- Я бы не был так уверен, - проговаривает его отец негромко.
Я ничего не понимаю. Уставившись на него во все глаза, жду пояснения.
- Я теряю сына, Раиса, понимаешь?..
- Нет…
- Он вроде живой, а вроде и нет. Ни с кем не общается. Ни со мной, ни с матерью. Закрылся в своей квартире, живет отшельником.
- При чем здесь я? - смеюсь неприлично громко, - у него жена есть, пусть она его жалеет. И разве они не в Лондоне?
На самом же деле мне совсем не смешно. Меня в бараний рог скручивает от черной тоски. Похоже, там и правда все серьезно. Иначе, не приехал бы его отец ко мне для «разговора».
- Он развелся, - произнеся это, поворачивает ко мне голову, - еще в сентябре, сразу после твоего… исчезновения. Был скандал.
В моем мозгу происходить ядерный микровзрыв. Не сумев сдержать прокатившуюся по телу волну озноба, обхватываю себя руками.
- Чего вы хотите конкретно от меня?
Глава 29.1
Внутри поднимается ураган. Боль в груди, которая в последнее время тревожила только ночью, разрастаясь, заполняет каждую клетку моего тела.
- Я хочу, чтобы ты вернулась.
- Ни за что.
- Почему? Прошла любовь? – в уставшем голосе слышится усмешка, - у тебя же здесь никого нет.
- Вы следили?
Вопрос остается без ответа. Отвернувшись к окну, мужчина несколько минут молчит.
- Он как с ума сошел… Обыскал все близлежащие города… напал на след, скоро найдет…
- Пусть находит, я все равно с ним не буду.
- Это хорошо, - продолжает Дмитрий Андреевич, словно не слыша меня, - знаешь, почему?
- Почему?
- Потому что до этого он думал, что я тебя убрал, - качает головой и поясняет, - обвинил меня в убийстве.
Какой кошмар!
Безмолвно застонав, закрываю лицо руками.
- А как же… он же в Лондон собирался?
- Все похерил, - отмахивается Греховцев – старший, - образование, карьеру, работу…
Я потерянно молчу. Все мои представления о жизни Германа рушатся как карточный домик.
Я видела его дипломатом в консульстве в Лондоне. Высоким, статным, в строгом костюме и с обручальным кольцом на пальце. Мое воображение рисовало картинку их красивой жизни, шикарной квартиры где-нибудь на Даунинг стрит, вечерних походов в ресторан и прогулок по Гайд – парку.
А оказалось, ничего этого нет.
- Зачем он это сделал? - спрашиваю осипшим голосом.
- Вот и спросишь его при встрече.
- Никакой встречи не будет!
- Будет, Раиса, - самоуверенно заявляет Дмитрий Андреевич, - ты дашь ему шанс объясниться.
- Да не нужны мне его объяснения! – срываюсь на крик, - все, что хотел, он сказал еще тогда!
- Обстоятельства изменились.
Мое состояние мужчину не смущает. Глядя мне в глаза, он продолжает упрямо гнуть свою линию.
- Какие обстоятельства?! Тогда я вам мешала, и вы забрали у сыночка любимую игрушку. Сейчас вам его стало жаль, и вы великодушно решили ее вернуть! Мое мнение вас вообще не интересует?!
- Ты его разлюбила?
Я давлюсь воздухом.
Наиглупейший вопрос. Как можно разлюбить солнце, воздух, жизнь?.. Как можно забыть того, кто врос в тебя корнями? Кто вплетен в нервные волокна и впитался в твою собственную кровь.
Моя любовь к нему умрет вместе со мной.
- Ты должна вернуться, он должен тебя увидеть…
Это невозможно. При мысли о том, чтобы вновь встретиться с Германом, сердце сходит с ума.
Я не хочу. Я знаю, стоит мне только заглянуть в его глаза, я потеряю волю.
А я больше не планирую быть зависимой.
- Я никому ничего не должна, - дергаю рычажок и распахиваю дверь.
- Раиса!
Но я даже не оборачиваюсь, выскакиваю из машины и слышу в спину:
- Если ты не вернешься со мной, уже завтра Герман будет здесь!
Оглушающе хлопнув дверью, несусь со стоянки. Стучащая в висках кровь, туманит разум. В голове бьется одна мысль – скоро я его увижу. Хочу я того или нет – скоро мы встретимся.
