Киваю. Прошу бармена нас рассчитать, понимая, что надо с этим дерьмом завязывать. Хотел увидеть дочку отца? Увидел. На этом пока все. Или…
– Ой, а вы уже уходите, да? Мы тоже уже собирались…
– Да? – недоверчиво уставившись на подругу, спрашивает Аня.
– Конечно! – шипит в ответ и на этот раз, злясь, что подруга не понимает намеков, наступает ей на ногу. А намек ведь на то, что они будут не против, если я их подвезу. Прикидываю, сколько выпил. Один бокал. Значит, я вполне могу сесть за руль. Но зачем мне делать крюк?
– Могу вас подбросить.
– Да мы и сами доберемся, – мямлит Аня.
– Не доберемся, – отрезает ее подруга. – Сейчас поедем, да? Я только Ромку предупрежу.
– Ромка – это ее парень, – обреченно вздыхает сестренка, глядя в спину убежавшей белобрысой.
Знал бы, как эта, блин, поездка на меня повлияет, так хрен бы куда поехал. А так…
– Мы в общаге живем. Я из К*, мне как иногородней положено, а Аньке все хату никак не выдадут. Вот и живем, да… – не затыкалась Светка.
– А кто ей должен дать хату?
– Так ведь государство. Светка у нас детдомовская. А, ты же не в курсе. Ну, вот. Всем детдомовским жилье положено. Анька уже третий год ждет, скажи Ань! – толкает подругу в бок.
– Ты вообще родителей не знала?
– Да конечно нет! Ее в роддоме оставили, – сдает подругу Светка. – Но мы не теряем надежды, да, Ань? В смысле, надежды найти Анькину родню. Недавно даже тест генетический сделали.
– Гордеева! Кончай. Никому это не интересно.
– Почему? Очень даже. Мы тоже такие тесты проводим.
– Вы?
Аня закатывает глаза. Не знаю, почему я так в этом уверен. В машине темно – и я толком не могу разглядеть ее лица.
– Матиас заправляет в «Ваш доктор».
– Серьезно?! – эта информация приводит Светку в полнейший восторг. В который раз за вечер она шпыняет Аню в бок, думая, что ее ужимки остаются незамеченными. – Так вот откуда деньги на такую тачку, – любовно ведет ладонью по молочной коже дивана. И на этот раз уже Аня толкает подругу. Дескать, ну ты чего?! Какая трогательная скромность. Особенно на контрасте с откровенно меркантильной прямолинейностью ее подруги.
– Так что там с тестами? – хмыкаю я.
– Полное разочарование! Аня скисла, еле удалось привести ее в чувство. Скажи ж, Ань?
– Ты преувеличиваешь.
– Ну да, конечно! А то я не видела, что у тебя глаза на мокром месте.
– Давай сменим тему.
– А что такого я говорю?
– Ничего. Просто зачем о грустном?
– Ага! – торжествующе взвивается Светка. – Значит, ты все-таки признаешь, что расстроилась?
– Давай. Сменим. Тему! – уже едва не рычит Аня.
– Да, пожалуйста! – фыркает Света, – Кстати, а ты в курсе, что Анька – вундеркинд?
– Сменили – так сменили… – вздыхает сестренка. И я невольно улыбаюсь.
– Что, правда?
– Угу. Она целые исследования проводит. Лучшая студентка на курсе. И это при том, что в их сраном интернате ей чуть ли не диагноз ставили.
– Свет…
– Прикинь, там практически всех признают умственно отсталыми. Зашибись, да?
А я ведь знаю, зачем, почему так делается. Оттого мне еще более тошно. Чувство вины ширится какими-то совершенно невероятными темпами. Крепче сжимаю в ладонях руль. Кстати, теперь становится понятно, почему Аня поступала туда, куда может, а не куда хотела. Учитывая обстоятельства ее жизни, чудо уже то, что она в принципе до поступления в ВУЗ дошла. Ну а то, что она нашла себя в выбранной специальности – чудо в кубе. Интересно, насколько преувеличено то, что мне эта балаболка накидывает в своем желании сосватать подружку?
– Че молчишь? Думаешь, как Аньку заманить к себе? – смеется белобрысая. – Так знай – ее уже по полной хантят. Ань, откуда тебе приходили предложения? Из Кореи, а еще… Кажется, Гонконг? Последний год отучится, и тю-тю. Так что мой тебе совет – бери ее тепленькой! Эта девочка у нас нарасхват.
Светка на кураже обнимает Аню за плечи и, притянув к себе, звонко чмокает.
– Фу! Гордеева, ты совсем, что ли? Черт! Теперь в ухе звенит!
