в вестибюле полной.
— Я могу это сделать. — Печенье за строительство. Сегодня вечером я бы испекла дюжину его любимого печенья.
Я обвила руками его талию, чтобы еще раз обнять. Я любила обоих своих братьев, но Бо всегда был для меня больше, чем просто старшим братом. Он был моим героем, и я была невероятно счастлива, что он нашел Сабрину. Она была замечательной подругой, тетей и новым членом нашей семьи, но, что более важно, она сделала Бо счастливее, чем он когда-либо был.
Звон его умных часов прервал наш разговор, и я откинула голову назад, чтобы одарить его улыбкой.
— Время примерки смокинга.
Он застонал и отпустил меня, проведя рукой по своим темным волосам.
— Наверное, мне не следует это пропускать.
— Вероятно, нет. — Я встала у него за спиной и положила обе руки ему на спину, а затем точно так же, как делала в детстве, попыталась подтолкнуть его. Собрав все свои силы, я изо всех сил оттолкнулась, упираясь ногами в землю. Как обычно, он начал смеяться, но не сдвинулся с места.
— Давай. Же. — Я хмыкнула и надавила еще сильнее, но он едва ли сдвинулся с места.
— Уже сдалась? — поддразнил он.
— Никогда! — Я переставила ноги и навалилась всем своим весом, затаив дыхание, когда толкала, но он по-прежнему не двигался.
— А теперь сдаешься?
Последний безуспешный рывок, и я опустила руки, тяжело дыша, когда выпрямилась.
— Ты как будто сделан из камня.
Он ухмыльнулся.
— Нет, это потому, что я великан.
Я рассмеялась, проходя мимо него к двери. У Коби и Бо была давняя игра в великанов. Если они были вместе, Коби всегда сидел верхом на плечах Бо, притворяясь великаном, когда они вдребезги разбивали домики из конструктора «Лего» или разбивали машины на воображаемых дорогах.
Заперев комнату, я проводила Бо до его массивного зеленого грузовика.
— Что ж, веди машину осторожно.
— Принято. Позвони нам, если тебе понадобится помощь в эти выходные.
— Хорошо. — Я помахала ему, когда он садился в свой грузовик, а затем вернулась в вестибюль.
Мои четверги были отведены для ведения бухгалтерии, и мне нужно было оплатить стопку счетов до обеда. Устроившись в своем кабинете рядом с вестибюлем, я, не теряя времени, погрузился в работу. Два часа спустя мой банковский счет опустел, и я встала из-за стола в поисках кофеина из мини-холодильника.
Открыв «Доктор Пеппер», я запрыгнула на один из барных стульев за стойкой в вестибюле и уставилась в окно на вывеску мотеля.
Она такая милая! Как она могла не нравиться людям?
Чуть больше года назад я удивила весь город, сняв старую вывеску. Она была слишком вычурной, почти такой же высокой, как уличный фонарь, и надпись на ней давно выцвела от многолетнего пребывания на солнце. Вывеска, которую я выбрала вместо старой, была неброской, но идеальной.
В центре приподнятой клумбы стояли два коротких белых столба. Между ними раскачивалась классическая белая вывеска на железной перекладине. Переполох вызвала не только новая вывеска, но и то, что было написано на ее лицевой стороне четкими черными буквами.
Мотель «Биттеррут».
Вывеска с новым названием мотеля две недели подряд появлялась на первой странице еженедельной газеты «Вторник».
По сей день мало кто понимал, почему я захотела переименовать мотель, тем более что я так долго сохраняла прежнее название. Но я потратила так много времени на то, чтобы сделать это место своим, что хотела, чтобы и название было моим.
Биттеррут был цветком штата Монтана и моим личным фаворитом. В тот момент, когда я записала эти слова на салфетке в кафе, я сразу поняла, что они идеальные.
На следующий день я заказала новую вывеску.
И начались сплетни.
Мотель был не единственной вещью, которая изменилась за последние три года. Я тоже изменилась. С каждым взмахом кисти, каждым взмахом молотка, каждым поворотом отвертки я менялась.
Исчезла незрелость двадцатилетней девушки — то, что она была матерью-одиночкой и владелицей бизнеса, прогнало ее прочь. Ушла наивная женщина, которая впустила монстра в свою жизнь — хотя и не раньше, чем получила то единственное хорошее, что он мог предложить. Ушла молодая медсестра, полная энергии, которая говорила без умолку — я научилась больше слушать и быть внимательной к людям, которых я приводила в нашу жизнь.
Я на собственном горьком опыте убедилась, насколько обманчивыми могут быть люди, когда ты слишком занят разговорами, чтобы обращать внимание на красные флаги.
Сделав вдох, я выдернула себя из своих мыслей, прежде чем они могли скатиться в дурное русло. Я потянулась за блокнотом для рисования на стойке и открыла пустую страницу. Я потратила все свое время и деньги на ремонт мотеля, но почти ничего не сделала со своим собственным лофтом. Теперь, когда, наконец, осталась последняя гостевая комната, я могла провести мозговой штурм, обдумывая все, что я хотела бы сделать для комнаты Коби и нашего дома.
Я так погрузилась в свои наброски, что вздрогнула, когда открылась дверь вестибюля, и мой карандаш соскользнул со страницы, оставив глубокий след, который не смог бы стереть даже ластик. Я нахмурилась на долю секунды, прежде чем поднять глаза, готовая поприветствовать своего посетителя мегаваттной улыбкой.
Улыбка сползла с моего лица вместе с подбородком.
Мой посетитель был прямо как из журнала. Его светло-каштановые волосы были собраны сзади в аккуратный мужской пучок. Его сильная челюсть была покрыта искусно подстриженной бородой. Его карамельно-карие глаза, обрамленные длинными темными ресницами, были устремлены на меня с такой силой, что я чуть не свалилась со стула.
Когда он повернулся, чтобы закрыть дверь, я вдруг отчетливо осознала тот факт, что на мне не было косметики, а моя одежда была такой же скучной, как лекция по экономике. Но эй! По крайней мере, ты сегодня вымыла голову. Слава богу, на мне не было моей обычной синей бейсболки.
Я бы выглядела полной дурой перед этим мужчиной.
В этом мужчине было все хорошее, что было в моей жизни, в одном флаконе. Этот мужчина должен быть в центре фотосессии для пятидесятифутового рекламного щита, а не стоять в вестибюле моего мотеля.
Этот человек вот-вот должен был получить бормочущую, неуклюжую версию Мейзи Холт, подобной которой никто никогда не видел.
Супер.
Хантер
Какого хрена я делал?
Мне нужно было уходить. Находиться так близко к Мейзи было слишком рискованно. Предполагалось, что я буду невидимкой. Скрытым. Я должен был быть человеком в тени, делающим все, что в моих силах, чтобы защитить ее так, чтобы
