поеду! — возражаю ему, и стряхиваю руку, которой он цепко держит меня.
В последний раз я пила так давно. И забыла, когда танцевала. Мне и правда так весело. И мужчины вокруг…
— Самойлова, — злится супруг.
— Я Кущ… Куч. щинская! Ик! — я снова икаю.
Он хмурится, силясь понять, что к чему. И держит меня мёртвой хваткой. Сейчас он так сильно похож на отца. Своего. В минуты волнений. Грозный профиль, надбровные дуги тяжёлым ярмом нависают над линией глаз. Его глаза… Они-то меня и пленили! Заставили верить в любовь.
— Настя, ты пьяная! — ставит диагноз Илья.
— Пфр! — издаю странный звук. Он означает: «не лезь в мою личную жизнь».
В этот момент за спиной появляются двое. Тот самый Рубенчик и… Забыла как звать.
— Проблемы? — интересуется мой кавалер.
Илья отступает, но продолжает сжимать мою руку. Кончик его языка пробегает по верхней губе. Он переводит взгляд на соперника. И опять на меня.
— У меня нет проблем. Может, они у тебя? — переходит на «ты».
Мой ухажёр превосходит его лишь по возрасту, но не по силе. Илья мог бы дать ему фору в бою. Вот бы взглянуть, как они будут драться!
Мужчина стоит, принимая «удар» на себя. В его взгляде читается вызов. Он готов защищать мою честь.
— Руки убрал! — голос его, хрипловатый, теперь отзывается трепетом. Но не таким, как минуту назад. Он звучит угрожающе. И я в этот миг понимаю, что стала предметом их спора. Приятно и страшно! Как в юности. Когда Илья мог и правда ударить любого, кто хотел посягнуть на меня.
— А ты кто такой? — отзывается муж. Ладонь на плече сжимает меня всё больнее.
Оппонент отвечает:
— А ты?
Илья дышит яростно. Ноздри его раздуваются, как у быка.
— Я её муж, — говорит он так громко. И я прячу свою опустевшую руку. Чтобы он не увидел, что на ней нет кольца.
Претендент на моё опьяневшее тело с удивлением смотрит мне прямо в глаза. Хотя профиль его расплывается, и я с трудом фокусирую взгляд.
— Ты не сказала, что замужем, — упрекает он дерзко. Подумаешь, личность!
— Т-ты и не спрашивал, — легкомысленно фыркаю я.
Тут в дело вступает мой муж. Его пальцы сжимают предплечье с какой-то неведомой силой. Давно он меня не сжимал…
— Настя, — звучит его тон. Моё имя в его исполнении может быть разным. Нежным. Заботливым. Милым. Но это всё в прошлом! Я привыкла к тому, что в последнее время оно звучит равнодушно. Но сейчас в нём искрится угроза.
— Пусти меня! — дёргаюсь я. Но лишаюсь баланса и чуть ли не падаю. Он, ухватив, как котёнка за шкирку, трясёт и ладонью вцепляется в скулы. Мне больно! Обидно! Как будто я глупая фифа, а он — старший брат.
Мой ухажёр наблюдает за этим недолго.
— То, что ты муж, не даёт тебе права так с ней обращаться, — слышу сквозь мутный туман в голове его сдержанный голос. И мне на секунду становится даже приятно. Что он не ушёл! Не покинул меня. Не оставил безумному мужу.
Илья, обхватив мою талию, грубо бросает ему:
— Отвали!
Я отбиваюсь, пытаюсь его оторвать. Но он точно прирос ко мне намертво.
— Настя, если он вас обижает…, - слышу я.
Но его прерывает раскатистый голос Ильи:
— Как, ты ещё здесь? — удивляется он.
И, держа меня, делает выпад. Я смотрю на мужчину, который теперь ещё краше, на фоне попытки меня защитить.
— Я не с тобой говорю, — отзывается он, сохраняя дистанцию.
— А я с тобой! — отвечает Илья, — Тебе что надо от моей жены?
Я, наконец, вырываюсь. И оскорблённая этим позором, поправляю футболку с ярко-розовой надписью «Love».
— Я хочу убедиться, что ей ничего не грозит, — произносит мой рыцарь, с бесстрашием, свойственным юноше.
Илья, услыхав в его голосе явный подтекст, свирепеет. Как глупый юнец, нарываясь на драку.
— Ей ничего, а тебе…, - цедит он, и становится вровень с врагом. Нос к носу, впритык.
— Тихо, мальчики! — просит их Машка. Но подойти не решается, только стоит, глядя на двух озверевших самцов.
Я про себя усмехаюсь: «Тоже мне, альфа!».
— Слышь, отвали по-хорошему? — советует муж.
Но противник не из пугливых:
— Не то что? — усмехается он.
Очевидно, теперь этот спор — дело принципа. Между тем, как предмет их брутального спора стоит позади и не может найти свою сумочку…
— Маш, ты не видела мой телефон? — бормочу я подруге. Но та увлечённо следит за «игрой».
— Хочешь узнать? — продолжает мой муж.
— Ну, допустим! — отвечает его конкурент. Кто бы мог думать, что здесь, в этом приторном клубе, я встречу кого-то постарше себя…
В поле зрения вклинился третий участник «боёв». На нём униформа и рация. Надо же! Как в фильме, ей Богу!
— Проблемы? — интересуется он у сцепившихся взглядами взрослых мужчин.
Они расступаются нехотя. А мне так смешно! И я зажимаю ладонями рот.
— У нас всё нормально, — отвечает супруг. Хотя, нет! Сегодня он мне не супруг. В этот вечер я — абсолютно свободная женщина.
Когда охранник уходит, он снова берёт меня под руку. Я, отыскав наконец свою сумочку, грубо толкаю его.
— Настя, поедем домой, — шепчет он.
— Тебе надо, ты и езжай! — отвечаю с достоинством истинной леди. И пытаюсь опять оседлать барный стул. Это непросто. И, бросив затею, остаюсь элегантно стоять рядом с ним.
— Не вынуждай меня применять силу, — цедит он жестко, и ставит свои две руки с обеих сторон от меня. Словно пытается загородить от того человека, который за ним наблюдает. А он наблюдает! Этот… как его там? Эраст? Или, может быть, Эдик? Как же стыдно, что я не запомнила имени!
— Ссилу, — повторяю я эхом. В этот момент мне и правда становится не по себе. Он намерен устроить «публичную порку»?
— Или ты пойдёшь сама, или я уведу тебя силой, — продолжает Илья, отобрав у меня недопитую стопку.
Опрокинув её себе в рот, он с громким стуком ставит пустую на стол. Берёт кислый фрукт. Заедает.
— Я… Ик!..Икуда ни поеду, — отвечаю с обидой, — И ваааще! Я заночую у Машки! — говорю и кошусь на подругу, которой не до меня. Она увлечённо болтает с Рустамом. Или как там его?
— Настя, ты пьяная! Ты сколько выпила? — говорит он, а сам наливает ещё. Опять выпивает, и дышит мне в ухо. Так яростно. Так горячо.
— Не тваиво ума дело, — говорю я, коверкая фразы. Вспоминаю сейчас его… ту! И «масюличка» в чате, такое противное гадкое слово. Ведь он на него не похож…
— Самойлова…, - предостерегающе шепчет Илья.
— Я Кущ.