Пересекаю автостоянку и по пешеходному переходу перебегаю дорогу.
- Рая, - слышу за спиной быстрые шаги, а следом чувствую деликатный захват на локте, - не убегай.
- Что? – выкрикиваю, резко останавливаясь.
- Давай поговорим.
Дмитрий Андреевич как прежде невозмутим, но смотрит на меня слишком пытливо.
- Поговорили уже!
Не отпуская моего локтя, мужчина идет рядом. Я вся на нервах, злюсь и пыхчу, как паровоз, а он выглядит абсолютно спокойным.
- Давай прогуляемся, - предлагает он, подталкивая меня в сторону небольшого сквера.
Я фыркаю, но убежать больше не пытаюсь. Не вижу смысла.
- Знаешь, Раиса, благодаря тебе, я теперь смотрю на свою жизнь иначе.
Иду, глядя себе под ноги и пиная мелкие камушки.
- Это с меня Герман пример взял.
Перед нами, резко затормозив, останавливается малыш на самокате. Мы тоже останавливаемся и, пропустив его, неспешным шагом идем дальше.
- Думал, что у вас будет так же, как у меня с моей Ириной.
Ириной? Насколько я знаю, мать Германа Любовью зовут.
Не сдержавшись, бросаю на него быстрый взгляд. А Дмитрий Андреевич, словно только этого и ждал. Изобразив на лице подобие улыбки, кладет мою руку на свой локоть.
- Ирина – моя любимая женщина, - поясняет мужчина.
- А как же мама Германа?
Мы проходим еще несколько шагов, прежде чем он отвечает.
- Люба хорошая жена. Наш брак основан на взаимном уважении.
Фыркнув, позволяю себе открыто усмехнуться.
- Вы сами-то в это верите?
- Хочу верить.
Поразительно. Человек в солидном возрасте, с огромным опытом работы с людьми, всю жизнь имеющий жену и любовницу, до сих пор не научился разбираться в женщинах.
- Вашей жене на вас либо плевать, либо она вам лжет.
- А ты к какому варианту склоняешься? – заинтересованно спрашивает Греховцев.
- Откуда мне знать? Я с ней не знакома.
- Как насчет Ирины? Думаешь, любит она меня?
- Не любит, - заявляю безапелляционно и поясняю, - если бы любила вас по-настоящему, не стала бы делить с женой.
- Выходит, никто из них меня не любит?
- Выходит, так.
Оба усмехаемся, а я ловлю себя на мысли, что мужчина не так уж неприятен в общении, как я помнила. Идти с ним рядом и разговаривать совсем не страшно.
- С Ириной познакомились за две недели до моей свадьбы. Я влюбился с первого взгляда. Она актрисой была в местном драмтеатре. Талантом не блистала, конечно, но было в ней что-то притягательное.
- Вы рассказали ей о свадьбе?
- Накануне.
- И как она отреагировала?
- Заявила, что бросает меня.
- Бросила? – спрашиваю тихо.
- Бросила. На неделю, - повернув голову, смотрит мне в лицо, - а потом подумала и вернулась навсегда.
Мне эта Ирина уже заочно не нравится.
- Ваша жена знает о ней?
- Узнала, когда беременной Германом была.
- Это ужасно… - представив, что испытала несчастная беременная Люба, чувствую, как сжимается сердце от боли и обиды за нее, - как она смогла простить вас?
- Может, и не простила, - задумчиво проговаривает Дмитрий Андреевич, - детей мне больше не родила.
- Почему вы не развелись с ней, когда Герман подрос? Может быть, она смогла бы встретить мужчину, который ее полюбил…
Греховцев какое-то время молчит. Мы доходим до конца аллеи и разворачиваемся в обратную сторону.
- Знаешь, о чем я в последнее время все чаще думаю?
- О чем?
- Почему за все время Ирина ни разу не попросила меня развестись.
- Может потому, что ее все устраивает?
Неприязнь к любовнице Дмитрия Андреевича крепнет.
- Видимо, так и есть, - соглашается он, - если бы она страдала, умоляла развестись с Любой, я бы так и сделал. Но она все 26 лет молчит.
Похоже, выводы он уже сделал. И они оказались неутешительными.
- Герман знает про Ирину?
- Они знакомы.
Теперь все ясно. Для их семьи наличие у отца постоянной любовницы – норма. Он собирался сделать из меня вторую Ирину.
