который четко ограничил временные рамки для планирования деторождения. Это должно было случиться только после того, как мы оба добьемся успехов в бизнесе и только тогда сможем позволить себе бэбика.
Воспитанная в духе «мужчина — глава семейства», я без особого сопротивления согласилась с предложенной Стасом установкой. При этом, он и мужем-то моим не был. Этот факт тоже не был для меня чем-то недопустимым. Правда, наша неофициальная связь очень тревожила маму.
Наверное, я любила Соболева, поэтому во всем доверялась ему. А еще — была на все сто процентов уверена в его любви ко мне.
Предательство Стаса и Юли было как гром среди ясного неба. Но я отпустила их, как мне сначала показалось, легко, не сразу осознав суть происходящего. Страдания начались позже. Но, обладая от природы сильным и твердым характером, я не позволила себе раскисать и вживаться в роль жертвы.
То ли гордость, то ли гордыня (я так и не разобралась в этих тонкостях) удерживали меня от душевных страданий со слезами и истериками, унижающих мое женское достоинство.
Захотела доказать этим влюбленным предателям, что я не сломалась. Было сложно. Помогла работа, в которую я погрузилась с головой. И достигла того самого успеха, о котором говорил Соболев, убеждая меня, что думать о детях нам рановато до тех пор, пока не встанем твердо на ноги.
Однако, отдав предпочтение моей подруге, он очень быстро поменял свои убеждения относительно времени и материального статуса, при котором можно заводить детей. «Заводить?» Фу какое нехорошее слово, когда речь идет о детишках. Завести можно кошку, собачку или хомячка.
Скорее всего, приоритеты изменились под давлением Юльки. Думаю, эта хитрая лиса, желая довести Соболева до ЗАГСа, быстренько поставила его перед фактом неожиданной беременности. И, по всей видимости, у нее все прекрасно получилось.
А я? Да что я! Будучи по уши влюбленной в Соболева, я и помыслить не могла о том, что можно манипулировать им. Особенно когда речь идет не о приобретении каких-то дорогущих цацок (в этом Юлька тоже преуспела), а о планировании деторождения.
Хитрость и корысть никогда не были в моем женском арсенале. Может быть, поэтому я не сумела удержать Стаса? Вернее, даже не пыталась, когда узнала об его измене. Просто отпустила их в счастливую жизнь, полную любви и согласия.
А сама решила, что это не для меня. Мой удел — работа, работа и еще раз работа…
Успех в бизнесе отвлек от трагедии в личной жизни.
Постепенно я привыкла к мысли о том, что мужчинам не стоит доверять, но и сторониться их тоже не следует.
Важно, пользуясь их вниманием, принимая ухаживания и не отказывая себе в радости от отношений, не воспринимать эти отношения как нечто постоянное с вытекающими взаимными обязательствами.
До настоящего времени мой устав меня вполне устраивал. И я не переставала удивляться стремлению Элины выйти замуж со всеми вытекающими из этого последствиями.
Не успела я вспомнить о подруге, как телефон вздрогнул от ее звонка.
— Ну что, планы на вечер не изменились?
Элинка обожала наши редкие выходы в так называемый свет. Каждый поход в клуб представлялся ей возможностью встретить своего суженого. Ее зацикленность на этом вопросе меня просто бесила. Ведь результат был совершенно обратный.
Лично я не стремилась к знакомствам, но неизменно ко мне проявляли интерес. Эля же, постоянно мечтающая об этом, оставалась без внимания. Что примечательно, она внешне была симпатичнее меня. Но почему-то сильных мира сего подруга не привлекала.
Думаю, они улавливали в ее взгляде нечто, говорящее о желании окольцевать их и лишить свободы навсегда. И какому же мужчине это понравится?
— Да, Элиночка, — успокоила я подругу. — К шести будь готова. Я за тобой заеду.
Заверив Элинку, что очередная вылазка в люди состоится, я решила все-таки заняться делами. Но этот удивительный день обладал необъяснимой способностью преподносить сюрпризы, отвлекая от работы.
В кабинет робко постучала Симочка:
— Милена Владимировна, к Вам посетитель. Можно?
А почему она не сообщила мне об этом по внутренней связи? Я не успела спросить ее об этом, как, предупреждая мой отрицательный ответ, в кабинет протиснулся агент по доставке.
Молодой человек нагло оттеснил Симочку и уверено прошествовал к столу. В руках его был огромный букет желтых роз.
— Вы могли бы оставить букет в приемной! — возмутилась я.
— Не мог, — вежливо ответил он. — Велено передать лично в руки.
Пришлось расписаться в получении. Агента не устраивала подпись секретаря, и он отказывался покидать офис без моей личной подписи.
Спрашивать у него сведения об отправителе было бесполезно, поэтому я надеялась узнать, кто презентовал мне восхитительные розы, из открытки, виднеющейся среди благоухающих цветов.
К сожалению, там было всего два слова «Люблю тебя». Кто автор этого послания, осталось тайной даже после тщательно воспроизведения в памяти списка потенциальных влюбленных.
Акцент был поставлен на желтом цвете. Получается, мы с тайным воздыхателем в разлуке? Стараюсь подобрать другие ассоциации: солнце, радость, счастье? Нет. Остается только первое: любовь и разлука.
А что если шутка? Ведь 1 апреля все-таки.
Нежнейший аромат, исходящий от букета, разливается по кабинету. Он вытесняет грустные мысли и заставляет погрузиться в приятные воспоминания давно минувших дней.
В памяти всплывает такой же первоапрельский день. И события, связанные с ним…
***
Приятное приятно вспомнить…
Весна. Она еще не полностью вступила в свои права. Еще шкодничают возвратные заморозки. Они заставляют прохожих набрасывать капюшоны, укрываясь от порывов пронизывающего ветра. Яркое солнце, как говаривала бабушка, с зубами: светит, но не греет.
Счастливая, я возвращаюсь домой. Сегодня состоялось удачное собеседование. Я — единственная претендентка на место экономиста в известной фирме, выпускающей косметическую продукцию. Такая должность дорогого стоит. Не в плане денег. Это, прежде всего, престижность.
Из меня фонтаном хлещут радужные планы. Мое воображение рисует картинки одну ярче другой. Я ослеплена не только лучами заходящего солнца, но и перспективами, открывающимися передо мной.
Визжат тормоза. Я оказываюсь чуть ли не под колесами крутого автомобиля. Стою, оторопев от неожиданности и испуга. Ноги ватные. Сама вся дрожу. Страх усиливается, когда ко мне подлетает возмущенный водитель.
— Куда ж тебя несет?! — обрушивается он на меня. Но, видя, что я еле жива от страха, подходит ближе и уже заботливо спрашивает:
— С Вами все в порядке?
Не могу вымолвить ни слова.
— Знаете, давайте я Вас в больницу отвезу. Для обследования. Я ведь Вас даже не задел. Ведь правда?
Чувствую в его голосе тревогу. Скорее, о себе любимом.
Собираюсь
