папоротников и лесных кустов к ступенькам, ведущим к входной двери хижины. Без промедления я постучала в деревянную дверь, так как там не было дверного звонка.
— Эй?
Сердитые шаги застучали по полу. Всё крыльцо затряслось, и я отступила на шаг. Мой кулак всё ещё был поднят, когда дверь резко распахнулась, и в её проёме появился не кто иной, как человек с гребня.
— Что? — рявкнул он, уперев руки в бёдра.
— Я, э-э… — Любые другие слова, которые я планировала произнести, отпали сами собой.
Этот мужчина был даже красивее, чем я ожидала. Он был высоким, как минимум на пятнадцать сантиметров выше моих ста семидесяти. Его нос был, возможно, самым совершенным носом, который я когда-либо видела — прямой, с переносицей, идеально расположенной в центре его высоких скул. Но именно его глаза заставили меня отклониться в сторону.
Они не были зелеными, коричневыми или золотыми, это был невероятный водоворот всех трёх оттенков. Кольцо обрамлявшее их было похоже на растопленный шоколад.
Я не была ни с кем с тех пор, как мы с моим бывшим мужем расстались более двух лет назад. По моему телу прокатился прилив желания, которого я давно не испытывала. Оно скопилось у меня между ног, свернулось в животе, когда я окинула взглядом плотную грудь и плоский живот этого мужчины.
Глаза мужчины вспыхнули, когда он оглядел меня с ног до головы. Он попытался скрыть это за раздражением, но в его потемневших глазах была похоть.
— Что? — рявкнул он, на этот раз громче.
Я оторвалась, возвращая своё дыхание, когда заставила себя отвести взгляд от его мягких губ. Одна из его рук была обмотана старой тряпкой, сквозь которую сочилась кровь.
— Я услышала грохот, поэтому решила проверить всё ли в порядке. Вы ранены? — Я потянулась к нему, но он отпрянул.
— В полном порядке, — проворчал он. И с этими словами он развернулся на пятках своих коричневых ботинок, протопал внутрь и закрыл дверь.
— Серьёзно? — прошептала я.
Я дала ему время вернуться и проявить добрососедские чувства. Но ничего не получила.
— Приятно познакомиться! — Я махнула рукой в сторону закрытой двери. — Меня зовут Пайпер Кэмпбелл, на случай, если вам интересно.
Ничего.
— Я подумываю о покупке дома по соседству.
По-прежнему ничего.
— Отличный разговор, э-э… — Я осмотрела крыльцо, остановившись на красно-белом охладителе вентиляторе у перил. На ручке печатными буквами было написано КЕЙН. — Ещё увидимся, Кейн.
Моё безумие начинало проявляться, поэтому я развернулась и пошла обратно к Субурбану. Как только я запрыгнула на водительское сиденье, я достала из сумочки телефон и набрала номер своего риелтора.
— Привет, это Пайпер. Я немного подумала и приняла решение. — Мои глаза были прикованы к дому напротив. — Я хочу дом в горах. Он это всё, что мне нужно.
Немного покоя. Тихий лес. Проект, в который нужно окунуться с головой.
И, может быть, горячая, потная интрижка с моим ворчливым почти-соседом.
На его красивом лице был написан секс без всяких обязательств.
Кейн
— Чёрт возьми, твою мать, ублюдок!
Молоток, которым я только что ударил по своим костяшкам, выпал из моей руки и упал прямо на ногу.
— Чёрт! — Я швырнул долото, которое держал в трясущейся руке, через весь магазин. Оно врезалось в стопку деревянных дюбелей, стоящих вдоль стены, сотрясая их, прежде чем упасть на пол.
Шум снаружи сводил меня с ума, и я, чёрт возьми, не мог сосредоточиться.
Я как раз вырезал насечки на кленовой доске. Стол, который я спроектировал, включал в себя различные насечки и борозды. Не только потому что они были прочными, но и потому что они придавали детали уникальный дизайн этого конкретного изделия. Оно было похоже на головоломку, и каждый кусочек должен был быть изготовлен с точностью.
На этой конкретной детали было десять насечек. Как раз в тот момент, когда я собирался доработать последнюю, снаружи раздался громкий треск, заставивший меня вздрогнуть. Молоток, который я поднял, опустился под неправильным углом, двигаясь слишком быстро. Он попал в конец моего долота, отправив его слишком глубоко в древесину, прежде чем соскользнуть и поранить костяшку моего большого пальца.
Мало того, что у меня болела рука, теперь мне придётся переделывать эту деталь и девять других насечек, на вырезание которых я потратил последний час.
Я уже отставал по времени с этим проектом, потому что мои клиенты трижды меняли своё мнение о типе древесины. К тому времени, когда они, наконец, остановились на клёне, у моего поставщика не оказалось этого дерева. Я спешил закончить этот стол к крайнему сроку, и ошибки только отбрасывали меня дальше.
Я совершал глупые ошибки, подобные этой, целую неделю, и всё из-за чёртового шума.
И всё из-за моей чёртовой соседки.
Прошёл месяц с тех пор, как эта женщина появилась на моём пороге. Я провёл два дня после её приезда, страшась мысли о компании здесь, наверху. Я привык жить в полном одиночестве. Даже до того, как мои бывшие соседи умерли, они не часто бывали здесь. Поэтому, когда она отсутствовала несколько недель, я решил, что она сдалась.
Я расслабился, радуясь, что мне не придётся делить этот горный склон.
Затем неделю назад, как раз когда начали распускаться майские цветы, Эйрстрим въехал задним ходом на её подъездную дорожку.
После этого прибыла строительная бригада. С тех пор они шумели, начиная с рассвета и заканчивая с наступлением темноты.
Снаружи раздался новый грохот, заставивший меня подняться со стула.
— Чёрт, я сдаюсь. — Мне придётся вернуться поздно вечером и молиться, чтобы я смог сосредоточиться.
Я наклонился и поднял молоток, лежащий у моего ботинка, неся его к верстаку, где каждый инструмент занимал своё законное место на множестве крючков и полок. Я повесил молоток, затем пошёл за долотом. Его положил в ящик стола, на третье место слева.
Мои инструменты были бесценны. Я обращался с ними, возможно, лучше, чем с самим собой. Но именно они и мои руки кормили меня.
Когда я закончил ремесленное училище, я принял решение инвестировать в самые качественные инструменты на рынке. Подобно тому, как художник использует кисти и масло для создания красоты, я использовал штангенциркули и косяки. Рубанки и стружки. Напильники и рашпили. Все они были первоклассными. А мои электроинструменты: пилы, формовщики и прессы, все вместе стоили больше, чем мой грузовик.
Чтобы эффективно использовать их всех, мне нужно было сосредоточиться. Для сосредоточения, мне требовалась тишина.
Три года назад эта строительная бригада могла бы шуметь сколько угодно, и меня бы это
