Посреди ночи я проснулся. Прислушался. В доме царила тишина. Музыка не гремела больше. Значит, тот тип с 20 этажа внял моей настойчивой просьбе. Иду в туалет. Затем на кухню – попить водички. После понимаю: сон пропал. Надо покурить. Выхожу на балкон. Прикуриваю, смотрю на чернеющий впереди лесной массив. Страшноватое место в это время суток. Ни огонька. Там, наверно, дикие звери водятся до сих пор. Волки, например.
Лисы точно есть. Мы недавно подъезжали к дому поздно вечером, чтобы проконтролировать работу гастарбайтеров. Так одна пушистая лисичка нам дорогу перебежала прямо перед колесами. Еле затормозить успел. Катюша даже вскрикнула от испуга. Думала, прищемлю рыжий хвост. Но что я, монстр какой, что ли, губить такую красоту? Я даже собак пропускаю, если те через дорогу бегут. А тут такая стройная красотка с длинным пушистым хвостом. Сам огненный, кончик – белый.
Стою, курю, и вдруг мимо моего лица, буквально в полуметре, вниз полетел окурок. Тлеющий. С него сыпались снопом искры. Они широким веером разлетались в стороны, и одна угодила мне на щёку и больно обожгла. Словно иголкой ткнули. Твою ж мать! Кто там такой свинтус?! Уцепившись за парапет, я высунулся и посмотрел наверх. На самом верху – свет горит, торчат две пары рук. Одна с сигаретой, другая без.
Захотелось крикнуть: «Эй, вы! Бычки бросать под окна – свинство!» Но посреди ночи как-то неправильно такое. Они-то свиньи, я – нет, уважаю чужой покой. И только я собрался уйти с балкона, как мимо меня пролетела пустая стеклянная бутылка. Из-под виски, кажется – знакомая этикетка мелькнула. Гулко ударилась внизу об асфальт и разлетелась на тысячу осколков. Вот уроды! Достали!
Я резко вернулся на кухню. Балкончик, где я курю, к ней примыкает. Протопал в прихожую. Стал натягивать кроссовки. Потом забыл, что в одних трусах, решил вернуться в гостиную и одеться. Внутри всё клокотало. Это же тот самый муфлон, который вчера Queen врубал на всю катушку! Ну и чушка! Сейчас я ему всё выскажу…
– Ёжик, ты куда? – Катюша приподнялась на одной руке, смотрит на меня, сонно хлопая глазками.
– Да я… покурить хотел выйти на лестничную клетку.
– Врушка-ватрушка. От тебя и так уже дымом пахнет.
– Да там… какой-то козёл сверху бутылку сбросил. Чуть мне по голове не попал.
– Это который Queen любит слушать? Ты вчера рассказывал.
– Да, он.
– Не ходи.
– Почему?
– Что ты ему скажешь? Пригрозишь пальцем или полицию вызовешь?
– Скажу, что думаю, и вернусь, – грозно заметил я.
– Ох уж это мне твоё чувство справедливости. Иди, мой герой, – иронично сказала Катя и улеглась обратно.
Я быстро оделся, вышел из квартиры. Поднялся на 20 этаж. Подошел к уже знакомой двери. Занес палец над звонком…
– А-а-а…да… да! Трахай меня! Давай! Жёстче! Ещё… ещё! – послышались далекие вскрики и стоны. Голос приглушенный, и самое забавное – непонятно, женский или мужской. Может, это хозяину квартиры так вставляют? А может, он какой-нибудь девице.
Рука сама опустилась. Я не обломщик. Им там хорошо. И пусть хозяин квартиры настоящий свин, портить ему кайф не буду. Встречу как-нибудь в другой раз – выскажу.
Вернулся к себе. Катюша спала крепким сном. Я посмотрел на неё с нежностью. Спит, как ребёнок. А я… опять не хочу. Ненавижу лето! Вроде бы не жарко, а просыпаешься, и голова мокрая от пота. Сплит-системы у нас пока нет, вентилятор ещё не откопали среди вещей. Что ж, пойду на кухню. Поставил чайник, налил себе кипятка, развел в нем ложку кофе и три – сахара. Помешал, отпил. Взял чашку и вышел на балкон. Достал ещё одну сигарету. Теперь-то мне никто не помешает. Те, наверху, увлечены собой.
Курю. Ночью прохладно, хорошо. Небо усыпано звёздами, ни одной тучки. Ярко светит справа очень высоко луна. Умиротворение. Хорошо все-таки, что мы тут квартиру купили. Воздух свежайший! И с ребенком будет где погулять. Отпиваю горючий кофе. Как же хорошо! И стоило так подумать, как кофе словно взорвался изнутри. Едва чашку удержал. Горячие капли брызнули в разные стороны, в том числе прямо мне в лицо. Я мгновенно зажмурился.
