Она настораживается, когда перед ней появляется новое пиво. Я знаю, что она его фанатка, так что дело видимо в том, что она действительно не хочет уделять мне время. Это только сильнее меня возбуждает.
— Это было необязательно, — бормочет она, — но спасибо.
Я пытаюсь не смеяться, потому что это не помогает мне завоевать ее доверие. Наблюдать за ее внутренним спором любопытно — она не может решить, сорваться на меня или остаться милашкой.
А я все еще жду, когда она назовет свое имя, поэтому молча потягиваю пиво, ведь если я сейчас открою рот, то обязательно ляпну глупость и все испорчу. Все считают, что я не фильтрую базар, как это делают обычные люди. Но я особенный, я — Картер Беккет.
Она снова вздыхает, будто смиряясь с тем, что я не собираюсь уходить просто потому, что она не поддается моим чарам. Не хочу признаваться, но я никогда еще так сильно не хотел остаться там, где я есть.
— Оливия, — имя мягко проплывает в пространстве между нами, и я едва слышно хмыкаю, прокручивая его в голове, сначала пробуя его на вкус там.
— Приятно познакомиться, Оливия. Если захочешь, можешь поблагодарить меня за пиво позже, — подмигиваю я и широко раздвигаю ноги, устраиваясь поудобнее.
Ее карие глаза опускаются, прослеживая движение, и она фыркает от смеха. Не думаю, что когда-либо девушка фыркала в моем присутствии. Это так… очаровательно?
— Я скорее зароюсь в гору снега у входа в бар, — еще один глоток, прежде чем она поднимает свой бокал. — Я оставлю напиток себе, потому как чего хорошему пиву пропадать, а ты примешь мое «спасибо», сказанное минуту назад.
О-о-о-о, кажется, она мне нравится. Играть с огнем всегда весело, и чем дольше я это делаю, тем больше понимаю, что Эммет был, не побоюсь этого слово, прав. Похоже, мне придется потрудиться. Я принимаю вызов. Черт знает, сколько времени прошло с тех пор, как мне приходилось постараться, чтобы затащить кого-то в постель. Не хочу, чтобы мой талант пропал даром, а нахальная брюнетка, которая все еще хмурится на меня, более чем достойный кандидат.
— Ты не знаешь, кто я, да?
Темные глаза Оливии осматривают мое лицо.
— Уж поверь, — медленно начинает она с ноткой забавы в ее голосе, когда она наклоняется ко мне, — я прекрасно знаю, кто ты.
— И кто же я, милая?
— Картер Беккет, — я не уверен, что когда-либо слышал, чтобы эти два слова произносились так прямо, и не знаю, оскорбиться или посмеяться, когда она вновь отворачивается к телевизору, словно ей совершенно наплевать на меня. — Капитан команды «Ванкуверские гадюки». И ты можешь взять это прилагательное «милая» и засунуть себе в задницу.
Пиво попадает не в то горло, и я начинаю кашлять, стуча себя по груди. Может, я и поперхнулся, но замечаю легкое понятие уголка ее рта, и это только раззадоривает меня сильнее.
— Не фанатка хоккея, да?
— Обожаю его. Играла пятнадцать лет.
Я удивленно вскидываю брови.
— Да не может такого быть, — я трогаю свой подбородок большим пальцем осознавая, что имею дело с девушкой, которая отлично разбирается в хоккее, да еще и отлично в него играет. — Домашняя лига?
Она снова фыркает. Это так мило.
— Хорошо. Я зачту это за нет, — мой взгляд скользит по ее изгибам, подтянутым икрам, черным туфлям на шпильках. — Ты же такая малышка! Как тебя там не раздавили?
— Не переживайте, мистер Беккет. Я могу за себя постоять.
— Частенько тусила на штрафной скамейке, да?
— Почти также, как и вы, — гордо отвечает она, ее шоколадные глаза блестят, когда они смотрят на мою губу, рассеченную в драке на вчерашней игре.
Мое лицо расплывается в улыбке. Чушь, что я ей совсем не интересен. Интересен, еще как.
Я подхожу к ней ближе, не в силах сопротивляться ее притяжению.
— Моя квартира тут неподалёку.
— Как удобно.
— Она всего в десяти минутах ходьбы.
Оливия подносит бокал пива к своим манящим губам.
— Так близко.
— Я могу вызвать нам Uber, если хочешь.
