положила руку на грудь, изображая сердечный приступ. Только вот грудь была правая. А сердце у мамы, в отличие от папиного, абсолютно здоровое.
Но вот папа воспринял эту новость гораздо спокойней. Заявил, что Костя не очень-то ему и нравился. Говорит, высокомерный слишком. Ах, если бы только это было в нем самым отвратительным. Рассказывать больше ничего не буду родителям, я же оставила свое недолгое в прошлом, пусть там и остается. Ворошить и мусолить бессмысленно, только вспоминать о том, чего не изменить.
Но мама никак не уймется, по ее мнению, Костя - это лучший мужчина, что у меня был.
- Мам, а вот ты папу любишь? - спрашиваю я после очередного ее сетования по поводу моей несостоявшейся семейной жизни,
- Конечно, люблю. Почти тридцать лет вместе, - отвечает она, выливая в сковородку тесто. Опять блины жарит. Да, вкусные, да, это ее фирменный рецепт, но столько мучного вредно.
- И так же сильно, как тогда?
- Гораздо сильней, - улыбается она и мечтательно закатывает глаза. - Эх, Лерка, он такой красивый в молодости был. Высокий, статный, широкоплечий...
-Дай сейчас вроде бы ничего такой, - хмурюсь обиженно за папу.
Он до сих пор для меня самый красивый мужчина на свете. И дело не только во внешности.
- Дочь, признайся, Костя тебе изменил? - неожиданно спрашивает мама.
Хмурюсь еще больше.
- А если, допустим, это так, то ты бы на моем месте не развелась? - выпаливаю я.
И мама начинает думать. Думать! Я то ожидала, что она сразу скажет, что развелась бы.
- Честно, Лерочка, не знаю. Меня бог миловал, - наконец отвечает она.
- А если бы изменила ты?
Мама внимательно на меня смотрит, словно насквозь увидеть хочет. Только вот я научилась уже за столько лет не выдавать ей своих истинных эмоций. Чем меньше родители знают, тем крепче спят. Пусть считает, что мой вопрос чисто гипотетический.
- Когда любят, не изменяют, - очень мудро отвечает мама. И я невольно киваю, потому что согласна.
- Не люблю я Костю, - произношу я уверенно, - и то, что раньше было, тоже не любовь была. Нам, кажется, было просто удобно.
- Так обычно говорят тогда, когда есть с чем сравнить, - замечает мама ласково.
И опять она говорит мудрость. Она права. Мне есть с чем сравнить. Я даже призналась в своей любви тому, к кому это чувство испытываю, причем вопреки...
Но мне до сих пор больно. И обидно. Не так сильно, как раньше, конечно.
После этого разговора подобных мама больше не заводит. Может, она и поняла, что там было на самом деле. Или наконец восприняла всерьёз мое решение.
Дни пролетают быстро. Мне удаётся встретиться с одноклассниками и друзьями детства, мало кто из них уехал из нашего городка. Причем половина из них тоже в разводе. Я не чувствую себя ущербной, это нормально, когда люди расходятся. Лучше поздно, чем никогда. Во всяком случае у нас с Костей нет детей. Кто знает, насколько сильно бы они пострадали при нашем расставании.
День открытия завода приближается, и мне пора возвращаться. И мне даже кажется, что я очень сильно жду этого дня.
Вахтанг начинает мне напоминать за несколько дней. Так и летят от него сообщения.
«Лерочка, не забудь, двадцатого в пять»,
«Лера, очень жду. Завод без тебя опустел».
«Чтобы выглядела на все сто, это твой день».
«Лера, уже скоро. Не забудь».
Я отвечаю, что помню и обязательно буду. Но сердце предательски замирает каждый раз, когда я представляю этот фуршет. Ждет ли меня Глеб? А может, уже нашел утешение в чьих-нибудь объятиях?
Не вынесу, если он придет на открытие под ручку с какой-нибудь дамой. Но и сама еще не приняла окончательное решение.
Я как та собака на сене...
За день до грандиозного события я собираю вещи и, присев на дорожку, звоню Соньке. Она отвечает тут же:
- Привет, подруга, - говорит весело.
- Привет, как дела?
Ну хоть кому-то хорошо. Мне бы чуть Сонькиной жизнерадостности и умения выбрасывать все лишнее без сожаления.
- Отлично! - подруга явно в приподнятом настроении. - А ты? Разобралась в себе?
- Д-да, - отвечаю, чуть запнувшись.
- Как-то неуверенно звучит.
- Сонь, - перехожу к делу, - пойдем со мной на открытие завода?
Она замолкает, хотя я думала, что тут же согласится. Любовь у нее к подобным мероприятиям, большая и светлая.
- Лерка, - наконец-то говорит подруга, - я, конечно, тебя поддержу, постою рядом на открытии, но спутник у меня уже есть,
В грудь будто прилетает удар, дыхания не хватает. Надо бы спросить, с кем она идет, но не могу. Боюсь услышать ответ.
- Эй, подруга, - зовет меня Сонька, - ты где пропала? Не переживай, мы с Вахтангом тебя не бросим.
- Что? - не понимаю я, пытаясь сбросить с себя оцепенение. - Вы с Вахтангом?
Только когда я повторяю эти слова, до меня доходит их смысл. Вот такого поворота я точно не ожидала. Но тут же проносится мысль, что у людей вон как все просто: встреча, симпатия, пара свиданий - и вот уже «мы с Вахтангом».
- Нуда, - настораживается Сонька от моей интонации. - Что-то не так?
- Нет-нет, - заверяю ее.
Не хватало только обидеть ее. У меня просто шок, и ничего против чужого счастья я не имею.
- Тогда супер, - снова воодушевленно говорит подруга. - Чтобы сегодня вернулась и выспалась. Завтра у нас с утра шопинг, потом салон красоты.
- Как скажешь.
Спорить с Сонькой - дело зряшное. Она все равно приедет ко мне домой и вытащит в люди, тем более ключи у нее есть.
Повесив трубку, бросаю телефон в сумочку и выхожу в коридор. Родители вместе со мной идут на улицу к машине, и наше прощание затягивается. Обещаю приехать, как только выдастся пара выходных, и мама спрашивает:
- Одна приедешь?
Закусываю нижнюю губу, вздыхая. На помощь приходит папа:
- Катя, отстань от ребенка. Сама разберется.
И его слова придают мне сил. Разберусь, уже окончательно. В конце-то концов, нельзя же постоянно все анализировать, копаться в себе и жалеть. Так и с ума сойти недолго.
- Я позвоню, - улыбаюсь родителям и отправляюсь в дорогу.
Не надо думать, что будет завтра. Завтра и узнаю...
-