Стою, моргаю. Капли стекают по лицу. Раскрываю медленно глаза. Смотрю и вижу: прямо в чашке лежит… использованный презерватив. Его наполненный спермой кончик утонул в кофе, длинный хвост свисает с чашки и мотыляется на ветерке. Ни хрена ж себе! Такого в моей жизни ещё не было. Стискиваю зубы. О да, я знаю, кто это сделал. Не нарочно, конечно. Но гондон четыре этажа пролетел и прямо мне в чашку угодил! Это какой-то злой рок.
Я сцепляю зубы и с трудом сдерживаюсь, чтобы снова не подняться на 20 этаж и не навести там шороху. Меня лишь одно сдерживает: я обещал Кате быть сдержаннее. В своё время, когда мы только начинали встречаться, я по инерции был самим собой. То есть человеком не слишком выдержанным. Если долго несли заказ в кафе, мог устроить скандал. Наорать на кого-нибудь, кто хамит или лезет вперёд очереди. Несколько раз с такими типами дрался.
Катюша – она стала менять меня к лучшему. Я научился сдерживать порывы ярости. Вот и теперь. Стою с презиком в чашке. Пару лет назад уже летел бы по лестнице, сжимая кулаки, а потом влепил ими по роже того, кто меня так оскорбил. Но теперь лишь глубоко дышу, стараясь успокоиться. Я обещал любимой не выходить за рамки. Да, очень трудно. Однако ради моего Воробышка я на многое способен.
Ставлю чашку на бетонный пол балкона. Пусть Катя завтра посмотрит и не говорит, что я всё придумал. Иду в ванную и тщательно умываюсь. Заодно ополаскиваю рот жидкостью для зубов. Катюша не любит, когда от меня сильно пахнет табаком. Вернее, она говорит, что сам запах табака приятен, он делает меня мужественным в её глазах. Но амбре, когда только покурил, что изо рта выходит, – бр-р! Я с ней согласен.
Укладываюсь рядышком. Нежная моя, хорошая. Прижимаюсь к её горячему телу. Какой счастье, что ты есть у меня! И никакие чужаки не испортят мне эти счастливые мгновения, часы и годы жизни с тобой. Но сон по-прежнему не идёт. Снова вспоминаю, как мы с Катюшей познакомились. Я тогда последовал совету Макса. Позвонил Кате в офис, сказав, что она не те накладные взяла. А «там всё очень срочно» и «дайте её личный телефон».
Секретарь, то ли от усталости в конце рабочего дня, то ли по глупости (я знаю – им корпоративные правила такое запрещают категорически) продиктовала мне номер Кати. Я, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, набрал её номер.
– Здравствуйте, это Сергей.
– Здравствуйте. Какой Сергей?
– Мы с вами виделись сегодня. Я владелец автомастерской…
– Извините, Сергей, но мой рабочий день уже окончен.
– Скажите, Екатерина, а вашей маме зять не нужен?
Пауза. Секунда, вторая… потом короткие гудки. Последующие попытки дозвониться ничего не дали. Сначала – всё те же звуки. Заблокировала мой номер. Позвонил с другого – «абонент не абонент». Выключила телефон. Вот какая, а?! Во мне тогда, помню, раззадорилось желание непременно до неё добраться. Как это сделать? Я снова попросил Макса. Он бабник, у него опыт.
Выслушав, как я пытался Катю закадрить, он покрутил пальцем у виска. Мол, дурак ты, Серый. Но без совета не оставил.
– Поезжай к ним в офис, подари букет. Скажи, что извиняешься за глупую шутку. Пригласи в кафе.
– А если откажет?
– Если бы, да кабы, да во рту росли грибы! – резко ответил Макс. – Она тебе нравится?
– Очень. Она… офигенная!
– Значит, будем добиваться. Не с первого-второго, так с десятого раза крепость падёт!
Что у него, если бы за дело взялся, получится, я не сомневался. Но в себе был тогда не слишком уверен. Катя мне казалась… Джомолунгмой. Сверкающая под солнцем прекрасная вершина. Недоступная.
Глава 2. Сирота
Глеб остался без матери, когда ему исполнилось десять. Однажды он вернулся домой из школы и нашел на кухне записку: «Прости, сынок!» Сначала он ничего не понял. Прости? За что? Вроде бы двоек не получал, в школе ни с кем не подрался, ничего не разбил. Он вообще всегда старался вести себя аккуратно. Если видел, что кулаками машут, старался подальше держаться. В окна кирпичи не бросал, в туалете тетрадки не поджигал, со старшими пацанами курить не пытался. Оценки вроде нормальные. Не отличник, но и не троечник.
