укачивает славно
Равномерный перестук!
Хорошо в вагоне спится,
Как в коляске малышу!
Вера к стенке отвернулась
И посапывает тихо.
Видит сон, как в жаркий полдень
Босиком бежит к реке.
Так легко! Сейчас, как птица,
Лишь взмахнет она руками
И взлетит над этим миром.
Впереди блеснула речка,
Крики детские несутся.
Вдруг запнулась и упала.
Подниматься Вера стала,
Но не может, что-то давит
Сверху сильно на нее.
Смрадный запах водки с салом.
Задохнуться просто можно.
Вера бьет ногами быстро,
Уперлась руками в тушу.
— Ты чудовище! Немедля
Отпусти меня! — кричит.
Рот ей плотно зажимает.
— Ну, чего кричишь ты, дура?
Это очень же приятно!
Хорошо тебе и мне.
Из себя не корчи целку!
Нынешних я девок знаю,
Школьницами начинают
Трахаться, что пыль столбом.
Понимает Вера: это
Никакой не сон, и папик,
Что в купе с ней вместе едет
Перебрался к ней на полку.
Предлагал вчера ей выпить,
Предлагал покушать вместе.
Выпил водки он бутылку,
Долго ел и чавкал громко,
А потом ушел. И Вера,
Джинсы сняв, халат надела
И, укрывшись простынею,
Задремала, не услышав
Возвращения соседа.
Ах, ты сволочь! Ах ты мерзость!
Он же потными руками
Больно груди ей сжимает,
Гладит бедра и живот
И халат ей задирает,
И сопит, как марафонец.
— Ну, чего сопротивляться?
Или это ты специально?
Завести меня сильнее?
Это даже хорошо!
Я люблю таких горячих.
Погоди! Сейчас достану!
И на миг ослабил хватку.
И откуда взялись силы?
Вера так его толкнула,
Что на пол свалился папик,
А она, вскочив, рванулась
И стучит, что силы, в дверь.
— Эй! Не надо! Это шутка.
Перестань стучать! Не надо!
Да не трону даже пальцем!
Только перестань стучать!
Дверь в сторонку отъезжает.
На пороге проводница.
Видит чудную картину,
На полу мужик лежит.
В майке и трусах семейных,
Красный, потный, водкой пахнет.
А девчонка вся трясется,
Слова вымолвить не может.
— Вижу я картину маслом! –
Усмехнулась проводница.
— Что, мужик, девчушек любишь?
Тааак! Полицию зовем!
Повезут тебя в другую
Сторону и долго-долго
Будешь солнышко в решетку
Из окошка наблюдать.
— Погоди!
Мужик поднялся.
Весь трясется. Так напуган.
— Это… Ну, давай на пару
Мы с тобой поговорим!
Быстро брюки надевает.
— Говоришь, на пару что ли?
Я же взрослая девчонка.
Почему б не поболтать.
И ушли они. Вернулся
Через час мужчина хмурый.
Быстро вещи собирает
И ушел, не слова даже
Не сказал он на прощанье.
ЛЮБА ЕДЕТ В ГОРОД
Ветра свист. Летит машина.
По асфальту шелестит.
Люба рядом с тетей Машей.
Дядя Толя за рулем.
Ездить он не может тихо.
Лишь заметит впереди
Он машину, непременно
Давит газ — и на обгон.
Любе даже страшновато.
Может всякое случиться:
Колесо, к примеру, может
Открутиться у машины
Или ямка на дороге,
Дядя Толя потеряет
Управление машиной
И слетит она в кювет.
А еще, она слыхала,
Тормоза порой откажут,
И ударится машина
Со всей скорости в другую.
Ой! Не надо даже думать,
Эти страшные картины
Представлять в воображенье –
Только душу отравлять.
— Это правильно, что, Люба,
Ехать в город ты решила, -
Говорит ей тетя Маша.
— Делать нечего в деревне.
Ох, настанет скоро время,
Что останутся в деревне
Старики да забулдыги,
Остальные все сбегут.
