меня не помнить.
Но та, ни глазами, ни жестом, прежней неприязни не показала. Улыбнулась и только. И заботливо повела Лидию к столу.
- Давайте, давайте. А то я знаю. Сейчас все разбредутся по дому. И ужинать сядем в полночь, - пошутила она. - Димитрий, а вы во сколько привыкли ужинать?
- Не раньше девяти, - охотно ответил муж и подмигнул Грише. – Нас лишь в сиесту не принято беспокоить.
- А сиеста у вас…
- Как раз сейчас, - влезла в их разговор.
Мысль простая пришла, но верная. Стоило лишь представить, как мы с сыном за столом окажемся, на глазах всех троих братьев.
Это как под микроскопом моего ребенка рассматривать, искать сходство.
Не могу этого допустить.
– Мы с Гришей пойдем приляжем, - опасливо покосилась на вход, ожидая, что в любую секунду сюда войдет старший Северский. Ведь его невеста уже здесь. – Сын еще не привык к новому графику. Папа, покажешь нам комнату?
- Мам, только не спать, - расстроился Гриша. Горящими глазами уставился на компанию в столовой – и я его понимаю, сыночек обожает слушать разговоры взрослых и запоминать.
Но не сегодня – поманила к себе папу.
Чувствую на себе взгляды – и мужа, и Гелы, и этой блондинистой Лидии. Останься я прежней девчонкой, которая носит джинсы и дутые сапожки – ощутила бы себя неуютно.
Но я выросла.
И до сих пор иногда удивляюсь, наткнувшись на свое отражение в зеркале.
- Комнат у нас свободных много, ты помнишь, - сказал папа, шагнув в коридор.
Я огляделась, опасаясь приметить на горизонте высокую мужскую фигуру в классическом костюме.
По закону подлости – он вот-вот вынырнет, как дьявол из табакерки.
- Я ждал, что ты позвонишь, скажешь, когда возвращаешься, - папа свернул за угол и толкнул дверь гостевой спальни. – Я бы вас встретил, все рассказал.
- Про супругу свою? – хмыкнула. – Заходи, солнышко, - завела недовольного Гришу в спальню и отмахнулась. – Пап, я бы к этому дому, вообще, никогда не приблизилась, если бы знала, что…
Осеклась, когда за спиной грохнул знакомый, за семь лет не забытый, мужской низкий голос:
- Роман, приветствую. В ванной со сливом что-то, игрушку туда засунули.
Туловище будто цепями сковало, лишь голову смогла повернуть, осторожно. Взглядом наткнулась на мужской профиль. И на память обрушились воспоминания такой силы, что я едва на ногах устояла от этой лавины.
Арес Северский.
Одно только имя срывает мне стоп-кран.
- О, привет, - этот бандит, мерзавец, подонок заметил моего сына. Шагнул к постели, на которую запрыгнул Гриша. Наклонился. И широко улыбнулся. – Какой ты нарядный. Классный костюм у тебя, такой же хочу. Это ты игрушку в слив уронил? Там сейчас авария. Я Арес.
Он протянул руку.
И я метнулась ему наперерез.
По руке ударила, отбрасывая. Сняла Гришу с постели и поставила по ту сторону, чтобы этот бугай не мог до него дотянуться.
- С незнакомыми не разговариваем, мой родной, ты же знаешь, - напомнила негромко. – Тем более, не здороваемся. Пусть руку свою…в другое место сует.
Шумно втянула носом воздух, как перед прыжком.
И повернулась, к моему первому мужчине, лицом к лицу.
Глава 6
Это как если бы на крышу нашего дома летающая тарелка упала – такие у него сейчас глаза. Огромные и круглые.
Ладонь, которую он моему сыну для рукопожатия совал – она так и осталась протянутой.
Он уставился на меня.
Как на пришельца.
У него за спиной негромко кашлянул папа.
- Арес, а это вот. Дочка с внуком вернулись из Греции. Я и сам не знал, сюрприз устроили.
Я и сама не знала.
Каким апокалипсисом для меня обернется такой сюрприз.
- Здрасьте, - перехватила руку Ареса и пожала. – Маргарита.
Притворяться, что мы с этим мужчиной не знакомы – единственное, что пришло мне на ум.
Моя ладонь в его руке – и меня накрыло.
Время замерло будто, и эта спальня исчезла, остались лишь мы вдвоем, где-то в космосе.
Его тяжелый взгляд стал внимательным, Северский с изумлением справился.
- Очень приятно, - пролепетала, глядя ему в глаза, темные, глубокие.
И, когда я хотела отдернуть руку – Арес сжал ее крепче.
- Маргарита, - повторил он низко, хрипло. Придвинулся, - ты выбрала неточное слово. Очень приятно было. Когда ты держалась за кое-что другое. А сейчас – очень удивительно.
Секунда мне понадобилась, чтобы понять – он действительно такое сказал. Пошлую фразу, которая из уст этого человека прозвучала так насмешливо, самоуверенно.
А после я вспыхнула, дернулась, отбросила от себя горячую сухую ладонь.
- Мама, это я игрушку уронил, - прозвучал негромкий голос Гриши.
Арес резко повернулся на моего сына.
Гриша слегка навалился на кровать и сложил перед собой руки. Будто на переговорах. Он с интересом разглядывает Ареса.
- Я Григорий, - сын сам представился. – Где игрушка?
- В ванной оставил, - рассеянно ответил Арес. Он смотрит на моего сына, на меня, снова на Гришу. Машинально ведет пальцами по темным зачесанным волосам.
У меня в мыслях буря. И представить не могу, что сейчас творится в голове у Северского.
- Папа, - повернулась за помощью. – Пусть гость выйдет. Мы с сыном хотели прилечь.
- Да-да, - засуетился папа и махнул рукой. – Арес, пойдем, пусть дети отдохнут.
- Здесь еще есть ребенок? – Арес коршуном зыркнул по сторонам, выискивая.
- Имел ввиду дочка моя с внуком, - папа засмеялся. – Дети. Рита хоть и взрослая уже. Но для меня-то малышка.
На эти его слова Арес мрачно хмыкнул.
Пусть только что-нибудь ляпнет.
Он отступил на шаг, глаз не отводя от моего сына.
Папа уже в коридоре топчется, ждет его.
А этот всё пялится.
Словно детей никогда не видел.
И Гриша смотрит в ответ.
- Ну хватит, - не выдержала и шагнула на Ареса. Ладонью уперлась в его плечо, выпроваживая из комнаты.
Он подчинился, отступил еще.
- Григорий, значит? – негромко спросил у меня.
- В честь отца моего мужа, - отчеканила.
- Так ты еще и замужем? – Арес лишь теперь с изумлением посмотрел на мое кольцо.
На что он рассчитывал, что я после встречи с ними в монастырь уйду?
И как он со мной разговаривает.
Словно не прошло семь лет, и мы лишь
