В какие-нибудь считанные минуты, задолго до прибытия пожарной команды Беверли-Хиллз, «Магазин Грез» выгорел до основания, и лишь пепелище осталось посреди садов, отделявших магазин от Родео-драйв. Вэлентайн погибла. Она задохнулась мгновенно, даже не успев понять, что происходит.
Почти год спустя после пожара, весной 1981-го, Джош Хиллман, несмотря на всю свою скрупулезность, вынужден был признать, что в делах фирмы «Магазин Грез» не осталось непроясненных моментов. Он был слишком взволнован, чтобы усидеть на месте, поэтому ходил взад-вперед по своему кабинету в роскошной юридической конторе «Страссбергер, Липкин и Хиллман». Он вовсе не испытывал того облегчения, которое должен испытывать человек, сбросивший с плеч тяжкий груз трудной работы.
Билли с тех пор так ни разу и не побывала на том месте в Беверли-Хиллз, где когда-то стоял сгоревший «Магазин Грез». Джош вспомнил, как она приехала к нему в контору прямо из аэропорта и в полном отчаянии начала отдавать распоряжения. За все годы их тесных деловых отношений он никогда не видел ее в таком состоянии.
— Снесите все до основания, — приказала она тогда срывающимся, изменившимся до неузнаваемости голосом. — Разровняйте газоны и парк, расчистите землю и немедленно продайте.
Джош кивнул и сделал пометку в блокноте, но ее дальнейшие указания показались ему лишенными всякого смысла.
— Продавайте магазины в Чикаго, в Нью-Йорке, Мюнхене, Гонолулу и Гонконге; прекратите начатое строительство и продайте все участки, предназначенные для будущей застройки. Избавьтесь от них как можно скорее, Джош!
— Билли, я понимаю ваши чувства, — мягко сказал он, — но зачем же продавать магазины в Чикаго и Нью-Йорке? Мне кажется, вы заходите слишком далеко. Как ваш адвокат, не могу не предупредить вас, что это самое неудачное решение, какое вы только можете принять. Дела в этих магазинах идут просто блестяще, и расположены они так удачно, что вам уже никогда не удастся найти для них подобного места. Никто в здравом уме не стал бы продавать их в момент, когда они находятся на подъеме. Знаю, вам тяжело, но поверьте, сейчас не время принимать далеко идущие решения. Давайте отложим этот разговор на пару недель, если вы все еще…
— Джош, замолчите, прошу вас! Я уже приняла решение, и меня не волнует, понесу я убытки или, наоборот, что-то от этого выиграю.
— Послушайте, должно пройти какое-то время, чтобы вы оправились от шока. Вы пока не можете рассуждать здраво. Это вполне объяснимо. Но если исполнить ваши нынешние распоряжения, мы можем просто-напросто разрушить империю «Магазинов Грез».
— Чем скорее, тем лучше, — заявила Билли бесстрастно, но решительно, так что он с удивлением посмотрел на нее. Ведь он как никто другой знал, что значат для нее «Магазины Грез» и их колоссальный успех.
— Простите меня, Билли, но я просто отказываюсь вас понимать! — в полнейшем отчаянии воскликнул он.
— Если бы я не попросила Вэлентайн разработать костюмы для «Легенды», она сейчас была бы жива. Я уверена, что именно ради этих костюмов она пошла в мастерскую. Ей приходилось работать до изнеможения, чтобы поспеть к сроку. Это полностью моя вина, Джош, хотя я не собираюсь рассказывать об этом никому, кроме вас. А вам я говорю это только для того, чтобы вы перестали со мной препираться и приступили к работе. Это была моя вина. То, что я делаю с магазинами, — это единственный выход. Конечно, ее уже не вернешь, но… как бы там ни было, так надо.
— Билли… — начал было он, но ее мертвенный, бесцветный голос прервал возражения.
— Джош, надеюсь, вы свяжетесь с моими адвокатами по вопросам недвижимости в Нью-Йорке. Такова моя воля, и я поручаю вам ее исполнение. Прошу вас выплатить жалованье за шесть месяцев вперед тем, кто работал в Беверли-Хиллз, и за два месяца — персоналу чикагского и нью-йоркского филиалов. Немедленно, без всяких возражений оплачивайте все счета. Повторяю: без всяких возражений. Я больше не собираюсь обсуждать эту проблему. «Магазины Грез» должны прекратить свое существование. — С этими словами Билли покинула контору, так что он даже не успел сказать ей, что выполнит все ее распоряжения от начала до конца.
