меня, буквально в считанные секунды установив палатку нам с Леной, а потом отправившись помогать девчонкам и парням в этом нелегком деле. Причем, показывал и рассказывал так доходчиво, что даже заядлый походник физрук подобрался поближе послушать.
Вскоре спальные места были готовы, костер пылал, котелки над ним бурлили, распространяя вкусный дух тушенки и чая с травами. Я сидела на бревне, вытянув уставшие, но ни капли не растертые ноги, привалившись к боку Леши и положив голову на его мощное плечо, и слушала его голос. Он как раз рассказывал какую-то походную байку уставившимся на него со всех сторон ребятам с блестящими в отблесках костра (а у девчонок и не только) глазами. А я, не вникая в сюжет просто наслаждалась звуком его голоса и внезапно накатившим чувством покоя и расслабленности. Никогда не была поклонницей походов и всей этой лесной романтики, но, похоже, дело тут в том, кто твои спутники.
Прикрыв глаза, тихо вдохнула запах хвои, дыма, пищи, трав, моего мужчины. Запах счастья, которому до полноты не хватало только одного — терпких ноток парфюма Лекса, тепла и твердости его сильного тела рядом со мной с другой стороны.
Александр
— Может, стоило все же предупредить женщин о возможности нападения? — тихо спросил я лежащего на спине на земле Корнилова, в очередной раз осматривая окрестности походной школьной стоянки в прибор ночного видения.
Буйный молодняк умудрился ушататься в пути и дружно залег в спячку, облегчая нам наблюдение. Эх, слабоватая юная поросль пошла. Вот мы в их возрасте сейчас только бы затаились, ожидая пока надзирающие заснут, и тогда уж понеслась бы веселуха. Бля, это ж надо! «Мы в их возрасте». Это в какой момент я начал думать по-стариковски?
У самого яркого пятна костра, теплых пятен людей становилось все меньше. Лехе по нашему предварительному плану следовало уговорить всех доверить ночную вахту ему, отправив всех спать. Тогда, даже случись что, была вероятность пресечь неприятности, не позволяя вовлечься никому, кому не следовало.
— Бобров, вы бы хотели, чтобы Оксана все время похода дергалась от каждого звука и в любой момент ждала опасности? Лично я бы ни за что не отпустил в поход свою женщину с такой перспективой. Какой она может вернуться из такого «веселого» похода? Издерганной от беспокойства за себя и ребят? — ответил Михаил негромко, не открывая даже глаз.
Мы решили отслеживать лагерь, сменяясь каждый час, дабы не допустить потери остроты внимания. Все же чертов прибор вынуждал довольно сильно напрягать зрение, особенно когда в зоне видимости появлялись новые теплые пятна, и требовалось определить — это мелочь какая-то живая местная или же уже приближается нечто представляющее опасность.
— Вас понял, — буркнул я, признавая его правоту.
— К тому же, не забывайте, Бобров, что у нас нет никаких точных сведений о реальной возможности нападения. Мы действуем сейчас даже не на упреждение, а чисто для перестраховки. Так что, тем более нет смысла подвергать испытанию хрупкую женскую психику.
— Согласен.
Еще два объекта отчалили от костра в две разные стороны лагеря. Так понимаю, Леха убедил уйти спать физрука и Елену, и остались только они с Оксаной. Два слитых вместе теплых пятна, так что выглядят единым. И хотя я точно знал, что ничего эдакого там происходить не может, ну, максимум, жадный братан решит отхватить себе десяток-другой поцелуев, но все равно лежать на животе стало мигом дискомфортно. Ведь я помнил как еще совсем недавно выглядели эти два тела, сплетенные воедино. Обнаженные, пьяные от страсти, создающие источник такого безумного притяжения и для меня, с которым не могу и уже не хочу бороться.
— Александр, я не имею привычки интересоваться личной жизнью людей вне моих прежних рабочих обязанностей, но Оксана человек, к чьей судьбе я внезапно неравнодушен, — без всякого вступления или каких-либо извинений за бестактность начал Корнилов. И правильно, мямлить и запинаться в извинениях нужно только когда лезешь любопытным носом в откровенно не свое дело из грязного интереса. А когда тебя действительно занимает судьба человека, то чего политесы разводить, бей в лоб. — Как вы планируете дальнейшее развитие ваших отношений? Только не надо абстракций в стиле «у нас все серьезно и надолго». Мужчина пользуется такими выражениями только не имея на самом деле четкого представления о будущем.
— У нас все серьезно и надолго, — улыбнулся я, не отвлекаясь от наблюдения, не удержавшись таки от возможности самую малость поддеть Михаила. — Как только закончится эта суета, я намерен сделать Оксане предложение. Уверен, что Леха — тоже. Ей останется только выбрать — с кем бы она хотела узаконить отношения. Но это все равно будет чистой формальностью, и ничего уже существующего между нами не поменяет.
— Стало быть, у вас с братом есть полная уверенность, что уровень связавших вас за столь короткий…, — Корнилов целенаправленно подчеркнул последнее слово, — срок чувств способен выдержать неизбежное давление, ну назовем это окружающей среды и ваших близких, в частности. Потому как вы же отдаете себе отчет, что в тайне все держать всегда не выйдет, а процент способных адекватно принять ваш союз людей не является подавляющим в обществе.
— Михаил Константинович, я считаю, что это эмоции могут меняться со временем и под внешним воздействием. Чувства — нет. Близкие… ну им придется или принять или смириться. А на мнение всего остального света мне… нам…
— С мужской точки зрения все проще, Александр, — оборвал мое громкое заявление о похеризме он. — Но вы осознаете, что на женщин в нашем обществе и так давление оказывается гораздо больше, нежели на нас, для них больше нагромаждено всевозможных ограничений, и при этом требования завышены, а степень осуждения в разы интенсивнее, если что. Оксана уже с этим столкнулась. Ее психика очень уязвима и требует к себе более бережного отношения.
— Мы с братом это осознаем.
— Ну дай-то Бог. Имейте в виду, я от отслеживания ситуации пока не отказываюсь.
Читай: накосячите — бошки и причиндалы поотрываю.
— Вас понял.
Коротко прожужжал его телефон. Корнилов, скупо мазнув взглядом по экрану, вскочил на ноги, будто был оснащен внутренней пружиной.
— Крылов сообщает, что мимо него только что проехали два внедорожника. Может быть, конечно, просто какие-то уроды едут побраконьерить, но я объявляю общую готовность. — Он извлек из нагрудного кармана рацию. — Если они свернут на просеку, рядом с постом Никифорова и высадятся там, то однозначно к нам. Оттуда напрямую всего два кэмэ по прямой до лагеря. Бобров!
Я осознал, что тоже на ногах
