— Все ясно! — Подстрекание все нарастало. — Но я по-прежнему держу пари, что часть тебя хочет выпустить все напряжение из-за того, что она осмелилась показаться на твоей территории после того, как ваше время вместе стало историей.
— Что ты хочешь этим сказать? — Спенс ходил взад и перед, будучи сбитым с толку и обозленным, не в состоянии выбрать что-то одно и придерживаться этого.
— После трюка с именем мне любопытно, поставит ли она тебя на колени, чтобы заставить просить прощения.
Раздражение победило. Спенс почувствовал облегчение. С этим он мог справиться.
— Я никогда не стоял на коленях перед женщиной, кроме как, когда приятно проводил время в таком положении.
— М-да, говоришь такой бред.
— Ты глупо влюблен сейчас. А у меня был просто секс.
Секс, ага, это слово звучало странно. То, что было у него с Лилой, не поддавалось контролю и было настолько страстным, что его сердце грозилось остановится несколько раз. Сравнивать это с сексом, который у него обычно был, — раз или два, прошло и забылось — было бы ошибкой.
Ох, прежде у него был великолепный секс. За тридцать три года и жизнь в небольшом городке, где каждый знает не только твое имя, но и то, что ты ел на ужин ранее вечером, он обычно уезжал, чтобы встречаться с женщинами. Ему посчастливилось быть удачливым довольно часто, чтобы оставаться удовлетворенным. Но женщины редко оставались в его голове после завтрака.
Далила или Лила, или кем бы она не хотела себя назвать. Если бы он закрыл глаза, то мог бы представить мягкость ее кожи и запах ее волос. Он списал это на причудливый отель и обслуживание номеров. Так или иначе, внешние атрибуты делали это лучше.
— Я просто впечатлен, что ты знаешь разницу между любовью и сексом, — рассмеялся Остин. Впервые с момента начала разговора напряжение с его плеч спало.
— Ты не хочешь объяснить мне любую из этих загадочных колкостей, которые ты бросаешь в мою сторону?
— Ты поймешь. — Остин поднялся. — Я возвращаюсь в Вашингтон завтра утром, чтобы отвезти свою любимую жену на ее фантастическую праздничную вечеринку по работе, затем помочь ей собраться, чтобы вернуться сюда, для длительного праздничного отдыха дома. Так что, если ты не едешь в Маунтин-Вью сегодня вечером, дай мне знать, и мы поужинаем до моего отъезда.
— Я не собираюсь в палаточный лагерь. — Спенс был категоричен в этом вопросе.
— Раз ты так говоришь.
У него будет неловкая встреча с Лилой позже. Она сделала вид, что не знает его. Отлично. Он был большим мальчиком. Он смог принять это, а теперь он может вернуться к тому, чтобы забыть ее. Нет никакой необходимости ехать в «Маунтин-Вью». Ни одной.
Он не клюнул на наживку больше, чем он уже болтался на крючке.
— Я уверен.
Остин положил руку на дверную ручку.
— Я не стану ждать твоего звонка.
Глава 3
Лила почти оправилась от новости, что Остин это Спенс, проезжая мимо высоких деревьев вверх по дорожке к отелю «Маунтин Вью Резорт». Луч надежды, который рос в ее душе с тех пор, как ее дядя предложил ей восстановить отель, лопнул с громким хлопком, как только она въехала на полянку.
Она всерьез обдумывала развернуть машину и отправиться назад в Филадельфию. Конечно, у нее не было работы и друзей, которых она оставила позади, но она могла бы переночевать под грудой пальто на заднем сидении и надеяться на неожиданную декабрьскую жару. Это решение проблемы было бы лучше, чем остаться в этом месте.
Ей следовало сходить в гости, когда она приезжала в Западную Вирджинию три месяца назад. Теперь она знала, почему дядя Нед настаивал встретиться вдалеке от этого места. Он сказал, что у него встреча с адвокатом, и она была ему нужна там, то теперь она знала, что на самом деле он не хотел, чтобы она видела текущее состояние палаточного лагеря. Возможно, обеспокоенный, что она будет переживать о нем, вдобавок ко всему, что с ней происходит, что было правильным, поскольку она бы волновалась о нем.
