Думал остаться с ней наедине. Обнять, напеть приятные словечки, подпоить немного и дальше по обычному сценарию.
Но не тут то было.
После того случая на реке, меня переклинило конкретно. Даже парням все рассказал, когда те подрулили ко мне на базу. Даня Войцех, самый мой верный друган, быстрее всех сообразил, что я это не в прикол наплел, и посоветовал позвонить Кошкиной из параллели, сплетнице местной, которая всегда и все про всех знает. Разузнать про Лисовскую, че там, как живет, с кем, где.
Оказалось, Лиса обитает в одной из пятиэтажек недалеко от центра нашей дыры с отцом, который батрачит на стройках. Как раз в настоящее время у папкиного кореша, Загорского, отделочной работой в однотипных коттеджах занят.
Тихая, скромная. Со слов Кошкиной «вообще ни о чем». Учится средне, занимается плаванием в местном ФОКе. Подруги — такие же тихушницы, кроме одной брюнетки. Да, еще и Берестов в дружбанах у нее.
На свиданке я планировал по-другому все обставить. Прощения попросить, поухаживать там. Но Лиса залупилась.
Потом два дня гонял, с какой стороны к ней подрулить, как себя вести.
Обычно мне с девчонками напрягаться не приходилось. Все сами, все сами. А тут…
Короче, после тухлого вечера у Мухи в гараже, решил я наведаться к ней домой. Еще раз поговорить. Никак меня все это дерьмо не отпускало. Типа, незакрытый гельштат.
А тут смотрю, ее Берестов до дома провожает. Берестов! Чмошник.
Мало я щемил его в младших классах. До сих пор помню, как в пятом после трени по футболку я намалевал его рот помадой и затолкнул в женскую раздевалку, где старшеклассницы переодевались. А все потому, что этот гондон сдал меня физруку, типа, я его специально прессовал.
Никогда он мне не нравился. Мутный до тошноты.
И я бы спустил все на тормозах, даже эту ее дружбу с Берестовым. Серьезно, какое мне дело, пусть дружит. Раз он столько лет вокруг Лисы круги намыливает, а выхлопа ноль, значит и мне напрягаться не стоит.
И я бы даже простил ей молчание и побег в ответ на мое «давай встречаться». Хотя это был мой первый раз. Почин, можно сказать.
Еще никогда и никому этих слов не говорил. И дались они мне охренеть, как сложно.
Но сейчас не о том.
Короче, я бы многое простил.
Но не стукачество.
Она тупо пожаловалась на меня этому Берестову. Пожаловалась! На меня
После чего тот притащился, типа, на разборки, поговорить.
И ведь не зассал найти меня именно на футбольном поле, когда мы с пацанами вечером гоняли мяч по стадиону.
Решительный какой.
Ахах! Рыцарь в доспехах, твою мать!
А мне, как в душу нагадили. Исходя из сути нашей беседы, я понял, что Лиса этому чмошнику все в подробностях слила. Расписала, какое я мудло.
Тут у меня подгорело не на шутку. Я даже не помню, как сорвался и месил его, пока пацаны не оттащили.
Пофиг было на последствия, я даже хотел, чтобы этот гондон настучал на меня. Знал прекрасно, отец с последствиями разберется, а вот разберется ли с последствиями Берестов? Не факт.
Его даже без моих усилий после такого стали бы булить в школе, как крысу и слабака. И как себя повела бы Лиса, неизвестно. Кто ж с лошками водится захочет?
Но Берестов не стал никому и ничего рассказывать, взял больничный и пропустил первое сентября. И в глазах Лисы остался героем, к которому та теперь каждый день после учебы таскается. Вот и сегодня ее подловил с пацанами в парке.
Это и стало последней каплей. Но в бессилии перед этой девчонкой признаваться еще рано. Слишком уж меня накрыло.
Как вспомню Лису тогда на реке, так флэшбэки ловлю до самого утра, заснуть не могу.
До чего же она была похожа, словами не передать. И запах у нее такой же. Не удушающая вонь популярных в тиктоке духов, которыми обливаются все знакомые девки. Вот у них в голове помойка, раз считают, что нам, пацанам, нравится это вдыхать.
От Лисовской пахло цитрусовым шампунем и летом. Это вот такой запах, когда держишь руку на солнце, а потом от кожи пахнет слегка опаленными волосками.
