И откуда в ней столько дерьма? Прицепилась, как репей, не отдерешь.
Я тоже хорош. Понадеялся на ее порядочность. Был уверен, что не станет докладывать сестре о своих похождениях. Я должен был первым все рассказать Ксении. Теперь же остается расхлебывать эту грязь. Грязь, в которой я сам измарался. Грязь, из-за которой Ксю теперь в больнице. Ведь почти уверен, другого повода для нервного расстройства не было.
Приняв такое решение, немедленно отправляюсь к Илье.
Мой партнер по бизнесу, Илья Кадышев, все дни, которые я проводил в больничном коридоре, держал меня в курсе производственных дел и не требовал моего присутствия. Как настоящий друг, он понимал, что просто так я не стал бы дома давить диван. Значит, что-то серьезное. При этом, не лез в душу с расспросами и советами. За что я был безмерно благодарен ему.
Но наступил момент, когда я понял, что один справиться с проблемой не могу. Поэтому решил откровенно рассказать другу подробности в надежде, что он подскажет выход из тупика.
- Ну, наконец-то, явился, - радостно встретил меня Илья. Однако, взглянув на мое озабоченное лицо, умолк. Расспрашивать ни о чем не стал. И от его крепкого рукопожатия, которое он сопроводил дружеским похлопыванием по плечу, слегка полегчало.
- Привет. Разговор есть. Пойдем посидим где-нибудь.
Рядом с офисом был тот самый клуб, в котором мы отмечали мое прощание с холостяцкой жизнью (простился, называется!).
- Ну, выкладывай, что у тебя там. Как Ксения, идет на поправку? Свадьбу надолго перенесли?
- Потихоньку восстанавливается. Но я не о ней и пока не о свадьбе. О сестре ее – Арине.
- А с ней что не так? Тоже болеет?
- Как бы не так! Уж лучше бы болела. Все было бы намного проще.
- Матвей, не говори загадками. Я вообще понять не могу, что происходит. Вроде бы свадьба намечалась, а тут вдруг Ксюша в больнице. Ты там пропадаешь. Плохо с ней?
- Не торопи, Илья. Ксюше полегчало. А вот я попал.
Коротко описав ситуацию, в которую вляпался, я с надеждой смотрел на него.
Кадышев долго молчал. Только пальцами постукивал по столу. Наконец, произнес:
- Да, мужик, ты влип, - и добавил: - Так было?
- Да черт его знает! Молчит паршивка. Но эти ее слова: «Теперь, как порядочный человек…» Да я, как этот самый порядочный человек, на Ксюше собирался жениться. А тут такое! И ведь не отстает.
- А Ксения что? Арина ей ничего не рассказывала?
- Знать бы! Я сегодня стал прощения просить у Ксюши, так она меня прогнала.
- Значит Арина ей все рассказала. Поэтому, небось она в больницу и попала?
- Не могу понять. Арина говорит, что не рассказывала ничего.
- И ты поверил?!
- Не знаю. Вот пришел посоветоваться. Как бы нам ее на чистую воду вывести. Я тебе как мужик мужику скажу: сомневаюсь я, что мог таким скотом оказаться. Я ведь Ксюшу люблю. А как доказать, что не изменял ей, – без понятия. Надрался я тогда на радостях и ничего не помню.
- Совсем ничего?
- Абсолютно.
- Мы тоже уже хорошие были. Даже не сразу заметили, что тебя нет. Думали, вернешься… Стоп! Я вспомнил. Ты вроде вышел, чтобы позвонить Ксении. Да, точно! Еще сказал, что у тебя телефон разрядился. Да-да! Пошел спросить, нет ли у бармена зарядки.
Пока Илья говорил, я напрягал свою немощную память. Но увы, тщетно.
- Слушай, а ведь сегодня на смене тот самый бармен. Может он что знает. Как ты ушел, с кем. Пойдем спросим.
Парень за стойкой действительно был тот самый. Его профессиональная наблюдательность поражала. Он в мельчайших подробностях пересказал нам события того злосчастного вечера.
Оказывается, я действительно подходил к нему с просьбой подзарядить телефон. Но до этого не дошло. Ко мне, по его рассказу, подошла рыжеволосая девушка в ярко-красном платье. Попросила угостить коктейлем. Потом увлекла на танцпол. Потом мы еще выпили. И еще. Затем она велела ему вызвать такси. Дескать, меня к тому моменту уже конкретно развезло. И все.
