— Ну, она чувствует себя виноватой. Это все показывает, что они виноваты.
— Разве?
«Но почему он говорит так отрывисто и сдержанно, что невозможно понять его чувств?» — думала Ли, стоя в дверях. Но голос его был совершенно лишен эмоций, и Руис совершенно не расстроился из-за Брюса. И Ли с опозданием задала себе вопрос, почему она не рассказала о Брюсе.
Она подождала еще некоторое время прежде, чем войти, и услышала, как Стелла сказала:
— Я рассказала вам все это только потому, что желаю ей счастья и что она так много для меня значит! Ли заслуживает счастья. Вы ведь это понимаете, правда?
— А вы считаете, что со мной она несчастлива?
— Она старается делать вид, что счастлива, но меня ей не обмануть. Я знаю ее с самого детства, вы же знаете. Мы выросли вместе. И именно из-за меня случилось это жуткое недоразумение, и я хочу все исправить. Потому я и решила поговорить с вами.
— Ваша преданность интересам сестры очень трогательна, — сухо заметил он.
Стелла произнесла что-то тихо и невнятно, как бы пытаясь отрицать комплимент. А потом Ли почувствовала, что к ней вернулось самообладание, и она вошла в комнату. Она ухитрилась улыбнуться и держаться так, будто ничего не случилось, так что ни один из них не заподозрил, что она подслушала их разговор. Казалось, что Руису не требовалось особых усилий для того, чтобы вести себя нормально. Он был более внимателен к Ли за ужином в этот вечер.
Что касается Стеллы, она вся цвела улыбками и так и засверкала, едва ее сестра вошла в комнату.
Но Ли понимала, что в ее жизни наступил кризис и что виновата в этом только она сама. Ей следовало сообщить Руису о приезде из Англии Брюса, а из-за того, что она не сделала этого, создалась ситуация, которую будет нелегко исправить. Она нисколько не сомневалась, что Стелла намеренно создала эту ситуацию — хотя бы из зависти, — и, чтобы Стелла не победила, ей, Ли, придется вести себя очень осторожно, в этом Ли была совершенно уверена: ни на минуту не должна она позволить им догадаться, что подслушала этот разговор.
Она должна все тщательно продумать, прежде чем пытаться исправить положение.
Этой ночью, впервые после того, как их брак стал настоящим, Руис спал в своей гардеробной. Он вышел после ужина навестить каких-то друзей и вернулся очень поздно. Возможно, было естественным, что он не захотел беспокоить ее, но она прекрасно знала, что ничего естественного в этом нет, а на следующее утро он сказал ей, что должен немедленно вернуться в Карастрано.
— Я сейчас же соберусь, — сказала Ли и уже повернулась, чтобы подготовиться к отъезду, но Руис решительно возразил:
— Вовсе не нужно. Я уеду всего на несколько дней. Ли начала что-то говорить, потом замолчала. Сейчас не время выяснять отношения, и ей пришлось отпустить его. Она помогала ему собирать чемоданы, и он вдруг спросил:
— Почему ты не сказала мне, что встречалась со своим бывшим женихом?
— Я собиралась, — ответила она, — но как-то все было не до того.
— Может быть, ты думала, что это не важно? — предположил он.
— Да, это было неважно. — Она с ужасом смотрела на мужа. Единственное, что было для нее сейчас важно, это, чтобы он повернулся и поцеловал ее, но он не сделал этого. Он просто торопливо сказал что-то о том, что не хочет пропустить рейс, и они вместе пошли вниз. Ли стояла у открытых парадных дверей, кусая губы, а его машина помчалась в аэропорт.
После этого одиночество замкнулось вокруг нее. Она тоже хотела вернуться в Карастрано, но могла последовать за ним только мысленно, прослеживая по карте маршрут самолета, представляя, как сверху выглядит Карастрано, окруженный холмами, когда самолет идет на посадку.
«Еще несколько минут, и я буду дома», — думала бы она, если бы находилась на том самолете.
Карастрано стал для нее домом. Дом. Даже в большей степени, чем тот, в котором она выросла, хотя и тот она будет любить всегда. К этому же она относилась по-другому — он был частью ее любимого человека.
Теперь Ли становилось жутко, когда она думала, что чуть не вышла замуж за Брюса. Тогда, после того как прошла бы легкая влюбленность, она могла понять, что всегда любила человека, на которого работала. Или, возможно, она так никогда бы и не поняла этого и они просто удовлетворились бы чем-то вроде дружеских отношений, оба довольные и не подозревающие о существовании других чувств. Теперь же все было совершенно по-другому, Если бы Стелла не приехала в гости… а теперь именно Стелла стала причиной ее несчастья; откровенность послужила поводом размолвки, и напрасно она сказала Стелле, что любит Руиса Алдорета, а не Брюса.
Ли грустно улыбнулась. Где-то Руис сейчас? Приземлился ли уже самолет? Если бы она была с ним, он бы поддерживал ее под локоть, когда они поднимались бы по ступеням на террасу, и каждый нерв в ее теле был бы в возбуждении и пел, потому что малейшее его прикосновение доставляло ей радость.
Они вошли бы в прохладный холл, и это было бы не просто приездом в дом, а возвращением домой. Это было бы воспоминание о восхитительном счастье, окутывающее ее, как сверкающая нежная вуаль… воспоминания о Руисе, только что вышедшим из-под душа, с бронзовой кожей с черными волосами, все еще влажными и растрепанными… или великолепно одетым в вечерний костюм… веселым и смеющимся в мексиканском костюме для верховой езды, так идущем ему.
Воспоминания о том, как она стояла в галерее, глядя на портреты Алдоретов, как она дошла до пустой части галереи, приготовленной для портретов будущих поколений. Когда-то была вероятность, что она так и останется пустой, но хотя пока еще у Карастрано и нет наследника, в душе Ли жила согревающая ее уверенность, что придет день, когда она сможет сообщить своему любимому, что он не будет последним Алдоретом. Ли вспомнила, как он иногда заставал ее стоящей в галерее и нежно обнимал за плечи. Совершенно невольно губы ее тут же складывались в улыбку, и она подозревала, что глаза выдают ее, слишком много говорят о ее чувствах к нему; но уже давно прошло время, когда Ли боялась этого. Он был человеком, любовью к которому могла гордиться любая женщина, хотя Ли и приходилось удерживать себя, чтобы не высказать эту любовь словами, потому что сам он никогда не говорил, что любит ее.
Их маленький личный рай, думала она, — но что же происходит сейчас? Не начинает ли он жалеть о том, что позволил условиям их женитьбы измениться и перестать быть чисто деловым соглашением? Или, каким-то образом, это был… Брюс?
На следующий день Ли решила встретиться с Брюсом. Если Руис встречался с Брюсом, то не сказал ли Брюс ему что-то такое, что могло ухудшить положение; но когда Ли зашла в отель, где он остановился, ей сообщили, что его нет, и она вернулась домой.
