— Ром, знаешь, зачем усложнять. Я же все равно готовлю, давай, тебе Семен будет носить.
— Не-а, не прокатит, я не постесняюсь, настучу во всех красках — к количеству прозвищ, теперь добавляется дятел. А в перечень приправ настойчиво просится что-то ядовитое.
— Мы с Семеном будем приходить, вечером — не сдаюсь, пополняя комплект самообороны, надежда на свои физические данные хиленькая. А вкупе со сжимающимися кулаками напротив, совсем мизерная.
Улыбка согласия, точно не вещает ничего хорошего. С натянутым от злости лицом выглядит через, чур, жутко. Даже Семка замечает.
— Ром, давай я тебе одежду принесу, а то вон насквозь промок — пытается свести на минимум, разряд с треском летающий между нами.
— Не надо, дома переоденусь — с чавкающи хлюпаньем идет по коридору.
— Роман! — выглядываю из зала и непроизвольно хихикаю, замечая как за ним тянется мокрый след — Спасибо, что кран починил.
— Угу, потом рассчитаешься — прозвучало с угрозой, добив эффект громом от хлопка двери.
Прихватываю ладонями трясущиеся поджилки. И чувствую как волнами растекается откат. Вся смелость улетает, давая возможность с нахрапа захватить волнению.
Чего он ко мне пристал. По откровенному пренебрежению, четко выписывается минус интереса ко мне как к девушке. И больше чем уверена, желающих повертеться на его кухне хоть отбавляй. Причем без материальной подпитки, достаточно будет щелкнуть пальцами, как толпа с влюбленными глазам, боголепно настрогает ему пятнадцать блюд, еще и покормят с ложечки, потряхивая совсем не единичкой перед глазами. Коротким рывком сгоняю вдох и беру себя в руки.
— Сема, давай к столу, остыло все уже. Жуем яйчнцу, копаясь в телефонах, уголком глаза ныряю в Семкины сообщения. На аватаре маячит курносая блондиночка в очках.
— Подкатываешь? — интересуюсь, по краснеющему кончику носа ответ утвердительный.
— Нет, это моя одногруппница.
— А, ну ясно… ясно — многозначительно тяну.
— Что тебе ясно. И вообще не стыдно, палить в чужом телефоне.
— Неа, я и пароль твой знаю.
— Сменю — попробуй, все равно же подкараулю — Ми, я побежал, через час пара начинается. Какие планы на сегодня?
— Забегу на курсы, документы занесу и узнаю, что докупить к занятиям. И не забудь, что нам вечером надо подняться к королю, обслужить.
— Че ты к нему цепляешься, по-моему он нормальный, а байк у него зверь машина. О, кстати, как раз и подмажусь, прокатиться.
— Ты меня слышал — складываю крестом кисти — Запрет категоричный.
— Все чмоки и бабки пополам. Провожаю, своего повзрослевшего братишку, еще парой советов и получаю в награду, взгляд оскорбленного мужика, с задорной челкой подброшенной наверх.
В упаковке, из новенького комплекта купленного вчера, критически соглашаюсь, принимать оголенные участки тела. Немного смущает синяк, на коленке, посаженный в утренней схватке. А так вполне себе презентабельно.
Черная тушь на густых ресницах и подправленные Витиной плойкой волны, на моих кричащих своей яркостью волосах, магическим образом вселяют в меня уверенности.
Возле подъезда мнусь. По картам сверяя маршрут и подбирая транспорт. Самым удобным становится метро. Гружу в рюкзак сматрфон и надевая лямку, хлопком ладони припечатываю, выходящего вот именно в тот самый момент. Ромулика. Который злобно зыркнув, прошел мимо. С благодарностью посмотрела на девушку с коляской, которой он кивнул в знак приветствия.
Через десяток шагов, передо мной притормаживает белая иномарка, пассажирская дверь распахивается.
— Есть в рюкзаке что-нибудь жидкое? — летит из салона.
— Вода — говорю тормознуто, не совсем улавливая суть вопроса.
— Выкидывай и садись, довезу.
— Я на метро — прошагиваю вперед, машина трогается, сопровождая меня и снова тормозит, когда останавливаюсь.
— Резче можно, я итак опаздываю — раздраженно отчитывает, как будто я сама напросилась.
Как только сажусь, бесцеремонно выхватывает рюкзак, достает бутылку и забрасывает назад.
— Адрес — кидает, коротко выворачивая на трассу.
