и замотал головой.
— Все пошло не так, как я думал. Но, Джем, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом все время. В этом доме позади меня, делить со мной вместе постель, и если ты принимаешь это кольцо, то я обещаю, что буду беречь тебя, как самый драгоценный подарок судьбы, которым ты являешься.
Когда он это говорил, я уже откровенно рыдала, не видя ни его лица, ни вообще чего-нибудь вокруг от пелены слез, застилающей глаза.
— Перестань, — произнесла я, шмыгая носом и беспорядочно вытирая щеки руками, — я же ответила, что согласна.
Он потянул меня к себе на колени, и я оседлала его посредине дороги в самом разгаре дня, позволив ему надеть переливающееся на солнце бриллиантовое кольцо себе на палец.
— Прости, — произнесла я после того, как немного успокоилась, — у меня просто случился эмоциональный взрыв.
— Если бы этого не произошло, то я бы засомневался, а той ли я предлагаю стать своей женой. — На его лице мелькнули какие-то непонятные мне эмоции, когда я улыбнулась ему в ответ. Он поцеловал кольцо на моем пальце, затем задрал подол своей футболки, чтобы вытереть мои слезы. — Я не брошу тебя, Джем-Джем. Обещаю.
— Папа, прошу тебя, дай ему хотя бы шанс? — прошептала я, стоя на кухне. В той самой, где я скользила в носках каждую зиму, когда пол был холодным и крайне скользким.
Он вздохнул, забрал у меня полотенце и повесил его на место.
— Он даже не спрашивал моего разрешения.
— Эти правила давно остались в прошлом, — простонала я.
Он указал на меня пальцем после того, как откупорил банку с пивом.
— Именно. И поэтому все страдаем от этого.
Я обиженно скрестила руки на груди и прислонилась к кухонной стойке, нахмурив брови.
Отец снова вздохнул.
— Господи, я постараюсь. Это тебя устроит? — Он бросил взгляд в маленькое кухонное окошко, из которого была видна гостиная и столовая, и даже не удосужился понизить голос. — У меня нет доверия к нему.
Я слышала это уже не в первый раз. У Майлза уже была короткая встреча с моим отцом, когда моя семья пригласила его на ланч вскоре после того, как мы только начали встречаться, но Майлза вызвали на работу в самый разгар дня.
— Мужчина, у которого серьезные намерения, ставит на первое место желания своей женщины. Всегда, — сказал он тогда после того, как Майлз, извинившись, выскочил из-за стола.
У него были консервативные, старомодные взгляды на жизнь. Так было всегда. Ему никогда не нравился мой бойфренд в школьные годы, поэтому я не знакомила его с парнем из колледжа, но у него не было никаких претензий к мужу Хоуп, Джеймсу, и к многочисленным парням, с которыми она встречалась до этого.
Хоуп объясняла это тем, что я веду себя как ребенок, что всегда смешило меня. Я могла витать в мечтах, но всегда была более ответственна, чем моя старшая сестра.
Поскольку она была на четыре года старше меня, то мои ранние подростковые воспоминания лишь о том, как она тайком сбегала и возвращалась домой и как прогуливала школу, чтобы тусоваться со скейтбордистами в парке на окраине города. Будет глупо, если вы спросите меня о том, делала ли я так же, учитывая то, что мой папа был шерифом Лилиглейда в те годы, и был в курсе всего, что происходит в городе.
Он вышел в отставку два года назад, чтобы заняться нашей скромной фермой. Ведение хозяйства стало занимать все его дни после того, как он распустил всех помощников, которые занимались этим, когда он был на службе.
Я надеялась, что это отвлечет его достаточно для того, чтобы он стал менее недоверчивым, но нужно было думать, что этого не случится.
— Все в порядке? — спросил Майлз, появившийся на кухне с пустыми тарелками.
— Все отлично, — ответила я ему с улыбкой, забирая у него посуду.
Он наклонился, чтобы чмокнуть меня в лоб, и тяжело вздохнул.
— Он примет ситуацию спустя время, — прошептал он в дверях так тихо, что я почти не расслышала.
Мой отец наблюдал, как Майлз уходит, скорчив гримасу.
— Послушай, Джемми. — Он сделал большой глоток пива и посмотрел на меня. — Я подожду, когда этот засранец покажет свое истинное лицо, и буду рядом, когда это произойдет. Но пока он не получит ни капли моего гребаного пива.
Он вышел с кухни, бормоча себе под нос что-то вроде: «С меня хватит того, что он ест мою чертову еду».
Три месяца назад
— Ни хрена себе, — воскликнула я, увидев ценник на разделочную доску.
Майлз усмехнулся.
— Тс-с-с. — Он осмотрелся по сторонам, а затем вернул доску на место. — Здесь не самое подходящее место для людей с грязными ртами.
Я сурово посмотрела на него, и он двинулся дальше, приобняв меня за плечи.
— Ты делаешь это гораздо хлеще меня.
— Ты права, но я не работаю на работе, которая способна отучить меня от этого. Ты же прекрасно это знаешь, — подстегивал он меня.
Когда мы остановились возле обеденных столов, я вдохнула свежий, легкий запах его одеколона и поцеловала его в подбородок.
— Теперь я проголодалась.
Его руки скользнули на мои бедра, сжимая их.
— Грязная девчонка, ну не здесь же.
Я отстранилась, слегка ударив его в грудь.
— Я говорю о настоящей еде, придурок.
Женщина в возрасте поодаль от меня, с волосами, убранными в тугой шиньон, нахмурилась и поспешила удалиться. Я пожала плечами, а затем выдвинула белый стул из-за обеденного стола и уселась на него.
Древесина, из которой был изготовлен стол, была под стать стульям. Когда я провела рукой по поверхности, то убедилась, что она гладкая. Мое внимание сконцентрировалось на кольце, что случалось довольно часто с тех пор, как Майлз надел мне его на палец. Я мечтала о своем счастливом будущем с самого раннего детства, зачитываясь книгами, чтобы пробудить мою душу от печального сна после смерти моей мамы.
Это захватило меня настолько, что любовь и моя зависимость от нее постоянно наполняла все мои мысли.
Я не могла припомнить, мечтала ли когда-нибудь о более красивом предложении, чем мне было сделано. Меня очаровывали мысли о влюбленности, о взаимной любви и неминуемом хэппи-энде. Мне были не интересны показные жесты.
— Должен признаться, мне нравится, как ты любуешься им.
Я поджала губы в попытках скрыть улыбку, а затем поднялась из-за стола.
— Слишком большой.
— Ты о кольце? — уточнил он, слегка
