показывает на сфинкса.
– Слушай, я вот тебя сейчас по-родственному прошу. Не трогай, а?
Андрей вновь громко плачет, крепко зажмуриваясь.
А я пытаюсь его успокоить, шепчу ласковые слова, обещаю найти любимую игрушку и стараюсь увести в комнату. Но он вырывается. Капризным бывает, да…
– Ну давай в магазин съездим, ты себе другую кошку выберешь? – Гордей, совершенно обескураженный, виноватым голосом предлагает невесть что. – Ну что ты так расстраиваешься?!
Ну потому что ему именно эта кошка нужна…
– Пойдём, Андрюш.
– Ни-ни, – отдельные слоги он в последние дни уже стал говорить довольно уверенно, и это очень радует. – Мя-мя…
– Крис, ну я не могу ему дать! Ну ты видела, что он выбрал? Самое ценное.
– Есть в кого, – бросаю кисло.
Сынок уткнулся в мое плечо и плачет навзрыд, а у меня сердце разрывается. И уши закладывает.
– Можно тебя попросить, – чуть повышаю голос, чтобы перекричать сына. – На время, пока мы будем у тебя гостить, убери своё это «самое ценное» куда-нибудь. Чтобы он не просил.
Гордей совершенно выбит из колеи. Смотрит обалдевшим взглядом.
Никогда такого не было. Ни одной похожей истерики не припомню, да ещё и из-за чужих вещей. Разыгрался, что ли, или устал…
Тяжело вздыхаю и торопливо шагаю в комнату. Уже и Чарли замолк. Не скулит даже. А Андрей все продолжает мочить мою футболку…
– Он не хочет, – летит расстроенное замечание.
Гордей только что приехал с работы. Едва переступив порог, протянул сыну фигурку кошки. Очень похожую на ту, что вчера стояла на полке. Но Андрей уперто отвернулся, молча помотав головой.
– Ну не хочет, – спокойно замечаю, заворачивая уголок бумаги. – Оставь себе.
– Я ж ему купил. Хотел вместо сфинкса…
– Спасибо. Не переживай. Вдруг позже понравится.
Гордей как в воду опущенный приземляется на стул. Печально глядит на сына. Чарли воодушевленно усаживается у ног хозяина.
Заглядываю в телефон. Там инструкция, как сделать кораблик из бумаги. Оригами я никогда не любила, но у нас запланирована великолепная прогулка. Поэтому приходится поднапрячься.
– А что это вы делаете? – недовольно уточняет хозяин нашего временного пристанища.
– Кораблики. В воду запускать. Во дворе огромная лужа после дождя осталась. Гулять сейчас пойдём. Только я, кажется, что-то не так загнула…
Кручу перед носом подобие кораблика.
Андрюша воодушевлённо комкает в ладошках бумагу. Улыбается. Глаза его горят восторгом и радостью.
– Ты что, кораблик сделать не можешь? – доносится раздражённый голос.
Я тут же вскидываюсь от насмешливого замечания.
– А ты, можно подумать, – можешь?
– Сюда смотри! – из стопки чистых страниц цепляет листочек, начинает загибать уголки. – Кораблик она не может собрать. Чему там только учат. В этом твоём эскорте, – бурчит себе под нос.
Вскидываюсь мгновенно.
– Может, хватит?! – шиплю на него.
– Ну если два достаточно, – задумчиво придвигает ко мне пару фигурок, – то, может, и хватит.
– Спасибо.
Ни слова больше ему не скажу. Зачем притащил сюда, если ведёт себя, как последняя сволочь?!
Я наивно полагала, что он хочет наладить отношения с сыном, но пока подвижек нет. А у меня нервы не железные. Мне неприятно находиться здесь. Я попробовала взбунтоваться ещё вчера перед отъездом, но… поняла, что проще подчиниться. Иначе будет хуже.
– Значит, в лужу идёте купаться?