— Семеновский проезд 37. А с чего это такая любезность?
— Я милый, все говорят — ехидная мина, никак не вяжется с определением.
— Умеют же люди врать.
— Скажи родителям, чтобы тест ДНК сделали, тебя в роддоме подменили. Брат хороший парень, а ты — закидывает большой палец вниз.
— Не смогу, их нет — сглатываю застывшую горечь — давно уже.
— Прости, пожалуйста, я не знал — кладет ладонь на колено, поглаживая и утешая. Я убираю и отворачиваюсь, не желая посвящать чужого человека в свой мир.
— А знаешь мои живы, но в конечном счете пропадали на работе. Мать карьеру строила, отец свалил к молодой любовнице когда мне десять было — неожиданное откровение меня шокирует, а Рома продолжает невозмутимо крутить баранку. Словно назвал свой любимый цвет, а вовсе не печальную часть жизни.
— Теперь понятно, откуда пробелы в воспитании — зачем-то говорю, понимаю, что укол не в тему, но выставляю защиту перед накатившим сочувствием к нему.
— Не можешь, не задеть — усмехается.
— Ты первый начал, прикидываешься порядочным, а на самом деле..- недоговариваю, борясь с заевшим замком на сумке.
— Все говорят, я самый лучший парень в этом дворе — цитирует нараспев незыблемую классику от Руки Вверх
— Знакомо? Лобаете на …О, кстати а вы музло еще на кассетах гоняете.
— Обхохочешься… Я между прочим, пока в школе училась, здесь жила, а потом..- обрываю себя, недовольно сжимая губы и дуя ноздри, как паровоз перед отправкой.
— А потом? — переспрашивает, подталкивая продолжить тему.
— На дорогу смотри — грубо отрезаю, заканчивая беседу, и до конца пути мы едем молча.
Вижу, как кидает косые взгляды из под очков на меня, но упорно их игнорирую и отворачиваюсь к окну, застывая на пролетающих городских пейзажах.
Глава 5
— Надо еще позвонить — останавливает меня Семен, когда кротко звякнув, спешу вниз, со словами: Его нет дома.
Семен настаивает, звонит еще раз и достает ключи из кармана. Только прилаживается к замку, как щеколда поворачивается и распахивая дверь, являет образ полуголого апполона, с полотенцем на бедрах и босыми ступнями.
Почему ступни, а потому, что голову выше я поднимать не решаюсь. По проблескивающим на груди каплям, итак понятно, что зрелище не для слабонервных девиц. Шмыгнув мимо, снимаю кроссовки, стремясь, ринуться к кухне. Почти голое совершенство, спиной блокирует, мешая продвинуться.
— Семен, иди в зал. Я плойку настроил, порубимся, пока Милана готовит — брат с ребяческим задором бросает кеды с ног и оставляет меня наедине, с все еще не одетым и теплым после душа террористом.
Смущаюсь при виде мужской почти наготы. Не девственница же, но мой сексуальный опыт, если рассматривать по шкале, на единичке от нуля. Секс с лучшим другом после выпускного и назвать так нельзя. Я в темноте кромешной разглядеть ничего не смогла. Воспоминания ограничиваются болью и дискомфортом. Обоим потом неудобно было, что даже общаться перестали, а как после такой неловкой возни, в глаза друг другу смотреть.
— Рад тебя видеть — склоняется ближе, прям таки напирая как таран, задавливая в стену — Хочешь посмотреть как?
Не-ет. Кричит внутренний голос. Совсем уже пробки повышибало от короны на голове. Давит наверно на мозг, в котором скорее всего одна извилина и та работает с перебоями.
— Очки дома забыла, боюсь, не рассмотрю.
— А ты на ощупь… М-м-м? Только нежно. Вверх, вниз. Легонько так, пальчиками, не как в прошлый раз — подхватываю полотенце, которое от движение начинает ползти по его бедрам, угрожая, показать всю радость воочию.
К такому слайду я точно не готова. На ощупь я уже определила, своим животом. И жаркой вибрацией, которая как пар, начинает оседать по коже, покрывая ее мурашками.
Под пальцами, которые касаются его влажного тела, течет ток, короткими замыканиями прорезая по каждому датчику в организме. Скачками, разгоняя сердечный разбег, с нуля до предела. Шумным глотком загоняю вязкую слюну поглубже и поднимаю глаза, по сантиметру, останавливаясь на родинке над губой.
