с ней в постели. Я уверен, что мог бы отвлечь ее от страха своим языком, пальцами и членом. Но я просто потакаю своему внутреннему хищнику. Я больше не такой. Или, по крайней мере, это не главная часть того, кто я есть.
Когда я завожу руку за спину и стягиваю рубашку через голову, она издает какой-то звук.
Я поворачиваюсь и вижу, что она смотрит мне в спину, слегка приоткрыв губы. Блядь. Этот рот так и просится, чтобы его поцеловали, чтобы его исследовали. Она заставляет меня забыть все, что я говорил себе о том, чтобы держаться от нее подальше. Я хочу попробовать ее на вкус, услышать, как она стонет, когда кончает. Но дело не в этом. Мне нужно помнить, что позволить ей приблизиться ко мне — это смертный приговор. Говорит парень, который только что отнес ее в свою комнату и положил в свою постель. Я уже говорил, в какой я заднице?
Снимать штаны — это не вариант, учитывая тот факт, что в данный момент у меня сильная эрекция, поэтому я не беспокоюсь. Я проведу ночь на диване, где смогу контролировать свои инстинкты.
Она прочищает горло, когда я плюхаюсь на диван и натягиваю одеяло на ноги.
— Тирнан. Это ирландское имя?
О, черт. Вот и мы.
— Да. — Я смотрю в потолок, хотя мне отчаянно хочется посмотреть на нее. Когда она со мной в комнате, я не могу смотреть ни на кого другого. Я с трудом могу связать предложение. Она выворачивает меня наизнанку, и я никогда никого не хотел так, как ее. Потому что она — запретный плод, опасный приз, обернутый красным бантом.
Я слышу, как сдвигается кровать и шуршат мои простыни. Когда я поворачиваюсь и оглядываюсь, она уютно устроилась на моей подушке, уткнувшись в нее носом и делая глубокий вдох.
Почему это так возбуждает? Ей нравится мой запах? Мне нравится ее запах. Это похоже на цитрусово-ванильный аромат, который напоминает мне о закатах. Я закатываю глаза, удивляясь самому себе. Я веду себя как влюбленный идиот. Закаты? Если я когда-нибудь произнесу это вслух, то ударю себя кулаком в лицо.
Я бросаю взгляд на ванную и понимаю, что оставил включенным свет. Вставая, я подхожу к ней и выключаю его.
— Не надо, — выдыхает она.
У меня волосы встают дыбом, и я снова включаю его, одновременно оглядывая комнату в поисках угроз.
— Что такое?
— Просто я, эм… Просто это…
— Я оставлю его включенным. — Я возвращаюсь к своему дивану и устраиваюсь поудобнее.
Она испускает долгий вздох. Не могу сказать, смущена ли она, но это и не нужно.
— Моя младшая сестра Вэл всегда боялась темноты. — Я бросаю на нее взгляд. — Я не говорю, что ты боишься, просто говорю, что она всегда боялась. В детстве мы сидели в разных комнатах поздно вечером. Иногда мы слышали шум внизу, когда взрослые занимались своими сделками или чем-то еще. Она пугалась и бежала в мою комнату. Она была такой маленькой, и ее ножки всегда были холодными, как лед. — Я улыбаюсь воспоминаниям. — Ей не нравилось, как была обставлена ее комната, как она не могла видеть свет в коридоре или ванной со своей кровати. В любом случае, она забиралась ко мне в постель, и я рассказывал ей истории, пока она не засыпала. Безопасно. Она занималась этим до тех пор, пока ей не исполнилось тринадцать или около того, а потом она привыкла настолько, что ей начала нравиться темнота. Хорошо, когда можно спрятаться.
— Хотела бы я, чтобы и мне нравилась темнота. — Ее голос мягкий и сонный.
Я хочу забраться к ней в постель, обнять ее и сказать, что бояться нечего. Но это было бы ложью. Мое прошлое доказывает, что я нехороший человек, не из тех, кто смог бы убедительно убедить такую женщину, как Дафна, в том, что в ночи не бродит зло. В конце концов, я — зло.
— Темнота — это не так уж плохо, — я понижаю голос, убаюкивая ее.
— Я ненавижу это. Не могу от этого избавиться.
— Здесь, со мной, ты в безопасности, Рыжая. — Я лгу, надеясь, что это станет правдой. — Поспи немного.
— Хорошо. — Она испускает долгий вздох.
Тишина длится так долго, что я думаю, она заснула. Затем она спрашивает:
— Какими делами занимались твои родители внизу? Ты сказал, сделками?
Ну и черт.
— Спокойной ночи, Рыжая. — Я закрываю глаза.
Она ворчит и поворачивается на бок.
Я чувствую удовлетворение от того, что она ощущает мой запах. Наверное, потому что я животное. Вот что я чувствую по отношению к ней, как животное, попавшее в ее ловушку, но я не хочу уходить. Я хочу остаться здесь, с ней.
Когда я слышу ее тихий храп, я улыбаюсь и украдкой бросаю на нее еще один взгляд. Луч лунного света падает на ее рыжие волосы, заставляя их пылать, как огонь. Нет, скорее как прекрасный… закат.
Дафна
— Тирнан. — Я бормочу его имя, переворачиваясь на другой бок. Я чувствую его запах повсюду. Я протягиваю руку, но натыкаюсь только на подушку. Открываю глаза и вижу, что в постели со мной никого нет. Я сажусь и оглядываю комнату, затем понимаю, что я одна. Я подавляю свое разочарование из-за того, что его здесь нет.
Я проснулась посреди ночи от ощущения, как Тирнан обнимает меня. Он прошептал мне на ухо, что мне нужно снова заснуть, и что он забрался ко мне в постель, потому что я долго ворочалась. Он сказал, что, когда он обнимает меня, я успокаиваюсь. Думаю, он, возможно, был прав. У меня такое чувство, что это была лучшая ночь в моей жизни. Я предполагаю, что это потому, что, когда Тирнан был так близко ко мне, я знала, что нахожусь в безопасности, и мое тело наконец-то смогло расслабиться.
Я потягиваюсь, прежде чем направиться в ванную. Замираю, когда вижу свою косметичку и фен на туалетном столике, а также зубную щетку в подставке рядом с зубной щеткой Тирнана. Думаю, он серьезно хотел, чтобы я была рядом. Я думала, он сказал это прошлой ночью только для того, чтобы я успокоилась. Это сработало. Если я снова буду спать так, как прошлой ночью, в постели Тирнана, то мне никогда не захочется покидать это место.
Я выполняю утреннюю рутину, прежде чем отправиться на поиски своих вещей. Если он принес мои туалетные принадлежности, предполагаю, что он принес и другие мои вещи.
