но настойчиво.
— Если ты там от перенапряжения ещё коньки не двинул, у меня для тебя есть важная новость! — послышался приглушенный голос Сурового.
Лютый ругнулся себе под нос. Даже насладиться близостью полноценно не получится. Но если быть откровенным, его аппетиты в отношении Маши были огромными, и если бы не временное ограничение в виде раны, ему бы и суток не хватило, чтобы взять желаемое! Брать и брать, снова и снова, пока не закончится воздух в легких и не сгорит весь свободный кислород…
— Скоро выйду! — отозвался Лютый.
Он перевел взгляд на раскрасневшееся лицо Маши.
— Тебе уже пора? — спросила девушка.
Хватка тонких пальчиков на его плечах стала крепче, и на дне светло-карих глаз Маши отобразилось тревога.
— Да, мне пора. Я приехал лишь для того, чтобы тебя увидеть, — ответил Лютый.
Он улыбнулся мысли, что всё зашло дальше, но самому себе врать не стал — он хотел близости и был рад тому, что Маша ответила ему взаимностью.
Лютому стоило выдвинуться немедленно, ведь Сармат не стал бы дёргать его просто так, без видимых и веских на то причин.
— Будь осторожен, — попросила Маша и погладила Руслана по груди, снова нахмурившись и прикусив губу. — Тебе надо на перевязку.
— Схожу обязательно, — пообещал Лютый. — Есть ещё одна новость, которую ты знать должна.
— Это хорошая новость или плохая?
Остался момент, который Маше стоило озвучить. Из-за спешки теперь придётся сказать, как есть, без дополнительной подготовки.
— Теперь ты свободная девушка, Мария. Можешь обратно девичью фамилию брать, будешь Беляковой.
Лютый наблюдал за тем, как изменилось лицо Маши. Улыбка пропала с губ, но глаза наполнились изумлением и радостью, смешанной с толикой непонимания.
— Вы нашли Антона? Он вернул тебе деньги и во всём сознался?! — спросила пылко Маша.
— Нашли. Но не совсем так, как ты об этом подумала. Официально ты теперь вдова, — прямо сказал Лютый.
Маша охнула, прижав ладонь к груди.
— Как это случилось?
— Разборки. Перестрелка…
Руслан не стал вдаваться в подробности. Время поджимало, к тому же он сам до конца ещё не выяснил все нюансы и не хотел Машу вводить в заблуждение неверными сведениями. Однако в том, что Антон Соловьёв был замешан, Лютый был уверен.
— Значит, Антон всё же был причастен?
— Да, причастен. Неужели ты думала, что он невиновен?
— В какой-то момент я решила, что его вполне могли сделать козлом отпущения, — с сомнением произнесла Маша.
— Когда я приехал на место, он был уже мёртв. Жду, когда очнется второй участник разборок. Ты как? — спросил Лютый.
— Я не могу сказать, что сильно жалею об этом подлеце, но всё же я не желала ему смерти. Мне нужно будет оформлять какие-то бумаги?
— Мой юрист всё оформит, как надо. Не беспокойся, — Лютый наклонился, поцеловал Машу в щеку. — Мне пора идти. Скоро увидимся.
— Очень на это надеюсь. Береги себя, Руслан.
Лютый едва ощутимо мазнул губами по скуле Маши, вдохнул пьянящий аромат волос, задержал его в лёгких и отстранился. В губы девушку целовать не стал. Неизвестно, чем бы это могло закончиться — полноценным заходом на второй круг, как минимум. Его до сих пор сильно штормило из-за эмоций, он чувствовал себя пьяным и готовым горы сворачивать. Море по колено!
Лютый вышел из палаты, закрыл за собой дверь и только потом выдохнул, вернувшись в реальность. До этого момента он словно над землей парил и пребывал в нирване.
— Смотрю, ты там расстарался так сильно, что швы разъехались! — цыкнул Сармат, сощурившись, мотнул головой в сторону груди Руслана.
— Фигня. Ты же знаешь, что я очень крепкий.
— Или ты нарочно свою грудь дырявую решил девушке показать, чтобы тебе точно кое-что обломилось? — фыркнул Сармат.
— Ты вызвал меня, чтобы я над твоими несмешными шутками смеялся?
— Нет. Расул пришел в себя. Хочешь побеседовать с ним или будешь дальше клинья к Марии подбивать?
— Двинули к Расулу! — потребовал Руслан, переключаясь на реальные проблемы.
— По-хорошему, тебе надо оставаться в больнице. Еще три дня, как минимум.
— Нормально всё, у меня, как у живущих собак, день за два идет!
После интима с Машей настроение у Лютого было значительно приподнятое, словно открылось второе дыхание, придало сил и энергии. Даже тупая боль в груди беспокоила меньше, чем до посещения больницы.
— Как знаешь. Но давай договоримся, что ты не станешь геройствовать и лезть в пекло? — попросил Сармат. — Не то твоих детей точно будет воспитывать сам Мурад Османович. Может быть, даже на Машке твоей женится…
— Иди ты лесом! — ругнулся Лютый.
В ответ Сармат рассмеялся сухо и коротко.
— Я заметил, что Мария Мураду Османовичу очень приглянулась, к тому же он с её пацаном возится, вообще ни на миг не отходит. Наверное, Тимофей твоему отцу Малика напомнил, как и тебе.
— Не сыпь мне соль на рану. Давай о моей семье говорить не будем, а делом займемся? — предложил Лютый.
Едва только мужчины заняли место на сиденьях внедорожника, телефон Лютого ожил, издав громкую трель.
— Да. Слушаю…
Суровый в этот момент завел автомобиль и выкрутил руль, чтобы задом выехать с парковочного места, но Лютый остановил его жестом.
— Постой! — нахмурившись, он снова переключился на телефонный разговор. — Хорошо. Спасибо.
— В чём дело?! — напрягся Сармат. — Что-то случилось?
— Случилось. Я за Динарой слежу приставил. Парни сообщили, что она из больницы уехала на такси. И угадай, куда она направляется?
— Куда поехала Динара? Вариантов немало. Может, решила из города свалить. Может, к отцу решила махнуть? Или захотела любовника проведать? — пожал плечами Сармат.
— Судя по всему, она направляется по тому липовому адресу, который ты сообщил, когда запустил слушок.
— Артур? Не убивать же Динара его своими руками вздумала? Может быть, он её любовничек?
— Или просто хочет убедиться, чтобы он лишнего не сболтнул?
— Один чёрт, твоя супруга замешана и с кем-то из них точно спит. Расул или Артур. Так что теперь ты не Лютый. Теперь ты Сохатый, — пошутил Сармат и хлопнул Руслана по плечу.
— У тебя чересчур хорошее настроение! Неужто с утра тебе секс перепал? — хмыкнул Руслан. — У Насти роды на носу, а ты её третируешь.
— Врачи говорят, даже полезно, — отрезал Суровый. — Давай к делу ближе. Настя рожать должна со дня на день, а я с тобой по городу рассекаю… Мне не нравится, что твоей супруге на месте не сиделось. Теперь придётся разделиться. Что выбираешь? Беседу со старым приятелем или разговор с законной супругой?
— Сутенёра я приятелем не считаю, а в разговоре с Динарой я ничего нового не узнаю. Возьми на себя дочку Сулимова, я поговорю