Она сдержала смешок, прикрываясь рукой в попытке остановить поток пива, хлынувший из ее рта. Я замер на месте, наблюдая, как она вытирает уголок рта и протирает бар вокруг себя. Удивление в ее глазах дает мне понять, где мы окажемся сегодня вечером — в моей квартире.
— О, мистер Беккет. Вы столь же наивны, как красивы, — она сочувственно похлопывает меня ладонью по груди. — Последнее место, где я окажусь сегодня, это у вас дома.
— Почему же? — наклоняюсь я, и замечаю, как ей становится трудно дышать. Она облизывает нижнюю губу, после чего я шепчу — Я хочу жестко оттрахать тебя. Может быть, посадить тебя на штрафную скамейку.
Лицо Оливии такое же милое, когда она смеется, как и ее фырчание. — Прошу, только не говори, что кто-то действительно клюет на эти фразы?
— Нет, что ты, конечно, нет.
— Так и подумала.
Я улыбаюсь.
— Обычно хватает моего имени и симпатичного лица.
Я касаюсь выбившегося из ее прически темно-каштанового, слегка карамельного локона и накручиваю его на свой палец. Какие у нее волосы… И глаза… И губы… И бедра… И сиськи… Черт, какая она роскошная.
Я аккуратно притягиваю ее к себе и улыбаюсь, когда она не сопротивляется, словно не осознавая, что поддается.
— Мы можем добраться туда и за восемь минут, если ты согласна прокатиться на спине, — мой взгляд падает на ее ноги, и я облизываю губы, когда встречаю ее невинные, широко распахнутые глаза. — Сначала ты обернешь эти милые маленькие ножки вокруг моей талии, а потом я оберну их вокруг своего лица.
Ее бросает в жар, а губы в удивлении раскрываются. Оливия резко отстраняется, создавая достаточное расстояние между нами, чтобы искры в воздухе исчезли.
Прочистив горло, она достает телефон и начинает бесцельно скроллить ленту, будто ей чертовски скучно.
— Идея — отстой.
— Не соглашусь.
Она флиртует глазами.
— Ты прав. У меня так болят ноги от всех этих танцев. Поездка на спине звучит как что-то подходящее, — улыбается она, а затем добавляет еще более искренне — Меня не интересует секс на одну ночь, Картер.
Черт, а больше то мне и нечего ей предложить.
Я прикусываю нижнюю губу, наблюдая за тем, как ее пальцы барабанят по бокалу, как она смотрит на меня каждые несколько секунд, чтобы убедиться, что я все еще наблюдаю за ней, как румянец проступает на ее щеках, когда она понимает, что это так. Язык ее тела, волнение, из-за которого она ерзает под моим пристальным взглядом, не соотносятся с ее язвительным ответами, и каким-то образом это только сильнее интригует меня.
— Так, — говорю я, еще даже не приняв решение. К черту, почему бы и нет? Если и есть женщина, которую я хотел бы увидеть снова, то это Оливию. — Зачем останавливаться на одной ночи? У меня такое чувство, что ты из тех песен, которые я бы послушал не один раз. — Я даже возможно подумаю об отмене правила не ночевать вместе. Завтра мы можем гулять весь день напролет, прежде чем мы распрощаемся. Я ударяю ладонью по дереву и киваю в направлении двери. — Красотка, пойдем.
У нее отвисает челюсть.
— Ты прикалываешься.
— Мы даже позавтракаем вместе, — одариваю я ее, как меня уверяют, своей самой очаровательной улыбкой.
Она бормочет себе под нос, когда закрывает лицо ладонями. Кажется, что-то типа чертов наглый засранец. Когда она убирает руки, по ее взгляду непонятно, что она хочет сделать — рассмеяться или ударить меня. Похоже, и то, и другое.
— Кажется, ты меня не понял, — осушает она остатки своего пива, прежде чем спрыгнуть со стула. Господи, какая она маленькая. Хоть я и сижу, но все еще выше ее. Она подходит прямо к моему лицу, я смотрю на нее сверху вниз. Как она пахнет… как свежеиспеченный банановый хлеб. Это нормально? Не знаю, но точно знаю, что хочу попробовать ее на вкус.
— У меня нет абсолютно никакого желания, — начинает она медленно, выделяя каждое слово, наверное, чтобы я точно понял, — быть еще одним пунктов в твоем списке любовниц. Я уверена, твои лохматые волосы, миленькие зеленые глаза, кривая улыбка — все это станет пропуском во многие трусики, но не мои.
