ровесники. А тут, другое.
«Ну невозможно же просто постоянно сидеть дома. Схожу просто хорошо провести время. Должна же я с кем-то общаться из мужчин» - Таня себя уговорила.
«Я могу, но около 20.00». – она отправила сообщение.
«Жду встречи».
Вечером Таня рванула домой переодеться, так как сочла свой наряд не подходящим для встречи. Был выбран японский ресторан, в котором она была только однажды, потому что цены там были высокими для нее.
- Так, нужно платье. Красивое платье! – Таня молниеносно разбирала свой небольшой гардероб. Хоть ни один из вариантов не получил высший балл оценки, но платье было выбрано, макияж подправлен, каблуки одеты. - Готова!
Он стоял у ресторана в белой рубашке с закатанным рукавом и светлых льняных брюках. И это шло ему невероятно.
Тане так хотелось выпалить «И где ты был эту неделю?», но она только как-то нелепо стесняясь сказала: - Привет!
Он подошел так близко к ней и поцеловал в щеку, шепнув на ухо «Выглядишь превосходно!». Таня вспыхнула.
Они разговаривали просто взахлеб весь вечер, Александр шутил, рассказывал интересные истории, кормил Таню едой из своей тарелки, протягивая палочками кусочки курицы прямо через стол к Тане.
Александр занимался консалтингом в сфере продаж, много ездил по стране, вся его работа была в движении и поездках. А еще он много путешествовал, чем полностью захватил внимание Тани. У него было потрясающее чувство юмора, и он так ярко описывал свои поездки в Португалию, Германию, Австрию, как брал автомобиль напрокат, чтобы кататься по горному серпантину, пить кофе в тихих альпийских деревушках, а потом прыгать со скалы в океан.
Пока они сидели в ресторане, Таня просто как завороженная следила за повествованием. А он как будто этого и ждал и истории не заканчивались! Он шутил, и она хохотала.
В какой момент все изменилось, и Таня сменила гнев на милость, она не поняла. Просто теперь она следила за тем, как он разговаривал с официанткой, называя ее по имени и смотря ей прямо в глаза, когда делал заказ. Предложил выбрать столик, который понравится ей и зажечь свечу в подсвечники для создания настроения, хотя за окном было еще светло. Летом долго светло. Таня все это замечала и как на бусинку собирала все это богатство, чтобы потом, оставшись одной, перебирать не спеша, свои воспоминания о нем. Он был настолько не из ее реальной жизни, что, оказавшись рядом, Таня пока не понимала, как себя вести. Рядом с ним она себя чувствовала больше, выше.
Тане не очень хотелось рассказывать, что она работает бухгалтером и что только один раз путешествовала. После всех этих красочных историй ей хотелось как-то обойти стороной рассказ о своей скромной жизни. Она восхищалась его жизнью.
Он говорил о том, что в компании, где он работает иностранный акционер и они все учат английский язык, она думала про себя, что хорошо бы тоже записаться на английский.
Александр рассказывал про Рим, она пыталась запомнить названия мест, которые он перечислял, чтобы потом записать и обязательно как-нибудь туда поехать.
Он говорил про хорошие марки мужских сорочек, она запоминала.
Ей сейчас было настолько хорошо, что забылось все: и несостоявшаяся встреча, и ожидания сообщения, и неловкая встреча в кабинете начальницы. Внутри стирались все сомнения, метания, вопросы, догадки. Другое чувство поглощало все свободное место у нее внутри – счастье.
Таня сидела напротив и смотрела на чертят в его глазах, эти искорки, смешинки, которые искрились от него в свете лампы над столом. Эти чертята кружили вокруг омута, в который Таня вот-вот готова была прыгнуть.
Александр расплатился по счету. Сам счет Таня не успела рассмотреть, потому что он очень быстро взял его из рук официанта, но чаевые увидела. «Хорошие чаевые», - подумала про себя Таня. Почему-то для себя она это посчитала важным.
Они вышли в теплый летний вечер. Было так тепло и тихо на улице, хотя мимо проезжали машины, но даже они как будто притушили свои моторы. Они пошли пешком по тихим улицами и вышли на набережную. Тут был небольшой ветерок и тело Тани покрылось мурашками. Они продолжали болтать. И тут он остановился и спросил:
- А ты помнишь эту песню? Не помню кто ее пел. «Мы эхо. Мы долгое эхо друг друга….?".
Он подошел к ближайшему фонарному столбу и удерживаясь правой рукой, стал кружить вокруг столба и петь эти строки: «Мы эхо. Мы долгое эхо друг друга!».
Таня стояла, как завороженная. Рядом никого не было в зрителях. Она стала ему подпевать, и они вместе стали добавлять и добавлять новые строки песни. А в горле у нее стоял комок.
Они кружились, держась за руки, она откинула голову к темному небу и в полный голос пела «мы долгое эхо друг друга!». И он ее поцеловал, так резко притянув ее к себе, что сначала она подумала, что это она падает. Голова закружилась, и она почувствовала его горячий рот, губы, которые жадно впивались в нее. Настойчиво.
Он прошептал ей на ухо: «Можно я тебя украду?».
Таня не смогла ничего произнести, слова застряли где-то внутри, ее сердце так сильно стучало, как будто прямо ей в виски.
Они кивнула. И сразу пожалела об этом, ей хотелось бежать. Но ее рука уже надежно была спрятана в его объятьях, а оттуда ей уже не выбраться.
И он потянул ее за собой. В омут.
Такси мчалось по городу, Александр сел рядом с ней на заднее сиденье и держал ее за руку, как будто понимал ее сомнения. А там внутри Тани была настоящая борьба, то ей хотелось разрыдаться и выпрыгнут из такси, выбросить телефон, все стереть, чтобы стало понятнее и спокойнее. То хотелось повернуться к нему и целовать. Отель, где остановился Александр оказалась на другом краю города, поэтому времени на метания у Тани было достаточно.
Зайдя в номер, она сделала несколько шагов по комнате и получила сразу же шлепок по попе.
- А ты не хочешь снять обувь? - И он рассмеялся, и Таня засмеялась, снимая босоножки, и напряжение как будто ненадолго покинуло ее.
Александр включил свет в торшере и прошел в ванную, и Таня слышала, как льется вода.
Она прошла к окну, отодвинув занавеску, смотрела в ночной город. Так как в комнате было, практически, темно, город через несколько минут она уже смогла рассмотреть. В соседних зданиях свет горел только в
