class="p1">– Отлично, – закатила она глаза и выдала улыбку, – некогда даже пообедать, с трудом выкроила минутку, чтобы выпить кофе.
– Твоему трудолюбию можно только позавидовать, – закивала я, молясь, чтобы Эдуард сделал вид, что мы не вместе.
Я такого позора просто не переживу!
Но нет. Он вальяжно подошел к нам, протянул мне бумажный стаканчик с кофе и выдал:
– Держи, Катерина моего сердца!
Убью! Стаканчиком! Семечками закидаю, балабола!
– Катя, это кто?
Я уже начала привыкать, что на Эдуарда все реагировали очень бурно, и Лиза не вошла в список исключений.
Маргинал спокойно осмотрел ее с ног до головы, а потом широко улыбнулся и заговорил:
– Катя, это твоя подруга? Так на мою покойную бабу Шуру похожа… О, и смотрела моя бабка на меня так же, – окончательно распоясался он. – Глаза прищурит, руки в боки и смотрит, как будто я ей в третью чакру плюнул. Так замуж и не вышла, с козой до старости жила. Осла хотела завести, но даже он сбежал к соседке. Прям через забор сиганул, только хвост и видели. Пойдем, Катерина?
Лиза хватала ртом воздух, а Эдуард уже тащил меня на улицу.
Я не сопротивлялась, уходя в глубокий аут после его речи.
– Катюх, отомри! – уже на улице попросил Эдуард и помахал рукой с зажатым в ней кофе у меня перед носом.
– Что это было? – выдавила я.
– Что? А, ты про эту… Катюх, ну у тебя на лице субтитры как в переводе Гоблина были, сплошь матерные. Я и подумал, что вы не дружите. Че, накосячил, да? Извиниться? Хотя нафиг тебе такая подруга, ты ее харю видела? Я, Катерина, в людях разбираюсь.
– Откуда ты взялся на мою голову? – взвилась я.
– Да я случайно в ваш район забрел, сижу, ворон считаю, дорогу домой вспоминаю, а тут ты такая вся, как королева. Я времени терять не стал, познакомиться хотел, а там этот чепушила пробегал и тебя ограбил. Такой повод познакомиться я упустить не смог, а дальше ты знаешь.
Эдуард заботливо проводил меня до лавочки, усадил, всучил кофе и приземлился рядом, закинув ногу на колено. Сделал глоток кофе и, по всему видно, наслаждался жизнью.
Мне же кусок в горло не лез, но любопытство пересилило.
– Где ты живешь, Эдуард? – спросила я.
– В гости хочешь? – сверкнул он глазами.
– Нет, просто интересно, откуда ты такой красивый и оригинальный взялся.
Он отвернулся на мгновение, снова повернулся ко мне и доверительно признался:
– Я в деревне рос. Ну, в смысле, меня с братом на лето туда отправляли, потому что мы оба термоядерные. Активные очень с детства.
– Как брата зовут?
– Иннокентий, – признался Эдуард, а я поперхнулась кофе.
Сердце застучало в груди, а я достала из сумочки обычный лист бумаги, на котором мы пару дней назад с моей лучшей подругой Авророй писали список идеального мужчины.
Я где-то слышала, что Вселенной нужно четко указывать критерии и параметры желаемого партнера, и в качестве шутки предложила Рори написать списки. И первой строчкой в моем значилось «Не Иннокентий», дальше шел пункт, что предполагаемый партнер должен иметь красивые уши, желательно два, быть галантным, решительным, уверенным в себе и уметь добиваться женщину.
Услышав из уст Эдуарда имя Иннокентий, мне пришла в голову крамольная мысль, что он где-то нашел список, но тот спокойно лежал в моей сумочке, сложенный вчетверо.
– Что там? – сунул он нос мне в сумочку.
– Ничего, – я быстро спрятала список и застегнула замок, – так что там Иннокентий?
– Ничего. В деревне, говорю, жили, бабуля нас в июне забирала, а в августе родителям отдавала. Ну, мы и чудили как могли на пару. Коза, правда, заикаться начала…
– А осел к соседям точно из-за бабули сбежал, или тоже вы довели? – не удержалась я.
– Не, осла мы не трогали, он кусается. И гуси у бабули боевые, мы так паркурить научились, пока от них убегали!.. А однажды в курятник нашего пса запустили, так куры летать научились, пока он их ловил. Ну, правда, мы с брательником потом от петуха огребли… И от бабушки. Но от петуха больнее было. И две недели курятник убирали потом в качестве наказания. Так эти дуры так кудахтали, когда мы с граблями в курятник заходили, что уши пухли. Как думаешь, Кать, куры умеют матом ругаться?
– Думаю, да, – с умным видом произнесла я, стараясь не рассмеяться.
– Ну, вот так и жили. Катерина, а ты мне свой номер телефона дашь?
– Не дам, – делая глоток отвратительного кофе, отрезала я.
На мой субъективный взгляд, лучше кофе, чем у Авроры в кофейне, не подавали нигде.
– Почему?
– Потому что спектакль неубедительный, – пропела я.
Повернулась к нему, склонилась ближе и прошептала:
– Зачем все это?
– Что? Катерина Романовна, зря не веришь. Я к тебе со всей душой…
– И семками…
– Это святое, – согласился Эдуард, – от сердца оторвал. А давай монетку подбросим? Если орел – идем на свидание. Решка – перебрасываем!
– Нет уж. Твои полчаса истекли, мне пора.
Я решительно поднялась, поправила юбку и повесила сумочку на плечо.
– Я все равно тебя добьюсь, Катерина Романовна, – нагло хмыкнул гопник и тоже поднялся. – Недели не пройдет, моя будешь.
– Мальчик, поищи ровесницу, – сквозь зубы прорычала я.
– Я тебя хочу, – прошептал он, и горячая ладонь оказалась на моей талии.
– Я замужем, – пискнула я.
– Но вакансия любовника свободна? – не желал сдаваться маргинал.
– Ты… нахал! Знать тебя не желаю!
Я скинула его руку со своей талии, обошла и быстрым шагом пошла в салон.
– Катерина моего сердца, я не сдамся! – прокричал он мне в спину.
Боже, помоги!
– Катерина, что это было? – окружили меня девчонки, когда я влетела в салон, заперла дверь и для надежности оперлась о нее спиной.
– Ничего.
– Кто он? – не сдавалась Наташа.
– Эдуард, – выдохнула я, – он – Эдуард. Все дружно забыли о том, что он приходил, и работаем! Ирочка тут?
– Тут, – отозвалась сменщица Тани, – уже все локти сгрызла, что не пришла раньше. Девчонки рассказали.
– Угу, – кивнула я и сбежала в свой кабинет.
Подумала и заперлась изнутри. Ну, Эдуард!
Села за свой стол, сделала несколько дыхательных упражнений и постаралась успокоиться.
Не получалось.
Сосредоточиться на работе я тоже не смогла, буквы расплывались перед глазами, а в голове звучал нахальный голос Эдуарда: «Я все равно тебя добьюсь!»
Я нервно отбросила в сторону папку с бумагами, потянулась за телефоном и набрала номер бывшего мужа:
– Да, – лениво ответил Стас.
– Как Федя? – рисуя на листке бумаги каракули, спросила я.
– Нормально,
