— Вы очень добры. Чудесного Вам дня, Игорь! И, ещё раз, спасибо за всё! — говорю я и лёгкой пташкой выпархиваю из машины.
— И Вам всего доброго, Олеся! Мужу — скорейшего выздоровления. Ему очень с Вами повезло. Удачи!
Благодарно киваю и закрываю за собой дверь. Игорь машет мне рукой и машина отъезжает.
Замираю на секунду, провожая её взглядом. Потрясающий парень — одного его присутствия хватило, чтобы нейтрализовать усталость и стресс от пережитого….»
— Ты что тут делаешь? — раздаётся сбоку тоненький детский голосок, — Прячешься от кого-то?
У входа в домик замерла девочка лет шести. Стоит и смотрит на меня с удивлением.
И действительно — не каждый день увидишь взрослую, зарёванную и всклокоченную тётку, играющую на детской площадке в прятки.
— Ага, прячусь… — вздыхаю я.
— А от кого? — девочка ещё сильнее округляет васильковые глазки — От волка?
— Волка? — смотрю на неё с нескрываемым изумлением — Да… А откуда ты знаешь?!
На секунду мне показалось, что девочка имеет ввиду моего мужа. Тут же отвешиваю себе мысленную оплеуху — откуда этой малышке знать, что его (а соответственно и моя) фамилия — Волк?!
— Странная ты! Ну а от кого ещё можно в домике прятаться? — парирует тем временем девочка.
— Но ты не бойся! На самом деле волк же не настоящий! Это понарошку всё. В городе всамделешных волков не бывает, — успокаивает она меня, — А если тебе всё равно страшно, то давай я с тобой посижу, пока он не уйдёт.
Девчонка уже всё для себя решила. Не дожидаясь моего ответа, она с деловитым видом забирается в теремок и усаживается на скамеечку напротив меня.
В этот момент со стороны подъезда слышится какой-то шум. Приникаю к маленькому окошку и вижу Глеба в сопровождении его давешней пассии.
Оба одеты по-дорожному. На Глебе — свободная футболка и джинсы с кроссовками. На белобрысой — моднявые кеды и миленький бежевый спортивный костюмчик. Не тот, в котором занимаются реальным спортом, а этакий «сити-стайл» из разряда тех, в каких обремененные деньгами особы любят выгуливать своих крысоподобных собачек. Волосы девицы собраны в высокий конский хвост. Она вышагивает как по подиуму, направляясь к припарковавшемуся неподалёку такси. Мой муж движется рядом.
В каждой руке у Глеба по чемодану.
Меня начинает трясти.
— Это и есть волк? — шепотом интересуется девочка и добавляет разочарованно — Какой-то он и не страшный совсем.
Вздрагиваю — я уже и забыла, что рядом со мной ребёнок. Хорошо ещё, что истерику не успела закатить.
Закусив до боли губу, достаю из заднего кармана телефон и направив объектив на счастливую парочку, делаю снимок. И ещё, и ещё, и ещё…
С остервенением луплю по красной кнопке. Попались, голубчики! Вот вам! Вот вам! Вот вам!
Перед тем как сесть в машину, блондинка останавливается, прижимается к моему мужу и встав на носочки хищно впивается в его губы.
— Мерзость! — резюмирует моя подружка по пряткам.
— Да, — мысленно соглашаюсь я, — Ещё какая мерзость!
Но Глеб, похоже, придерживается иного мнения. Он отпускает ручки чемоданов, одной рукой обхватывает белобрысую за талию, а другую пятерню впечатывается в её ореховидный зад — гладит, ощупывает, ласкает не стыдясь, не скрываясь. Их губы сливаются в долгом и страстном поцелуе.
Мне хочется орать в голос. Хочется выбраться отсюда, вцепиться в её роскошные космы и рвать их, рвать пока не останется ни одной живой волосинки, причинить этой твари столько же боли, сколько испытываю сейчас сама.
— Не смотри! Это не для детей! — выдавливаю вместо этого, обращаясь к девочке.
Делаю ещё один кадр и убираю телефон в задний карман. Поплотнее придвигаюсь к окну, максимально закрывая собой обзор — ни к чему ребёнку видеть такое, маловата ещё.
Таксист загружает чемоданы в багажник, и сладкая парочка скрывается в салоне автомобиля. Машина отъезжает.
Глава 7
Проводив взглядом увозящее изменника авто, начинаю хаотично соображать, что же делать дальше.