Прекратится производство,
Зарастут поля травою,
Не останется деревни,
Будут только города.
Будут к нам из-за границы
Привозить в страну продукты.
Там же всё на химикатах
Да на кормовых добавках.
Будут кушать эту гадость
И болезней будет больше,
И рожать уродов больше
Будут женщины тогда.
И болеть начнет Россия,
И слабеть, и распадаться.
Вот такая перспектива
Ожидает, Люба, нас.
Рассердился дядя Толя.
— Тьфу ты! Всё одно и то же.
Всё ты каркаешь, всё ноешь,
Всё-то у тебя не так.
Что теперь за бабы стали?
Никакого оптимизма!
Я вам так скажу, девчонки!
Надо вдаль смотреть с прищуром.
Удовольствие большое,
Очень дорого нам стоит
Этот самый пессимизм.
Если потеряешь веру,
То тогда любая сила
Нас легко сломать сумеет,
И конец придет стране.
И не всё в деревне плохо.
Гляньте, техника какая!
Если раньше бы сказали,
Не поверил бы в такое.
НАДЯ У ТЕТКИ
Да, квартирка тети Зины –
Всё равно, что зал один
В их просторном сельском доме.
А живут они втроем.
Хоть с двоюродной сестрою
Люсей виделись лишь раз,
Та ничуть не изменилась,
Только вытянулась ввысь.
Нос как шнобель. Жидкий волос.
Как она, таких в деревне
«Плоскодонками» зовут.
Парни любят пышногрудых.
Чтоб в ладошку не вмещалась.
Так и тянут свои лапы
Ухватиться и помять.
Не обидела природа
Надю бюстом и всем прочим.
По сравнению с сестрою
Надя — просто Афродита.
Вроде рада тетя Зина,
Улыбается, смеется,
Спрашивает о знакомых,
Что да как да чем живут.
Ужин так себе, не очень.
Суп консервный. Макароны.
И невкусная котлета.
И без запаха чаек.
Вот в деревне, если гости
Приезжают, борщ наварят,
Парят, жарят. И спиртное
Обязательно на стол.
И сидят до полуночи,
Посмеются и поплачут,
Вспомнят прошлое, знакомых,
Поглядят альбом семейный.
Тут поужинали, сразу
Тетка мыть посуду стала.
Дядя Миша на диванчик
Телевизор поглядеть.
Люська села с ноутбуком,
А на Надю ноль вниманья.
Нет! Совсем другую встречу
Представляла себе Надя.
— Ой, давайте помогу вам
Мыть посуду? — предложила.
— Да чего тут мыть, Надежда?
Всё помыла я уже.
Руки вытерла и села,
И, вздохнув, спросила Надю:
— Значит, в город ты решила
Перебраться из деревни?
— Что в деревне этой делать?
Целый век коров доить?
Молодежь вся уезжает,
Женихов нормальных нету.
— Ну, а тут что хочешь делать?
— Ой! Хочу учиться я.
Получу теперь специальность
И устроюсь где-нибудь.
— Ну, понятно. Только надо
Подыскать тебе такое,
Чтобы дали общежитье
И стипендию платили.
Жизнь-то нынче дорогая,
Мать тебя учить не сможет.
Ладно. Что-нибудь такое
Мы подыщем для тебя.
— Ой, спасибо, тетя Зина!
Я же, видите вы сами,
Деревенская девчонка,
Здесь не знаю ничего.
Мама любит вас и хвалит,
Говорит: «Учись у тетки!
Видишь, стала городскою,
Есть квартира, замуж вышла».
Тетка щеку подпирает
И качает головой.
— Ну, а кем бы ты хотела
Стать, учиться на кого?
— Я пока не знаю, тетя.
Только без образованья
На хорошую работу
Не возьмут тебя нигде.
Спать легли. Не спится Наде.
Мысли разные тревожат.
Ну, а вдруг здесь станет хуже?
Всё