Стояла она передо мной один в один, как Соня: мокрая, встрепанная, словно нахохлившийся воробей.
И я поплыл.
— Что ты собираешься делать? — спрашивает Даня Войцех, сползая с дивана прямо на ковер, чтобы подхватить геймпад.
Я тупо пялюсь, как друган копается в настройках игры и дергаю плечами.
— Отомстить хочу… Хочу, чтобы сама за мной бегала.
— Какой план? — Диныч не отрываясь от экрана, сует руку в миску с попкорном и (конечно же!) половину не доносит до рта, рассыпая по ковру.
— Притворюсь хорошим мальчиком. Свидания, цветы, романтика и прочее дерьмо.
— А потом?
— А потом в койку, и досвидос.
Диныч перестает жевать и с недоверием косится в мою сторону.
— Так зацепила?
— Просто не привык, чтобы мне отказывали.
* * *
Сидим на трибунах и наблюдаем, как физрук гоняет одиннадцатый «Б» вокруг стадиона.
Палыч упрямо давит покер фейс, типа, не замечает, как мы ржем и отвлекаем девчонок.
Еще бы он чего вякнул, когда среди нас Сеня Казанцев.
Сеня — у нас местная футбольная звезда, благодаря ему команда добралась до областных соревнований.
Палыч на Казанцева молится, пропуская мимо все Сенины закидоны.
Хотя на самом деле Казанцев играет так, чисто от скуки. И несмотря на свой явный талант дальнейшую судьбу со спортом связывать не планирует.
Короче Сене можно многое. А раз Сене можно, то и нам с Сеней тоже.
Нахожу среди бегущих Лисовскую только благодаря ее рыжей подружке.
Та каждый раз пробегая мимо трибун пырит, еле сдерживая улыбку, прямо на Войцеха, что сидит справа от меня и лениво свайпит по экрану.
— Диныч — толкаю друга в плечо. — Азарова на тебя пялится. Ты че с именинницей на базе сделал, пока я был у Лисовской?
Тот поднимает на меня голову и рассеяно оглядывается.
— Что? С кем?
О, началось в деревне лето…
— Вон с той, рыжей — указываю головой в сторону девчонки.
Судя по сосредоточенному виду Диныч силится вспомнить, чем был занят в последние выходные прошедшего лета, когда мы отдыхали на базе. Потом встречается взглядом с проносящейся мимо девчонкой и морщится.
— Ничего не делал. К ней Муха клеился.
— А смотрит на тебя.
— Неа — друган снова втыкает в телефон, склонив голову над экраном. — Не в моем вкусе.
— Вкусы могут и поменяться — отвечаю Динычу, а сам не спускаю глаз с бегущей по дорожке Лисы.
— У тебя, Владос, не вкусы поменялись. Просто девчонка первый раз отшила. Отчего твоя корона съехала капитально так.
Проницательный мой дружище, ты, как всегда, прав.
Лисовская бежит красиво. На ней черные велосипедки, что позволяет насладиться, как напрягаются проработанные икры, как пружинят спортивные ноги. Сверху серая, как будто с чужого плеча, толстовка с капюшоном.
Вот серьезно, вообще не понимаю эту моду у девчонок: напялить на себя объемный шмот. А ты потом гадай — лягушка под ним, или тебе все же свезло.
После свистка физрук загоняет всех в раздевалки, оставляя на поле пару ребят, чтобы собрать инвентарь.
Лиса торопится, тянет за собой рыжую подружку, о чем-то переговариваясь на ходу и оглядываясь в нашу сторону. У дверей пробирается сквозь остальных, видимо, чтобы быстрее скрыться в раздевалке.
Неужели думает, если захочу, жалкая скрипучая дверь станет мне преградой?
Только вот я не хочу. Вернее, не отказался бы, но теперь у меня другая тактика.
— Влад, мож забьешь на девчонку? Нормальная, кажись — обращается ко мне Сеня, приметив, что я подорвался с лавки. — Поехали в выхи к Пестрому. Там в спортивном лагере последняя смена, девчонку себе найдешь, напряжение сбросишь, расслабишься, а то последнее время смотреть тошно — Казанцев строит жалостливую морду.
Хотя к такому кабану с прической типичного наци, вряд ли можно применить выражение «жалостливая морда».
— Не, у меня теперь дела поинтереснее есть — забираю свой рюкзак и отряхиваю джинсы на заднице. — Короче, я погнал, покеда.