Разумеется, все те вопросы, которые он задавал во время обеда, теперь имеют больше смысла. Он говорил о продаже палаточного лагеря, затем засыпал ее множеством вопросов о ее привязанности к Филадельфии и планах на будущее, ввиду ее семейного краха. Когда она ответила, что никаких планов нет, он настоял на встрече с адвокатом в одиночку, видимо, чтобы тайком подготовить передачу права собственности на это место.
Неожиданное «окно» в ее планах привело ее к бару отеля и к Спенсу и, ну, она не хотела думать о нем или о том, что тогда случилось, еще хоть одну секунду.
Она сосредоточилась на воспоминаниях о палаточном лагере и о том, как, будучи ребенком с косичками, перебегала лужайку и была так возбуждена ожиданием на ней вечера у костра. Она могла представить уютный домик, который ее дядя всегда резервировал для визитов ее семьи, и особую кровать, которую он привозил специально для нее.
Наверное, дядюшка Нед забрал все приличные вещи с собой во Флориду и здесь оставил только лишь... это. Пятнадцать домиков, расставленных полукругом, каждый следующий из которых кажется еще более ненадежным. Если хоть один из них начнет рушиться, то получится эффект домино, что закончится большой кучей дров и клубом пыли. Тот, что находится в дальнем конце из числа тех пятнадцати искривленных подвешенных дверей, в данный момент казался готовым прогнуться под собственным весом. Терраса наклонилась к почтовому ящику под углом практически в шестьдесят градусов.
Побитые окна. Дыры в стенах. Поврежденные ступеньки на крыльце. Заросли кустарников. Совершенно ясно, что дяде Неду был нужен словарь с более четким определением слова «курорт». Это место выглядело как куча дерьма.
Она вздохнула и положила голову на руль. Ей придется вкладывать деньги, чтобы зарабатывать на лагере, но у нее не осталось столько денег. Недостаточно, чтобы восстановить здания и сделать их рентабельными, в то время как она боролась, чтобы создать конкурентоспособный бизнес. И да помогут ей небеса, если были какие-то региональные или относящиеся к округу нормы и правила для такого рода вещей. Она никогда не пройдет проверку.
Она снова ударяется лбом о руль, затем сидит, вздрагивая, когда на третьем ударе раздался звук сирены. Если повезет, это спугнет пушистых животных, какие бы не жили по соседству, выжидая, чтобы наброситься.
Поток холодного воздуха ударил ей в лицо, когда она открыла дверь. Заставляя себя выйти из машины, она встала и с трудом тащилась по грязной тропинке к домику побольше, слева от остальных. В нем были полосатые шторы и никаких явных дыр или разрывов на крыше. Дядя Нед жил здесь, пока не покинул это место месяц назад. Ей ненавистно было думать, какая тварь могла поселиться здесь с того момента. Если что-нибудь поползет, укусит или нападет, она закричит так, что сбегутся все вокруг.
Шины захрустели по немощеной дороге позади нее. Она обернулась как раз вовремя, чтобы заметить грузовик с логотипом «Теплицы Томаса» на последнем повороте. Прежде чем она смогла найти оружие или сбежать, парень, который соблазнил ее, пытаясь сравнить молодую девушку с бревном и свалившийся как снег на голову, с грохотом остановился. Ей казалось, что он забрел слишком далеко, в самый конец стоянки, да еще и в траву, но кто знал.
Еще большей проблемой был водитель. Это не был милый молодой парень или кто-то безопасный, женатый. Нет, с тех пор как удача повернулась к ней своей не очень радужной стороной — задницей, и отказывалась повернуться снова ей лицом, водителем был лживый сексуальный мужчина, который выглядел нелепо прекрасно в голом виде. Не то чтобы она это помнила или что-то в этом роде.
Время раскрывать карты.
Спенс, Остин, Ральф, Робин Гуд или кем бы еще он себя ни называл сегодня выпрыгнул из грузовика и захлопнул за собой дверь. Он последовал в ее направлении, его шаги уменьшали расстояние между ними. Он походил на своего брата областью вокруг глаз и немного тем, как они говорили, но большая часть сходства была в уверенности их движений, приподнятой головы, широких плечах и взглядом перед собой похожим на лазеры. Это было, будто они знали все в этом мире и никогда не сомневались в своем мнении.