Он заразился ее безумной спешкой, ее иррациональным чувством вины, но действовал со свойственными ему взвешенностью и расчетом. Потребовался год, чтобы осуществить задуманное Билли — все, вплоть до последней запятой на последнем юридическом документе. Джош Хиллман ликвидировал все имущество фирмы вне зависимости от местоположения магазинов, действуя не спеша и весьма эффективно. Он знал, что в тот момент спрос на хорошие участки земли был высок и продолжал расти. Закончив распродажу магазинов и земли, он вынужден был с мрачным удовлетворением признать, что разрушение империи «Магазинов Грез» принесло солидный доход, особенно в части чикагского и нью-йоркского филиалов, которые ему удалось быстро и выгодно продать. Сейчас вся работа была завершена, и единственным, что осталось от фирмы, был кусок розового мрамора с названием магазина, закрепленный когда-то у входа в здание на Родео-драйв. Мраморная табличка была доставлена ему как адвокату Билли пожарной командой Беверли-Хиллз, и он никак не мог с ней расстаться.
Это все, что осталось ему от Вэлентайн, женщины, которую он полюбил с первого взгляда, ради которой развелся с женой после долгих лет брака и которая собиралась выйти за него замуж. По крайней мере, он так считал, пока не появился Спайдер Эллиот. Никто не знал о его любви, даже Джоанна, его первая жена. Джош Хиллман вынужден был принять известие о замужестве Вэлентайн с тем же стоицизмом, с каким принял теперь ее смерть. Вот и все, что он мог сделать для женщины, подарившей ему безмерное счастье.
Джош Хиллман посмотрел в окно — его кабинет располагался на двадцать втором этаже. Был ясный день, и он мог различить очертания дома, где жила Вэлентайн, сначала одна, а потом вместе со Спайдером. Интересно, где сейчас Спайдер, подумал он.
Пока Спайдер находился в Лос-Анджелесе, специальный посыльный доставил ему чек на десять миллионов долларов — их с Вэлентайн долю в империи «Магазинов Грез», но со времени поминальной службы по Вэлентайн его никто не видел. От торговца яхтами в Марина-дел-Рей, который позвонил Джошу накануне того, как он получил чек для Спайдера, поспешно выписанный на местный банк, Джош узнал, что Спайдер купил океанское судно, подержанный, третьесортный, но еще крепкий корабль простейшей конструкции; его можно было назвать как угодно, начиная от яхты и кончая плавучей тюрьмой. Оно достигало двадцати пяти метров в длину, было снабжено довольно надежным мотором в дополнение к парусам и имело четыре каюты — вполне достаточно, чтобы вместить небольшой экипаж. За неделю Спайдер перенес на борт кое-какие вещи, нанял двух матросов, подготовил судно к плаванию и отчалил, взяв курс на Гавайи. Пару раз Джош слышал, что кто-то видел его, но от самого Спайдера не было никаких вестей. Сначала он бросил якорь где-то в районе Кауай, а затем исчез из виду и только несколько месяцев спустя объявился у Райатеа, на островах Сасайе-ти во Французской Полинезии. Поскольку новых сведений о нем не поступало, Джош решил, что Спайдер так и осел в том регионе, по площади едва ли не превосходящем всю Западную Европу.
Господи, если бы он мог поступить так же, думал про себя Джошуа Исайя Хиллман. Если бы он мог бросить мир катиться к собственной гибели, отчалить куда глаза глядят и попытаться каким-то образом смириться со случившимся. Но ему было сорок семь, он был старшим партнером в крупной юридической фирме, имел троих детей и кучу обязанностей перед обществом. Единственным романтическим увлечением всей его размеренной, упорядоченной жизни, основанной на надежности и неподкупности, была страсть к Вэлентайн, и теперь, когда она ушла, он станет жить так же, как жил до встречи с ней, рассчитывая только на силу привычки.
Слава богу, подумал он, что никому не пришло в голову попросить его сказать несколько слов во время заупокойной службы по Вэлентайн, состоявшейся в парке дома Билли. Скорее всего он бы просто расплакался, так же как Билли и Спайдер, которые сидели поодаль друг от друга, в стороне от остальных. Он не решался взглянуть на Спайдера, только украдкой посмотрел на Билли и увидел, что лицо ее почти полностью скрыто полями черной шляпы, которой она словно бы отгородилась от окружающего мира. Несколько слов сказала Долли Мун, которая поведала о своих восхитительных встречах с Вэлентайн — она говорила с такой безмерной любовью и в то же время сдержанно, как умеют только великие актрисы, так что ее речь успокаивала. Потом выступил Джимбо Ломбарди, большой друг Вэлентайн еще с тех времен, когда она работала модельером в Нью-Йорке; вспоминая ее с юмором, спасительным в тот момент, он рассказал несколько любопытных историй о тех временах, когда Вэлентайн была наиболее ярким членом кружка, возникшего вокруг ее бывшего шефа Джона Принса. Уэллс Коуп дал высокую оценку дарованию Вэлентайн, а в заключение своим чистым, твердым голосом несколько кратких фраз произнесла Джиджи, хотя было заметно, как она волнуется. Она рассказала о первой встрече с Вэлентайн и о тех моментах, когда они были вместе, вспоминая только счастливые дни, дни, наполненные радостью. А потом все разошлись.