— Юлька! Ты что там застряла? Пошли домой! Мать ждёт!
— Брат мой, — поясняет Юлька, — Ладно, пойду я. А волка этого больше не бойся! Он не опасный, — и добавляет наставительно — Красивые опасными не бывают.
— Ещё как бывают, малыш! Ещё как! Красивые — они всегда самые опасные… — задумчиво откликаюсь я, — Но ты за меня не волнуйся, он уже уехал. Беги. Хорошего дня! И спасибо тебе за заботу.
Дождавшись, пока девочка уйдёт, выбираюсь из укрытия и направляюсь к подъезду. Нужно привести себя в порядок и всё хорошо обдумать.
Квартира встречает меня ароматом чужих духов. Сладкий, приторный запах, как и вид спальни, вызывают тошноту. Этот гад даже прибраться за собой не удосужился!
Так, сначала уборка! Вычистить всё, уничтожить малейший след этой твари! Глеб был со своим дорожным чемоданом, а значит в ближайшее время гостей ждать не приходится.
Распахнув настежь все окна, подхожу к супружескому ложу и морщась сдёргиваю шелковую нежно-лиловую простыню. Этот комплект — подарок на нашу с Глебом свадьбу. Мы застилали его лишь по-особым случаям — дни рождения, годовщина, Новый год…
— Праздничное бельё для праздников, — как не раз говорил мой муж.
Видимо приход любовницы был для Глеба воистину праздничным и важным событием. На простыне разводы — жаркая ночка выдалась у этих двоих…
Приношу из кухни пакеты для мусора и с брезгливостью засовываю в один из них прохладную, скользящую ткань. Туда же отправляются пододеяльник и наволочки. Теперь это всё — не более, чем грязь. Вот и моя жизнь так же…
Эротический костюм белобрысой, фужеры, пустые бутылки и прочие следы действа, развернувшегося тут минувшей ночью — всё туда: хлам к хламу, грязь к грязи! Как жаль, что и этих мерзавцев нельзя упаковать сюда же!
— Ненавииижу! — реву я в голос, уже не сдерживаясь.
Меня трясёт от боли, обиды и пережитого унижения.
Ещё раз обвожу взглядом комнату, не пропустила ли чего, и крепко завязываю ленты мешка. Один готов.
Раздвигаю дверцы стенного шкафа и с остервенением продолжаю «уборку»: трусы, носки, футболки мужа — в грязь!
Верхняя одежда, рубашки, костюмы — туда же. Место в шкафу освобождается, полки стремительно пустеют… Последней, сдёргиваю с плечиков любимую косуху Глеба — что-то с мягким стуком падает на пол. У моих ног лежит бархатная розовая коробочка в форме сердца. Поднимаю её, безотчётно верчу в руках и открываю.
На нежно-розовой атласной подложке искрящейся змейкой свернулась золотая цепочка, но внимание привлекает не она, а изумительный кулон, тончайшей работы.
На усыпанном бриллиантовой крошкой полумесяце, в вальяжной позе, грациозно лежит изящная кошка. Её миндалевидные глаза сверкают изумрудами, на шее лента из белого золота украшенная фиолетовым опалом. Одна из передних лапок зверька расслабленно свисает вниз, сжимая в коготках ажурное сердечко из розового золота, по-центру которого разместился рубин глубокого, насыщенно-кровавого цвета.
У меня невольно вырывается вздох восхищения — такой красоты мне ещё не приходилось держать в руках.
На внутренней стороне крышки, золотым тиснением по розовому, выбито «Любимой».
Любимой? Вот значит как?! Нееет, Глеб, любимым не изменяют! Или ты решил, что можешь вероломно крутить с левой бабой, а потом откупиться от угрызений совести дорогой безделушкой?!
Хмурюсь, закрываю коробку и возвращаю её в карман куртки, после чего последняя отправляется в пакет, к остальному имуществу предателя.
Любовь не покупается и не продаётся, Глебушка! И никакие драгоценности мира не в состоянии компенсировать ту боль, что ты мне сегодня причинил.
Наверное, в минуты сильного стресса, именно наличие цели помогает выстоять и хоть как-то пережить острый период. Как заведённая ношусь по квартире, собирая Глебовы вещи. Из спальни переключаюсь на детскую, потом перехожу в кухню, следом в ванную, и не успокаиваюсь, пока всё его имущество не оказывается рассованным по туго набитым пакетам. И только после этого останавливаюсь и понимаю, на сколько же сильно устала.