– А еще она волонтерит!
В общем, мечта, а не женщина, если Светку послушать. Наверное, о такой дочери мечтает каждый родитель. И оттого мне еще тревожней становится. Потому как хрен его знает, что решит отец касательно наследства, узнав о том, что его дочь шарит в весьма недалекой от того, чем мы занимаемся, области.
Так могу ли я допустить их встречу? Рискуя тем, во что вкладывал столько времени и собственных сил. Дело ведь не в деньгах совсем! Замираю, понимая, что не такой уж я отморозок, как привык о себе думать. Не зря же меня так мотает.
С другой стороны, как я могу промолчать, зная, что встреча с дочкой может скрасить отцу последние дни? А может, и вовсе продлит ему жизнь! Ведь отец… Он такой упрямый! Хрен он куда уйдет, если будет чувствовать, что ей нужен. Сложный выбор.
– Кажется, приехали.
Глава 4
– Этот сигма в тебя втюрился!
– Втюрился?! Свет, тебе что, пять?
– Ай, ну тебя! Ты никогда меня не слушаешь.
– Господи, – валюсь на кровать, – Гордеева, включи мозги. Ну, где я, а где он? Матиас мог бы запросто склеить любую телку в том клубе.
– Тогда почему он к тебе подкатил шары?
– Наверное, со спины я неплохо выгляжу, – кривлю губы в циничной улыбке, а сама уговариваю себя пойти и смыть макияж.
– А потом?! – продолжает бушевать Светка. – Да его взгляд был приклеен к тебе, как моя бабушка – к сериалам на Домашнем.
Ржу, прикрыв лицо ладонями. Гордеева, кряхтя и матерясь, стаскивая с себя узкий топ.
– Может, он просто боялся, что я начну тырить ложки.
– Дурочка! Говорю тебе – он запал. И… Слу-у-ушай, а ведь в этом «Ваш доктор», кажется, и пластику делают, нет? Анька, – ахает она, округлив глаза, – да это же твой шанс!
– Шанс на что? – не без труда соскребаю себя с постели и подхожу к умывальнику. Странно, да, что уродкам вроде меня приходится ухаживать за своей кожей ровно так же, как и красавицам. Умывалка, тоник, крем… Иногда мне кажется, что с Лениным в мавзолее гораздо меньше возни, чем мне с вот этими всеми уходами.
– Сделать операцию! И, наконец, завести отношения.
– Ты фантазерка. Он даже мой номер не взял, – озвучиваю факт, который и не дает мне улететь в несбыточные фантазии. А ведь меня не меньше Светки несет. Какого-то черта несет, да. И так хочется, чтобы она оказалась права. Но это просто невозможно. Ловлю взгляд Гордеевой в отражении зеркала. Крыть ей нечем. В кои веки я вижу, как на ее лице проступает растерянность.
– Может, он решил найти тебя в соцсетях, – находится подруга. – И вообще! Он теперь знает наш адрес.
– И что? Думаешь, завтра Матиас полезет ко мне в окно с букетом цветов в зубах?
– Как Ричард Гир в Красотке! – искренне загорается Светка. Нет! Ну нет, блин. Она не может быть настолько тупой, даже чтобы просто допустить такую возможность!
– Обязательно, – кривлю губы я, вытираю лицо полотенцем и заваливаюсь под одеяло. После выпитого меня немного штормит. Но вместо привычного алкогольного озноба тело, напротив, медленно раскаляется. Подозреваю, что это как-то связано с тем, что я вновь и вновь прокручиваю в голове нашу встречу с Матиасом. Странное имя. Но ему идет.
Светка какое-то время еще что-то бубнит, но минут через десять постепенно смолкает, проваливаясь в сладкий сон. А я не могу последовать за ней. Кручусь с бока на бок, комкая простыни. Потом туплю в телефон. Но сколько ни гоню явно не туда устремившиеся мысли, все без толку. В конечном счете тихонько встаю и распахиваю окно, впуская напитанный горечью океана воздух.
А ведь он совсем не красавчик! Нет, в отличие от меня явного уродства в нем нет. Матиас даже привлекателен, если смотреть на него в целом: стрижка, небритость, красивый костюм. Расслабленная уверенность, с которой он держится, глубокий голос, рост, фигура… Да даже исходящий от него аромат – все вместе это очень цепляет. А вот если рассматривать по отдельности… У него широкая немного выступающая вперед челюсть, лошадиная улыбка, слишком высокий лоб и несоразмерно большие уши. На самом деле там много к чему можно придраться. Но почему-то мне совершенно не хочется продолжать эту ревизию. И циклюсь я на другом.
