трахаться вот так, когда ты вроде у всех на виду, но на самом деле тебя никто не видит.
– Игнат, а это что за хрен с букетом.
Кто бы мог подумать. Виталик нарисовался. В костюме, с розами. Выкинуть бы его за шкирку, да совесть не позволяет. Тем более Оля сама его тащит ко мне.
– Ты посмотри, кто объявился! – радуется она как ребенок и на ухо мне шепчет. – Он больше с Абрамовым не работает, представляешь?
– Ну да, зачем он ему, второй сестры, за которую некому заступиться, же нет, – на рукопожатие не отвечаю. Оля дуется.
– Пусть он с нами поедет.
– Не обсуждается.
– Сын, – отец хмурится и мать тут как тут. – Это Олин брат, что ж у нее на свадьбе и никого из родственников не будет.
– Я ее родственник. И у нее вон подруга Женя есть.
– Я есть, да, – кивает блондинка.
– Ну, Игнат, ну, пожалуйста, – заканючила Оля, а этот хлыщ вместо того чтобы по-мужски слиться, стоит и ждет, когда меня продавят всем гостевым составом.
– Слушай, – это снова отец. – Я присмотрю за ним. Буду держать рядом и следить, чтобы он чего не учудил. Хотя он вроде и не собирается. Верно, Виталь?
Мой отец любитель выпить и, кажется, найдет компанию даже с детьми. Чувство юмора, которое сейчас в глубокой заморозке, у меня от него.
– Верно. Я буду ангелом.
– Игнат, ну ради меня, – запрещенный прием, Оля начинает лить слезы, портя макияж. – Если любишь меня.
– Я тебя сейчас выебу, – говорю на ухо, так, чтобы никто не слышал, а всем уже киваю… – Ладно, пусть едет с вами на лимузине. Мы с Олей в следующем.
Я не видел, как забирались гости, сотрудники ехали в микроавтобусе за основным лимузином, а наш стартанул чуть раньше. И все потому что мне не терпелось остаться с Олей наедине и кое-что объяснить.
– Оль, скажи, что за хуйня сейчас была? Ты вообще помнишь, что из-за брата тебя чуть по кругу не пустили.
Эта зараза даже не хмурится, улыбается и просит водителя перегородку закрыть.
– Ты обещал меня выебать, – шепчет она мне на ухо, лозой обвиваясь вокруг тела.
– Я бы лучше тебя выпорол, прямо сейчас, – стягиваю на затылке волосы и в губы влажные впиваюсь.
Сладкая такая и меня ведет.
Уже кажется не важным, где мы, куда едем.
Гораздо важнее сейчас юбку ее задрать до самой талии и по заднице голой шлепнуть. Олька стонет, выгибается, за ремень моих брюк хватается. А я только мельком смотрю, что движение на дороге, как обычно, плотное и времени у нас вагон. Так что помогаю ей вытащить змея, который по идее должен был бы ее искушать, а оказался сам ее пленником.
Стоило только малышке чуть привстать, чтобы я отодвинул до неприличия тонкое и мокрое белье, чтобы ее на себя посадить.
Натянуть, как перчатку, и задохнуться от того, как плотно она меня окружила. Кольцом. Сжимая. Пульсируя вокруг меня, выделяя столько сладкой смазки, что скорее всего будет пятно на брюках.
Но сейчас плевать и на это. Потому что вот она – моя жена, моя любимая – скачет так, что хочется сдохнуть от счастья.
Сама работает бедрами, а я только подмахиваю, делая каждый грубый толчок еще суровее. Сильнее. Сдёргиваю кожанку с тонких плеч и в ключицу впиваюсь. Лямки платья вниз тяну.
Там лифчик или его подобие.
Наверное, в одном белье она смотрится просто охуенно, но без него еще лучше.
Стягиваю чашечку, и губами сосок розовый на себя тяну. Сильно, и снова глубоко член вбиваю.
Мы едем в машине, а кажется, что скачем на всех двухстах лошадиных сил.
Влетаем в друг друга на скорости, как безумные, словно в последний раз. И меня так кроет от этой скачки, что оргазм настигает даже чересчур быстро.
– Малыш, – хриплю ей в губы, пока она дергается от спазмов. Раньше успела. – Я тебе сейчас все платье обкончаю. Дай свой ротик.
Мы тормозим, и немного вялая Оля с моих колен слазит, с члена, который тут же в рот берет.
Еще недавно вся такая идеальная для остальных, сейчас она – настоящий образ разврата, и это заводит нереально.
– На меня смотри, держи во рту.
Она поднимает глаза, полные слез, а я за голову ее беру и начинаю в горло вколачиваться, да еще так, что она почти задыхается. Кончаю бурно, сильно, но держу ее рот натянутым на себя, пока она не проглотит последнюю каплю. И она безропотно это делает.
Нет, Оля вообще не безропотная. Она свой характер давно показала, но насчёт секса вопрос перестал стоять с того момента, когда она кончила. Она просто не может мне отказать, а иногда и сама на меня лезет, буквально умоляя ее трахнуть. И иногда нагло использует свое совершенство, как способ мной манипулировать. А я и не против.
Она облизывает остатки капель, а я ее целую, но все равно легонько шею сжимаю.
– Не перечь мне при других.
– Больше не буду. Извини.
– В порядок себя приведи, – требую более зло, чем мог бы. Но трезвость возвращается, я за окно смотрю. За нами больше лимузин не едет, хотя поток такой же плотный.
Пока Оля приводит в порядок свое оттраханное тело, я стучу в перегородку и смотрю на водителя. Надо отдать ему должное, он делает вид, что ничего не понял.
– Второй лимузин давно от нас отстал?
– Минут десять назад. Должен вроде нагнать скоро.
Странное чувство беспокойства не отпускает. Но что я сейчас могу сделать. Только набрать Камилю. Но тот, как назло, не отвечает. Набираю Зотова, Алину. Что за фигня. Где все?!
– Игнат? Что случилось?
– Пока не знаю, – бросаю я и вижу, как мы тормознули возле ресторана. Там нас уже ждут официанты, мои друзья байкеры из клуба. Даже Игорек здесь, Баталов. Друг тот самый, который в клуб меня позвал, где с Олей познакомились. Меня крыть от нежности должно, а я злюсь. На себя. На Олю. На чертову неизвестность.
Они встречают нас криками, радостными воплями. Кто-то с женами, кто-то даже с детьми. Все одеты по дресс-коду байкерской вечеринки, и мне бы радоваться, но я продолжаю дозваниваться до другой машины. Хоть до кого-нибудь.
– Игнат, что происходит? – теперь и Оля перестала улыбаться.
– Внутрь всех заведи, – отмахиваюсь от нее. Начинаю паниковать. Особенно когда смотрю на свой клуб на другой стороне реки. И мне кажется, что вижу лимузин. Но это же суббота. Сколько таких лимузинов