Цепляю сына за руку, прихватываю корабли и шагаю в коридор. Отвечать даже не собираюсь.
Ну честное слово! К чему он опять эскорт мне припомнил, зачем снова это высокомерие?!
– Я вопрос задал.
– Да. С твоей надменностью нам тут тесновато.
– Когда вернётесь? – пропускает колкость мимо ушей. Ну удобно, да.
– К ужину, – отрезаю. Настроение в минусе.
Чарли прыгает на дверь, торопится выйти погулять.
– Нет, малыш, сегодня хозяин с тобой погуляет, мы завтра сходим. Хорошо?
Пёс мгновенно сникает и понуро опускает голову. Смотрит исподлобья жалостливым взглядом.
– Ну прости, – присаживаюсь и глажу его голову. – До вечера.
В луже мы поиграли недолго, корабли размокли и утонули.
Позвонила Лида. Она тоже немного в шоке. Предложила приехать к ней в гости. Даниил вернется поздно вечером, и я, недолго думая, соглашаюсь. Внутри все ещё кипит ярость к Гордею. На мой взгляд, он повёл себя «слишком».
Спокойно вызываю такси и уезжаю к сестре. Перед ней заглядываю в магазин, набираю ее любимых вкусняшек. Им с Даниилом сейчас тяжеловато: и квартира съёмная, и работа сдельная. Вообще, мне этот ее мальчик не слишком нравится, но я благоразумно помалкиваю. Лишь пару раз намекала на то, что это явно не Лидкина судьба, но сестрёнка уже взрослая, в штыки сразу все. И я перестала лезть. Просто как могу помогаю, а Лида – чем может помогает мне.
Набираю в магазине продукты, очередь подходит быстро. В этом здании четыре выхода на разные стороны. Мы с Андрюшкой проскальзываем мимо цветочной лавки, заруливаем в аптеку. На всякий случай докупаю лекарства. Вышли мы через дальний выход. Здесь немного запутанный коридор, но я уже привыкла: не раз тут бывала.
Лида улыбается, рада увидеться. Немного шокирована откровенными рассказами о нашей с Гордеем встрече, но мне так нужно было поделиться…
– Так а сейчас вы как кошка с собакой, но он все равно забрал вас зачем-то?
Ответить я не успеваю, телефон оживает, на экране имя Гордея.
– Алло.
Он ещё слова не сказал, а ко мне уже от него тянутся щупальца недовольства и агрессии.
– Где вы?
Чувство несправедливости зашкаливает.
– Не припомню, чтобы я обязана была отчитываться. Мы с сыном гуляем.
– Я тебя спрашиваю по-хорошему! – зловеще цедит сквозь зубы. – ГДЕ. ВЫ?
Медленно прикрываю глаза, отнимаю от лица трубку.
Вдооох…
Один. Два. Три. Не помогло.
Четыре. Пять. Шесть…
– Я не понимаю, что за наезды?
– Ты почему не поехала с водителем?! Ты почему ушла от охраны?! Почему я не могу до тебя дозвониться хренову кучу времени?!
– Ну какая охрана, такой и ответ, собственно.
Понабирал к себе невесть кого. А я виновата?!
– Сейчас же говори, где. Я приеду за вами сам!
– Общаемся два дня, а меня от тебя уже тошнит. У сестры мы.
– Ну пеняй на себя, Крис!
Представляю, с каким лицом он отшвырнул трубку.
Надо ли говорить, что уже через сорок минут в дверь позвонили.
– Посуду только не перебейте. Меня хозяйка убьёт, – добивает сестра.
Мужчина буквально врывается внутрь. О боже… на него смотреть страшно… его прям потряхивает от злости. Крепко стиснутые челюсти, желваки ходят ходуном, взгляд пышет яростью. Лида отходит в сторону: она то же самое чувствует.
– Привет, Лид. Как дела? – мажет торопливым взглядом обстановку. Ответа он, кажется, даже не услышал. Переводит пылающий взор на меня. –
