собой.
— В нем все данные есть? Номер телефона, адрес?
— С какой целью интересуешься? — подозрительно прищуривается Серега.
Буквально сразу же его лицо меняется, когда он догадывается о цели моего вопроса.
— Ах, прекрасная Мирослава… Угадал?
— Допустим, — нехотя сознаюсь.
— Зачем тебе эта девочка? Ты же поиграешься и бросишь, Влад.
— Не твое дело.
— Рождественский, будь человеком! Жалко мне ее.
Морщусь. Его слова не достигают цели. Я ведь уже решил, что возьму и номер телефона, и адрес. Сам не знаю пока, зачем, и что я буду делать с этой информацией.
Секретарша у Сереги мигом записывает мне все на листочек и отдает, не забывая облизывать губы и выпячивать сиськи. Я не обращаю на это внимание. Мы с ней как-то переспали один раз. Ничего особенного. Больше не хочу, хватило.
— Спасибо, Ириш, ты лучшая, — подмигиваю ей и сразу же сваливаю, пока она не восприняла дежурную благодарность как что-то большее.
Смотрю на локации поочередно. На Испании спотыкаюсь. Нашел, копна серебристых волос выдала Мирославу мгновенно. Не спешу подходить. Просто наблюдаю.
Какая она ладненькая. Точеная фигура, аккуратная попка, не сильно большая грудь, но и не плоская. Рост невысокий, от силы метр шестьдесят. Энергии в ней на десятерых. Крутится у себя, то давая совет парню справа, то подскакивая, чтобы помочь со светом девушке слева. Улыбчивая.
Вздыхаю. Хочу обнять ее. Но нельзя. Она ершится почему-то. Сейчас точно не дастся.
Бросаю на нее последний взгляд и иду к выходу. Пора наведаться в недавно открытую студию, проверить, как там идут дела.
На пару дней мне удается притормозить. Но в итоге не выдерживаю. Звонить Мирославе не стоит. И я решаю пройтись около ее дома.
Бросаю машину на парковке и иду к набережной. Неплохое место. Близко к центру, но в то же время здесь уже не так шумно. Щурюсь на солнце, бросая взгляд вдаль.
Не верю своим глазам, когда замечаю бегущую Мирославу. Она постепенно замедляется и вскоре останавливается совсем. Держится за ограждение и встряхивает головой.
Смутная тревога охватывает меня. Я вижу, что она пошатывается, и вдруг начинает оседать.
Со всех ног бросаюсь к ней.
Мира
С самого утра я чувствовала небольшую слабость. Но после душа мне стало лучше. Обычно по утрам я бегаю, поэтому решила не изменять этой традиции и сегодня.
За окном прекрасная погода, еще не очень жарко. Поливальная машина только что проехала под окнами и прибила пыль. Птички на многочисленных липах вокруг дома вовсю поют свои песенки.
Я вышла из подъезда и вдохнула воздух полной грудью. Обожаю такие утра. Они придают мне энергию на весь последующий день.
Я огибаю дом и оказываюсь на набережной. Она достаточно длинная и удобная для пробежек. Каждое утро здесь собираются бегуны со всех близлежащих домов.
Не сильно разгоняюсь, но держу хороший темп. В основном наблюдаю за красиво блестящей гладью реки. День безветренный, солнечный. В конце набережной разворачиваюсь и бегу обратно. На середине пути начинаю ощущать слабость снова, но кажется, что я дотяну до дома.
Я чуть снижаю темп, но это мало помогает. Уже вижу дом вдалеке. Сил совсем не остается. Еще и головокружение добавляется. Приходится притормозить в надежде, что сейчас станет легче.
Шум в голове усиливается, а ноги становятся ватными. Я опираюсь на ограждение, чтобы не упасть. Чувствую, что отключаюсь. Пытаюсь сесть, чтобы избежать еще больших последствий.
Чьи-то сильные руки подхватывают меня. Знакомое ощущение тепла и комфорта окутывает, но я не верю ему. Не может быть, чтобы здесь оказался Влад. Каким образом? Его дом совсем в другой стороне.
Я приоткрываю глаза, и тут же закрываю обратно. Темнота поглощает мое сознание.
Прихожу в себя и понимаю, что я все еще на руках у Влада. Он как раз меня передает врачам в больнице.
— А вы кем приходитесь девушке? Муж?
— Парень, — не теряется он.
— Ждите здесь. Мы выйдем к вам с новостями.
Меня везут на каталке на осмотр.
— Пришла в себя, девочка? — спрашивает врач в возрасте.
— Да, кажется, — неуверенным голосом отвечаю.
— Как зовут тебя, помнишь?
— Мирослава.
— Ну рассказывай, Мирослава, как дошла до жизни такой.
Сам в этот момент уже надевает мне манжету, чтобы измерить давление.
— Я бегала и почувствовала себя плохо, голова закружилась.
— Неудивительно, давление у тебя очень низкое.
Я смотрю на бейджик врача.
— Вячеслав Григорьевич, а это не вредно для ребенка? Я беременна.
— С этого и следовало бы начать, голубушка. При беременности это вариант нормы. Но мы сейчас еще проведем анализы. Я пока выйду, сообщу отцу ребенка, что вы в порядке.
— Нет! — испуганно говорю я.
— Могу и не сообщать, конечно, — удивленно пожимает плечами врач.
— Нет, вы не так поняли. Скажите, что я в порядке. Но про беременность не надо, я пока не хочу ему говорить.
С видом “Что только творится в головах у этих мамаш” Вячеслав Григорьевич выходит к Владу, пока у меня берут кровь. Когда анализ готов, врач снова навещает меня.
— Что ж, у вас низкое железо. В сочетании с пониженным давлением это и дало вам сегодняшнее состояние. Но не волнуйтесь, сейчас мы вас прокапаем, дома будете принимать железо и отдыхать. Все придет в норму.
Пока лежу с капельницей, переживаю, не сказал ли врач или медсестры Владу ничего лишнего. И вообще, если честно, надеюсь, что он не стал меня ждать и уехал. У него наверняка есть куда более важные дела, чем ждать меня. Тем более что лежать мне здесь целых полтора часа.
Каково же мое удивление, когда я обнаруживаю его задремавшим на стуле в приемном отделении.
— Просыпайся, Влад. Меня отпустили домой.
Понимаю, что от стресса все маски слетели. Я здорово перепугалась за малыша. Настолько, что даже сил на перепалки и поддразнивания не осталось.
Рождественский встрепенулся и потер устало лицо.
— Мне показалось, или ты назвала меня по имени?
— Слуховая галлюцинация, видимо, — улыбаюсь ему слабо. — Ты зачем меня ждешь? Я и сама на такси доберусь.
— Ну уж нет, не хватало, чтобы ты снова в обморок свалилась. Проконтролирую, чтоб добралась домой.
Я слышу в его голосе искреннее беспокойство, хоть он и пытается его скрыть за небрежным тоном. Я разрешаю ему позаботиться о себе, потому что до сих пор ощущаю себя неважно.
Когда мы садимся в салон машины, Влад помогает мне пристегнуться. Наклоняется так близко, что касается кончиками волос моего лица. Я дрожу от этого и стараюсь отодвинуться. Как назло, он вместо долей секунды копается целую бесконечность.
