на меня.
— Нет, маме.
— Какая же ты еще глупенькая, — сестра выходит вперед, пряча меня за свою спину. — Я Линку в обиду не дам.
— Ты еще никто, чтобы право голоса иметь, — отец сердится. — Мы с Ангелком сами все решим.
Ангелок — мое ненавистное прозвище, так меня отец называет, когда ненависть ко мне заполняет мозг. Я по-детски боюсь, но у меня теперь есть ребенок. И я должна быть сильной для него.
— Сейчас Алина с вот этим человеком уйдут, — мама показывает на Севку. — А мы поедем к нам. Ты же знаешь, что дома безопасно. Артур останется здесь
Мама хочет подойти ко мне. Алинка выставляет руки вперед, блокируя проход.
— Алина, — в разговор вмешивается отец. Его голос спокойный, но мы с сестрой знаем, что стоит за этим спокойствием. Он садится за кухонный стол, наливает из графина стакан воды. Но не пьет, смотрит через него на свет. — Ты со своей жизнью поступай как хочешь. Ты свой выбор сделала. Теперь дай спокойно жить сестре. У нее скоро появится ребенок, и ты хочешь, чтобы она с вами в квартирке ютилась? Кровать напротив вашей поставите, чтобы она видела, чем вы по ночам занимаетесь. Дай ей жить в достатке, купить ребенку хорошую коляску, быть под наблюдением лучших врачей. Ангелок, ты думаешь, Алина тебя защищает, потому что любит, потому что ты ее сестра? Нет, котик, это она из зависти делает.
Если бы я не знала папу, его методы манипуляции, я бы точно поверила в его слова.
Сестра смотрит на происходящее огромными глазами, полными слез. Но она не отходит от меня, быком щурится на отца.
— Лина, выбор за тобой, — Алинка говорит спокойно, чем еще сильнее бесит отца. Кажется, она хочет отойти от меня, чтобы я могла сама принять решение, но стоит, как вкопанная. Сейчас она напоминает волчицу, которая защищает волчонка.
— Да она сейчас с сестрой уйдет, — подключается Артур, — а там к хахалю своему смоется. А вы на меня потом этого бебика повесите? Нет, дорогие мои родственники, я в такие игры не играю. Фамилию и отчество дам, только после генетического теста.
— И вот за вот это, — Алинка брезгливо кивает на Артура, — вы выдали любимую дочь? Пап, сколько тебе это в кошелек принесло?
— Да как ты смеешь, — отец краснеет, шея покрывается пятнами, он начинает кхекать горлом. Таким я его часто видела в детсве, когда мама хотела с ним развестись. — Надо было мать заставить, выскоблить тебя, если бы я знал, что такая тварь уродится.
Все, моя нервная сломалась.
— Я уйду с Алиной, — говорю громко, четко, но коленки трясутся.
Отец на меня смотрит так, будто я ему дала пощечину.
— Ангелок, твой муж говорит правду? — лицо папы выражает презрение и отвращение.
— Пап, какую? — теперь я начинаю закипать?
— Если бы тебе был важен ребенок, ты бы думала о его будущем. У тебя образование какое? Правильно, никакого. Ты о будущем своем чем думала? — мама поддакивает отцу.
— Я больше не могу это слушать, — Алинка похожа на оголенный провод. — Ты с нами?
— Я? Да.
Севка подходит ко мне, берет меня за руку и выводит из квартиры.
Садимся в машину, смотрю на кухонное окно. Вижу в нем маму. От этого больнее еще. Она кивает головой, даже через стекло чувствую, как она меня корит за непослушание.
— Как я буду жить?
— Ну во-первых, у меня есть работа. — Включается Севка. — У Алины есть работа. На изыски не хватит, но на еду, и все необходимое для ребенка — вполне. И вообще, меня бесит, что я не могу спорить с твоим отцом, — он аж вздрагивает от злости.
— Почему не можешь? Теряешься? Я его тоже побаиваюсь, — вываливаю всю подноготную.
— Твоя сестра не разрешает, — говорит спокойно, не сводя глаз с дороги.
— Ага, ты хочешь, чтобы папаша тебя на нары отправил? Я не готова тебе сухари и заварку носить. Давай без таких геройств.
Дальше едем молча.
Грустно, что жизнь моего ребенка зарождается в каких-то собачьих условиях. Но я не сдамся. И под гнет родителей не пойду. У меня хорошее школьная база. А потом два курса химико-биологического. Хотела наукой заниматься. Но маме нужна была компаньонка для путешествий. Никто у меня толком не спрашивал — мы за тебя платим, значит, ты делаешь так, как мы говорим.
Полгода мы колесили по Европе. Конечно, мне это нравилось, а потом пришла сессия. И я ее завалила. Лекции-то я выучила, но практическую часть завалила. А потом заочка. Я предала себя, свою мечту, побежала за деньгами. Родители поманили, а я поскакала, забыв, кто я на самом деле.
А потом появился Артур. Сейчас я уже понимаю, что нас свели на случку как породистых собак. А тогда мне казалось, что есть хорошая семья с приличным достатком. Хорошая свекровь, она всегда была на моей стороне. Свекор, который умеет решать любые проблемы с помощью мата и несметного количества денег. И их сын. Немного взбалмошный, эгоистичный. Но красивый, хорошо одетый, знающий себе цену. От него балдели все девчонки. А он выбрал меня. Меня и раньше выбирали, но тогда мне казалось, потому что у меня есть папа, его деньги и связи. А здесь семья как будто наравне. Я-то думала, что меня полюбили. А Артур, видимо, решил, что я ему и дальше мешать жить не буду. Лохушка. Просто мне об этом забыли сказать.
— Лин, не бери в голову, — Алинка вытаскивает меня из мыслей. Идем к ним в квартиру. — Все перемелется, мука будет. Думаю, что ребенок будет счастлив в нормальной, пусть и не супербогатой семье, но где есть уважение. Но в нашей семье, я имею в виду, в родительской, даже намека на это нет. А с Артуром вырастет невротик с дергающимся взглядом. А еще хуже, таким же идиотом, как его биологический папаша.
— Алина, — Севка уже второй раз за день при мне разговаривает, — ты сейчас превращаешься в своего отца. Пусть Лина сама примет решение.
— Да, меня несет. Прости, Лин, ты меня если, что тормози. Здесь ты в безопасности.
Осматриваю их крохотную квартиру. Мы точно, как в Теремке — в тесноте, но не в обиде.
Глава 7. Разговор с мамашей
Наконец-то родственники убрались отсюда. Наливаю немного в невысокий стакан ароматной жидкости. Выпиваю, терпко.
И даже хорошо, что Алинка забрала Линку. И даже лучше, чем если бы это были родители, то ее
