он вчера настойчиво предлагал обращаться за помощью в любое время. И что ответить? Если правду, то потому, что я до чертиков боюсь этого мужчину. Поэтому вечером облегченно констатировала, что у меня нет его номера телефона. Да, даже, если бы он был, мне бы не хватило смелости набрать его, а, тем более, о чем-то просить.
— У меня нет твоего номера, — выдыхаю смущенно.
Мужчина снова улыбнулся. Но в этот раз как-то по-доброму, в серых глазах промелькнуло сожаление. Но всего на миг. Или мне показалось? Глупости! О чем ему жалеть? Этому идеальному во всех отношениях щеголю вообще не знакомо такое чувство. Нет, не так. Ему не знакомы никакие чувства, — так правильнее.
— Показать тебе дом? — спрашивает Руслан вдруг, окончательно сбивая меня с толку.
Часть меня, большая, хочет отказать и быстро ретироваться отсюда. Но вторая часть зудит занозой о том, что этот дом вернул мне интерес к жизни. Лишь благодаря ему я, пусть только на одну ночь и потом утро, смогла забыть о смерти Димы. Может, место тут волшебное? Или архитектор этого дома был волшебником? История об этом умалчивает. Но мне жизненно необходимо увидеть остальные комнаты!
Пусть это продлится недолго, и пусть потом Руслан сочтет меня ненормальной и навсегда прервет со мной отношения. Наверняка, он уже считает меня немного чокнутой. Но я просто не могу уйти сейчас! Не могу пренебречь такой возможностью!
— А тебе не трудно? — спрашиваю, переключая внимание на лестницу, которую теперь можно рассмотреть получше.
Да, я хочу этого. Безумно хочу все здесь рассмотреть. И, возможно, потом моих воспоминаний хватит еще на несколько ночей, когда я буду ложиться одна в холодную кровать.
Солнце уже взошло и его лучи проникают в окна, разбрасывая теплые блики на стенах и мебели. Оно, будто, ждало этого момента, чтобы окончательно очаровать меня изгибами в лепнине на стене, хоть и местами потрескавшейся. Такие не делают в обычных домах. Даже сейчас, когда существует масса возможностей сотворить великолепие различной сложности. Но тут другое. Этот дом — не просто жилище. Это часть истории, самой красивой ее части.
— Пойдем, — Руслан протягивает мне руку.
На миг я замешкалась. Страх перед этим мужчиной кричит: «спасайся!». Нервы на пределе, и в горле собрался противный ком. Но любопытство взяло верх. Не съест же он меня, в конце концов! А, если попытается… Что ж, успею крикнуть напоследок.
Вкладываю свои, побелевшие от холода, пальцы в его ладонь. Приятное тепло, совсем не ожидаемое, обволокло руку. Наверное, это стало неким открытием, ведь я ожидала ощутить арктический холод, а не обычное человеческое тепло. Пальцы мужчины сомкнулись, сжимая мою ладонь.
— Ты замерзла? — спрашивает Руслан.
— Немного.
Он обхватил мою ладонь двумя руками, пытаясь согреть. Поднес к своим губам и стал дышать паром, пытаясь отогреть мои ледышки. От неожиданности моя челюсть поползла вниз. Разве может мужчина с ледяными глазами беспокоиться о моем комфорте? И разве он вообще способен заботиться так нежно?
— У меня в машине есть горячий кофе, — предлагает он, что еще более неожиданно, — давай, я принесу? Поможет тебе согреться.
Все происходящее сегодня слишком странно. Начиная от внезапной поездки в эту глушь и заканчивая искренними нотками беспокойства в голосе мужчины. Машинально киваю, пытаясь осознать происходящее. А еще, возвращаю челюсть на место. Понятно, что после моей сегодняшней вылазки отношение ко мне не будет прежним. Но выглядеть уж полной кретинкой как-то не хочется.
Руслан отпустил мою руку. Сразу снова стало холодно. Мужчина вышел из дома, но очень быстро вернулся с термокружкой в руке.
— Держи, — протягивает мне кофе.
Машинально беру кружку и отпиваю глоток. Он горчит на языке, совсем не такой, к которому я привыкла. Без сахара и сливок. Не понимаю, как такое можно пить, если честно.
— Пойдем, покажу тебе здесь все, — приглашает Руслан.
Он идет вперед, в дверной проем, а я семеню за ним. Кофе больше не пью, только грею руки о горячую кружку.
Мужчина отодвигает какую-то мебель, чтобы мы могли пройти, одергивает бархатную штору на окне. И вот тут я забываю обо всем. Потому что эта комната уникальна.
Все стены комнаты усыпаны лепниной. Тут есть и сложный цветочный узор, и замок, спрятанный за деревьями, плавно перетекающий в виноградную лозу. По бокам стены украшает огромное изображение герба, где на щите скрещены рапира и меч, а по бокам лошадь и собака.
— Я думаю, убрать эту лепнину, — слышу за спиной голос Руслана. — Мне она кажется старомодной.
Старомодной? Такая красота не может быть старой или немодной. Это та самая вечная классика, которой восхищались и продолжают восхищаться. То, что трогает не только ум, но и сердце.
— Впрочем, на потолке лепнина, вроде, ничего, — сетует Руслан. — Пожалуй, ее можно даже оставить.
Поднимаю голову, выдыхая разом весь кислород из легких. Моя отвисшая челюсть еще не вернулась на место, а тут такое! Гигантские грозди винограда, переплетаясь с лозой и листьями, нависают высоко над головой. Конструкция выглядит довольно массивной и, если бы не масштаб помещения и приличная высота потолков, ментально давила бы на посетителей. Разглядываю каждый виток этой чудной феерии, забыв дышать. Неужели, где-то, совсем недалеко от меня, все это время тихо существовала такая красота?
Разве можно представить, чтобы кто-то жил здесь, среди такого великолепия? Неужели, существовал однажды человек, который приходил в эту комнату каждый день и настолько привык к ее красоте, что даже не обращал внимания на все это? Мне, выросшей в коммунальной квартире с бабушкой и братом, такая роскошь кажется нереальной. Еще более нереальным видится тот самый владелец дома, который воспринимал его величие, как данность ежедневной рутины.
— Кто жил здесь? — вырывается у меня.
— Это дом моей семьи, — говорит Руслан. — Его строил мой пра-пра-прадед. Он был очень своеобразной личностью. Коллекционировал бабочек и, в то же время, любил собственноручно делать вино. И это несмотря на то, что у него было много крепостных. Впрочем, это не помешало ему открыть винный завод.
Так вот почему тут так много винограда в орнаменте?! А меч и рапира?
— А вот мой пра-прадед был военным, служил в царской армии, — продолжает Руслан. — Кажется, у него был какой-то конфликт с отцом. Впрочем, это только семейные предания… Но он здесь не жил, ушел из дома. И вернулся сюда только после смерти отца, когда нужно было вступать в права наследства… Этот дом отобрали у нашей семьи после революции. Только у дедушки получилось вернуть его обратно. Кажется, он выкупил его