Его достаточно подробный «отчет» ничего существенного не добавил. Единственное – у меня появилось основание признать себя слабаком, не умеющим пить. Оправдание этому, конечно было. Слишком много всего было намешано в тот вечер. Да и вообще, не в моих правилах пить что попало и с кем попало. Но… видимо, такой уж это был вечер.
Илья посмотрел на меня с нескрываемым сочувствием. И только пожал плечами:
- И что это нам дает?
- Только то, что я оказался пьяным безмозглым скотом. А Арина – дурехой, оказавшейся не в то время и не в том месте.
- Ты и правда считаешь, что она случайно оказалась здесь? Я бы так не думал. Однако, в любом случае ничего хорошего тебя не ждет. Попал ты, дружище, как кур во щи.
В голосе Кадышева не было иронии. Но мне от этого легче не стало.
- Что делать будешь?
- К тебе за советом шел. Но я так понимаю, это тупик. Ксюшу, скорее всего потеряю. Вряд ли она простит меня. А как отшить сестру – без вариантов. Ты понимаешь, я все испортил! Может ли быть выход из лабиринта, в котором я заблудился?!
- Сочувствую. Но пока просвета не вижу. Ксению жалко. Хорошая она у тебя. А эту пигалицу… Надрать бы ей задницу! Да под замок посадить, чтоб по ночам не шлялась. Но чего уж теперь.
Расстался с Кадышевым в довольно мрачном настроении. Стало не то, чтобы легче, а во стократ муторнее.
Каяться перед Ксенией – бесполезно. Теперь почему-то был уверен, что Арина ей все рассказала. И, вероятнее всего, из-за этого и случился у Ксюши нервный срыв. А так – с чего бы?
Разговаривать с Ариной – еще бесполезнее. Лживая, наглая и подлая потаскушка.
Уеду. Брошу все и уеду. Куда глаза глядят.
О да! Достойный выход для мужика под тридцать. Сбежать – и взятки гладки… Пускай сами разбираются.
Бедная Ксюша. Милая, добрая моя девочка. Каково ей сейчас.
Я просто обязан ей все рассказать. Не простит. Но я должен это сделать.
Образ Ксюши, возникший при этих мыслях, вызвал прилив нежности. Я чисто физически ощутил волшебный запах ее русых волос. Увидел милые черты лица. По телу прокатилась удивительная волна, остановившись где-то в области бедер. Тело заныло от неожиданно возникшего желания обнять ее, такую хрупкую и нежную. Беззащитную.
Вот оно, самое главное – беззащитную. Умилительное настроение тут же исчезло, а память услужливо выдвинула на первый план самое существенное из всего образа. Ее глаза.
Глаза, полные боли и немого укора. Боли, от которой я не могу ее избавить. Боли, от которой я не в силах ее защитить. Более того, боли, виновником которой являюсь именно я.
Сложив все открывшиеся обстоятельства в тандеме с ранее известными и присовокупив ответ врача о причине болезни Ксюши, я уже не сомневался в том, что ее состояние – результат известий о моей измене. И неважно, была она или нет.
Представил, с каким удовольствием Арина обрушила на сестру страшную новость. А я не сумел оградить любимую от коварства и жестокости этой чертовки.
Ловлю себя на мысли, что я в равной, и скорее даже в бОльшей степени виноват в случившемся. Следовательно, и в болезни Ксюши.
Надо немедленно бежать к ней. Броситься в ноги. Вымаливать прощение.
Предвижу – она не простит. Но я обязан объясниться.
Глава 8
Ксения
Время не стоит на месте. Для кого-то оно мчится сверхскоростным экспрессом. Для иных ползет медлительной черепахой.
Но, вопреки всем законам физики, оно остановилось для меня. Застыло на том мгновении, когда прозвучали страшные слова из уст сестры. На этом же этапе застыла я сама.
Мне не хочется жить. Кажется, что с предательством Матвея жизнь утратила всякий смысл.
Страшнее же всего возвращаться домой. Как жить под одной крышей с сестрой, так подло разрушившей мое счастье? Не хочу ни видеть, ни слышать воровку.
