, чтобы не оставаться одной в отделе. К себе он меня не вызывал — в кабинет ходила исключительно Ксения. Я слишком мелкая сошка. Первая неделя прошла без происшествий, и я расслабилась. Мужчины его уровня не будут унижаться, бегать за несговорчивой девчонкой, когда перед ним и так готовы стелиться.
В понедельник попросили выйти пораньше: выставка приближалась, вместе с ней нарастала суета. Гендиректору будет не до меня. Поговаривали, в пятницу он улетает по делам в Мюнхен, тогда вообще можно выдохнуть.
В семь тридцать я была в офисе. Ксения перехватила меня в коридоре:
— Лена, у тебя загранпаспорт с собой есть?
— Зачем? — насторожилась я.
— Анастасия Павловна спрашивает… Подожди, ты что, не знаешь? Геннадий Александрович приказ подписал, ты летишь с ним в пятницу.
Сердце рухнуло в пропасть.
— Ты шутишь? Почему я?!
Ксения легкомысленно пожала плечами.
— А кто? Раньше Миша летал. Меня сейчас с выставки не снимут. Геннадий Александрович уехал, ну ты поднимись к нему, когда вернется. Он, кстати, просил. Часа в два будет. Он все объяснит!
Целый день все валилось из рук. Мысли крутились вокруг поездки. Прекрасно понимаю, что происходит, и не подкопаешься: официально я заместитель. У меня маленький ребенок, я имею право отказаться, но…
Я кусала губы.
Если так пойдет дальше, с работы придется уходить.
На обед я пришла позже остальных — чтобы посидеть одной. Есть не хотелось, я взяла чай. Прокручивала в голове, что скажу Геннадию Александровичу, чтобы отмазаться и сохранить работу.
Скажу про дочь, а он предложит оплатить няню.
Откажусь, через неделю придумает что-нибудь еще.
Будет отравлять жизнь, пока не сдамся престарелому охотнику-ловеласу.
От моего столика открывался прекрасный вид на крыльцо, дорогу и пешеходную дорожку. Здесь все такое красивое. Офисные здания напротив сияют чистыми окнами, одно из них подмигнуло бликом. Ну почему я должна бросать все из-за придурка, которому бес в ребро ударил?
Еще вчера все было хорошо.
Грустно — но хорошо… Я снова вспоминала его.
В субботу мы с дочкой съездили в парк. Я купила мороженое, дала Ане попробовать, и мы присели на скамейку. Тут меня и накрыло. Еще беременную, Андрей возил
